Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 6.

Внимание! Мнение участников беседы, публикуемой в данном материале, является их личным оценочным суждением и может не совпадать с позицией автора блога.

Спойлеры!!!

Литературный кабачок «Два Стула». Выпуск № 6.

Обсуждается

произведение –  «Вениамин супротив сверхъестественного» 

автор –  Таисия Ковач

Захар

Здарова, народ! С вами снова Захар и наш уютный литературный кабачок «Два Стула».

Эх, помню, в девяностые баня была не просто местом, где можно помыться, а целым клубом по интересам. И не такое там случалось, скажу я вам... Так что сегодняшняя тема мне близка, как родная. Разбираем рассказ Таисии Ковач «Вениамин супротив сверхъестественного».

В общем, ситуёвина такая: есть правильный мужик, банщик Веня. У него в хозяйстве всё чётко, пар что надо, веники дубовые. И тут в женском отделении заводится какая-то... нечисть. Призрак-сладкоежка, бывший кондитер, который баб охмуряет комплиментами да запахом ванили. Ну и Веня, понятно, решает этого хмыря из своей бани выжить.

Давайте-ка пройдёмся по одёжке, как обычно.

Название. «Вениамин супротив сверхъестественного». Прямо как афиша к фильму в сельском клубе где-нибудь в восемьдесят девятом. Просто, понятно, без выпендрёжа. Сразу ясно, кто наш, а кто – чужой. Мне, если честно, нравится.

Обложка. Смотрим на картинку. Брёвнышки, шайки, венички... Всё как положено. Акварелька такая, душевная, тёплая. Сразу банькой запахло. Никаких тебе монстров, голых девок и лазерных мечей. Просто, уютно. Прямо как у деда на даче было. Зачёт!

Аннотация. Читаем, чего нам тут обещают... Ну, в общем-то, я уже всё рассказал. Банщик против призрака-ловеласа. