И наступило утро. Два.

Ночь становилась серой и это было признаком опасности.

Уже несколько веков как перед рассветом нужно было прятаться в укромный уголок. И не важно, голодный, сытый. Выживание - главный приоритет.

Сегодня бежать не куда. Да и, если честно уже и не хочется.

- Смирился?

Раньше я с ним и разговаривать бы не стал. Сейчас же этот человек единственный собеседник.

- Да. Надоело. Вечность она такая... Скучная, что ли...

- Да ладно.

Он усмехнулся в пышные усы.

- Я не отказался бы от неё... Только без жажды.

Хотел сказать, что не в жажде дело, но не стал. В конце концов обычному человеку, чей век короток, просто не понять, насколько сильно всё надоедает.

Всё, кроме одного. Того чего все эти века не хватало...

Над горизонтом светлело. Боли пока не было, а к жжению от серебряных цепей, приковавших меня к утесу, я уже как-то привык.

Над океаном леса разгорался рассвет. Нежный, розовый, как платье соседской девочки, которую я выпил когда то...

Над макушками елей протекло приятное тепло. Такими тёплыми были ладони мамы, лицо которой я уже забыл...

Следом пришел огонь. Огонь, словно первая любовь, которая заставляла сердце бешенно биться. Когда оно ещё могло это делать...

И свет. И боль... Всепоглощающая. Всеочищающая. Выжигающая грехи...

- Простите, - услышал я свой голос.

- Доброе утро, человек, - ответил мне палач.