Чутьчуть об Императоре

Вот стебель новый на руинах прежней крови,

Преемник права власти над живым

И Равновесия, что шатко, словно танец

На острие меча.

На царство венчан Пламенем и Ночью,

Падет и вознесется – все едино! – 

В тот час, когда погибнет старый мир, и души

В горниле поворота Колеса

Свободу обретут родиться вновь…

Тот воин, что свободен выбирать

Дорогу там, где нет путей живущим,

Скрестит свой меч с Врагом в смертельной схватке,

И внятен лишь Судьбе ее исход.

Великие Рода вновь явит миру 

Наследник, за свободу сердцем заплатив

И раны исцелив ценой великой крови…

Но жажда крови несравнима с жаждой мира

В устах того, чей меч Войной крещен…

Война. Неизбежная буря, стирающая старый порядок и приносящая новый. И защитник мира решил, что проще сломать ветхие скрепы и омыть землюкровью, вступить в схватку со львом, нежели продолжать стеречь ржавую клетку…

В этом, несомненно, есть своя логика. Но его не поймут. Провозгласят предателем. Уже провозгласили. Но что движет им, заставляя следовать Пророчествам? Магнус смотрел на Цареубийцу и видел не героя. Герои так ядовито и зло не смотрят. Не растягивают губы в нехорошей усмешке, сулящей перемены такие, что живые могут позавидовать мертвым. Зря, что ли, камень Колонны Баланса черен, как прогнившее дерево?

- Объяснитесь, мессир. Вы подозреваете, что Новый Орден…

- Я не подозреваю, Магнус! – отрубил Каин, взмахнув рукой. – Я точно знаю, кто именно его возглавляет и распоряжается экспедиционными войсками. И либо мы победим, либо Неназываемый сотрет нас в кровавую пыль!

Грядущая война сулит реки крови, горы дерьма и трупов. Каин говорит «мы», но, прежде всего, стоит под ударом сам. И если отойти, не вмешиваться, то, может, Судьба и пронесет эту чашу мимо. Ведь он собирается сотворить армию вампиров и бросить ее прямо на Орден. Другого решения у него нет. И очень не хочется становиться вновь расходным материалом. Он ведь предложит. Вернее, попросит так, что невозможно будет отказаться.

Но как вышло, что Круг Девяти допустил появление вампира в своих рядах? Неужели Ворадор когда-то втайне ото всех обратил молодого человека, отыскав его первым и скрыв от всего мира и даже от собственного Клана? Или это был кто-то иной? Магнус не мог припомнить, который из знатных родов Носгота вдруг лишился наследника во времена Вильгельма. Впрочем, никто никогда не считает младших в очереди сыновей и бастардов. Чья это игра? Кто стоит за самим Каином? Он ведь не мог возникнуть из ниоткуда. Кто-то передал ему Темный Дар в надежде на исполнение Пророчеств. Значит, кто-то рассчитывал на него влиять.

Кто? И для чего?

Если бы это был Круг, они бы быстро взяли его под крылышко Ордена и воспитали в лучших традициях рыцарства. Если это Ворадор, тогда желание Каина возродить Мастера понятно. К этому стремятся почти все, кто так или иначе пережил сопряжение разумов.

Но… Что, если это те, кому обрушение Колонн было выгодно?

Что, если Каин действует не по своей воле? И что, если он вообще не подозревает о направляющей его чужой руке?..

Все эти мысли проносились в голове галопом под проницательным взглядом золотых глаз.

- Вы предлагаете вампирам ввязаться в безнадежную битву, мессир, - сумрачно проговорил Ривари. – Вампиры будут малочисленны. Птенцы – необучены и слабы. Шансов почти никаких.

- Для этого мне и нужен каждый, Магнус, - улыбка Наследника стала шире. – Каждый воин, каждый Дар, каждый уникальный талант каждого Дитя Ночи. Найди мне каждого выжившего, Магнус. Это, - он обернулся и широким жестом обвел руины Святилища, - только начало. Не более, чем первая язва на теле мира, от которой дальше будет расползаться зараза. Демоны и порождения смерти заполонят землю, и ни для нас, ни для людей не останется места. Неужели ты не насмотрелся по дороге сюда, как постепенно смешиваются две реальности?

- Да, я видел… - вынужден был согласиться Магнус, понимая, что с каждым сказанным словом все глубже вязнет в правде, заботливо приготовленной для него Каином. – Но неужели не было иного выхода?

- Нет, - коротко ответил белоголовый.

Слово упало камнем, и от него, будто круги на воде, растекся могильный холод, внятный даже вампиру. Вновь что-то зашелестело и завыло, но предупреждающий оскал Каина и короткий звон меча утихомирили вспухшую под кромкой пространства жуть. Он о чем-то сильно недоговаривал, и это Магнусу не нравилось. Но как подловить того, кто связан Пророчествами и ведом Судьбой, чей путь уже заранее предопределен?

