Эпоха последних рыцарей

Была сия эпоха эпохой последних рыцарей. Англичане галантно пропускали через блокаду французские корабли с товаром для красавицы Жозефины, победители, пленив противника, делили с ним кусок хлеба, а женщины, дети и старики находились на периферии сражений. Было это время, когда государственные преступники отвечали лишь за себя, не разделяя участь с родными и близкими, когда жену не ссылали единственно за супружество, а сын за отца не отвечал… Родственники декабристов не потерпели ни малейшего урона ни в гражданских правах, ни во мнении общества, их принимали в гостиных, продвигали по службе, награждали лентами… Дворянское сословие согласилось принести в жертву своих сыновей, но дочерей императору оно б не простило.

И все же в этой сугубо мужской разборке – последней, в которой не участвовал слабый пол – пострадали два нежных создания. Как и жены декабристов, они разделили участь своих возлюбленных, но по-своему.

О восстании Литовского пионерного батальона известно немного, его затмили более яркие события и более мощные выступления, а ведь через десять дней после бунта на Сенатской в польском городе Белостоке целый батальон отказался присягать новому императору. По некоторым данным, организаторы саботажа через Лунина и Кюхельбекера имели связь с декабристами; существовало в Белостоке и некое тайное «Общество военных друзей». Двоих предводителей, Константина Игельстрома и Александра Вегелина, следствие арестовало по горячим следам; Игельстром успел передать бумаги невесте Вегелина, Ксаверии Рукевич. Суд да дело – девушка бумаги сожгла… Ее брат Михаил был взят чуть позднее своих друзей; всех участников саботажа приговорили к смертной казни – не за путаницу в присягах, такие казусы в дни междуцарствия случались, - а за организацию тайного общества. Увы, один из «военных друзей» давления не выдержал… Взяли под стражу и Ксаверию; юная девушка, хрупкая дворяночка, держалась на редкость мужественно, она «запиралась», отказавшись дать показания. Константин Игельстром упрекал несдержанного «друга»:

«Вспомни, сколько особ остается, которые могут быть спасены! Неужели женщина, девушка должна превзойти тебя в стойкости?»

За сокрытие улик Ксаверию заточили в обитель, но самое удивительное случилось позднее, когда вернулась Корнелия Рукевич, нареченная Игельстрома. Молоденькая девушка, которая полгода гостила в соседнем городе и ничего не знала ни об арестах, ни о бумагах, оговорила себя, заявив, что помогала сестре жечь документы. Корнелия не желала расставаться с любимыми…

По высочайшему повелению смертный приговор троим организаторам заменили каторгой - десять лет с последующей пожизненной ссылкой. Девушек добрый цесаревич Константин предложил лишить дворянского звания и сослать в Сибирь – на вечное поселение; в итоге Ксаверию приговорили к одному году заточения в Бригитском монастыре в Гродно - в ХIХ веке обитель использовали вместо тюрьмы. Корнелии дали шесть месяцев. Содержались арестантки с особой строгостью, с полным запретом на общение с окружающими; для Ксаверии год растянулся на два. После монастыря поселились Рукевич у дяди в Гродно, сестры прилежно писали в Сибирь, подавали прошения, дабы всемилостивейшим одобрением позволено им было соединиться с возлюбленными, женихи через княгиню Волконскую просили вымолить у властей дозволения хотя бы свидеться…

Все четверо получили отказ, а Мария Волконская – выговор за попытку увлечь своим примером «новые жертвы». Свиделись ли девушки со своими возлюбленными, неизвестно. Брат умер в сибирской ссылке, больше они его никогда не увидели, Игельстром и Вегелин по отбытию каторги попросились в ссылку менее безнадежную, но более опасную, чем Сибирь, – на Кавказ; оба вернулись в Россию пятнадцать лет спустя. Игельстром женился, Вегелин остался верен своей Ксаверии, сведения о которой крайне противоречивы: девушка не то умерла через несколько лет после описываемых событий, не то приняла постриг. У Туманик Е.Н. я нашла упоминание о том, что Ксаверия позже «вышла замуж за коллежского регистратора Марцелия Ордынского, почтового чиновника в Белостоке и родного брата сибирских ссыльных Карла и Феликса Ордынских». Последние также проходили по делу о Литовском пионерном батальоне. Видимо, сошлись две горестные души… О судьбе Корнелии ничего не известно.

Да! позднее на воротах монастыря Св. Бригитты была установлена памятная доска в честь сестер Рукевич. Она и сейчас там. Право слово, вечную память девушки заслужили…

Монастырь Св. Бригитты

И в этом свете особенное значение приобретает нежелание Волконского посвящать в дела заговорщиков свою молодую жену. Помните, как Маша топала ножкой, когда муж бывал несносен и бросал ее, убредая по каким-то неведомым ей делам? И как оберегали женщину и Сергей Григорьевич, и родственники, несколько месяцев скрывая от нее петербургские новости...

И как оберегал жену Трубецкой - author.today/reader/478594