- Война с Неназываемым… - задумчиво протянул Ривари, перекатывая слова на языке. Как можно воевать с кем-то, у кого нет ни имени, ни облика? С тем, кто меняет тела марионеток, как перчатки?

Каин рассмеялся, и в этот раз смех прозвучал с ноткойпревосходства.

- У Великого Зла есть и имя, и облик, - уверенно заявил он. – Если выкован меч, значит, есть и тот, с кем его можно скрестить. Главное – выманить  врага из тени. А Новый Орден достаточно материален, чтобы с ним можно было воевать обычными методами. Модификантов среди солдат не столь много. И мне ли тебе объяснять, сколь много значит хорошая разведка?

Бледные губы Наследника снова тронула тонкая, почти торжествующая улыбка.

- И люди, и вампиры должны знать, за что воюют, - попытался возразить Магнус.

- Война равно одарит всех, - отбил Каин. – Подвиги, боевая слава для юнцов и героев, лишний повод нажиться для подонков и мерзавцев, рай для садистов и мародеров.

- А обыватели?

- Ты беспокоишься за обывателей? – белая бровь откровенноудивленно взлетела вверх, потом удивление сменилось неприкрытой иронией. – Или пытаешься мне отказать?

На это Магнус только безоружно развел руками.

- Ты сам пришел ко мне, - напомнил Каин. – Пришел с предупреждением, ища союза. Что изменилось, когда ты узнал правду? Я стал страшнее Ворадора? Чем от меня отличался бы любой иной амбициозный одиночка, который решился бы взять власть над Носготом? Я могу отпустить тебя и навсегда забыть об этом разговоре, но прежде подумай, хочешь ли ты вернуться в безвестность? Или готов стать кем-то большим, чем просто ищейка, оказавшаяся ненужной своему Мастеру?

В его словах звучала доля правды, которую Магнус вновь вынужден был признать. Тихая жизнь среди людей его не привлекала. Как и власть, несущая за собой слишком большую ответственность и слишком серьезные проблемы. Но возвыситься при сильном правителе, получить свое место и признание – вот это манило. Каин не из тех, кто станет отсиживаться в глуши, даже если вдруг очень захочет. Он явно слишком привык быть на вершине, на острие, и не выдержит уклада, подобного тому, какой издавна завел у себя на болотах Ворадор, со временем и сам превратившись в болото.

Каин выжидал, снова с видом Лорда, готового принять присягу у вассала.

- Что ж, вы абсолютно правы, мессир, - склонил голову Магнус, ощутив, как вокруг от этих слов разливается довольство крупного хищника, куда более опасного, чем он сам.

- Рад, что ты это признаешь, - улыбнулся Наследник. – Но я дам тебе время подумать, хочешь ли ты принести мне клятву верности или же остаться в стороне. Я ценю верность, Магнус Ривари. И того, кто будет мне истинно верен, не оставлю без награды.

Это были слова не Мастера, но короля. Человека, воспитанного старой знатью, аристократа меча до кончиков когтей. Он вновь сложил руки на эфесе Похитителя Душ. Череп глядел сурово и строго. «Я все вижу и слышу» - говорили его глазницы, в которых не видно было дна, только темнота.

Разговор подходил к концу.

- Благодарю, мессир, - еще раз поклонился бывший ворадорим. – Могу я задать последний вопрос?

- Спрашивай.

- Что будет после победы?

- Новая Империя. А теперь ступай. Разыщи Уму и передай ей, чтобы ждала свой перстенек. Встретимся в месте, которое назначат адепты.

Ривари уходил в темноту леса, чувствуя, как спину сверлят больше, чем два взгляда. Само Святилище недобро пялилось на него, как голодный дух.

А в голове против воли набатом звучали обрывки Пророчеств.

…Каин смотрел ворадориму вслед, пока не стихли слышимые для чуткого уха шаги.

- В этот раз ты сыграла мне на руку, дорогая, - криво усмехнулся он, обращаясь в пустоту. – Всегда бы так. Глядишь, и пользы от тебя было бы больше.

Пустота в ответ стегнула ненавистью по нервам, затекла вуши ядовитым шипением, сдавила голову болью, заставив морщиться и потирать виски.

- Я бы тебя удавила голыми руками, если бы такую тварь, как ты, можно было удавить! – визгливо проскрежетала она. – Предатель! Отступник! Чтоб ты сгорел в Преисподней!

- Заткнись и исчезни, - грубо осадил он пустоту и, пнув каменный осколок, спустился с круга. Под сапогами хрустело, в спину наотмашь бил ледяной стылый      ветер. Каин закинул меч за плечо и позволил ему вцепиться в себя незримыми когтями. Клинок ластился и голодно облизывал мозг. Каин вздохнул и широким шагом пересек пустырь. Скоро лесная темнота поглотила его фигуру без остатка.

Золото листьев уступит мир зимнему мраку,

И понесется Охота от края земли до небес.

Жатву снимая, спасенье несет Разрушитель.

Души ликуют и стонут, вовек обретая свободу…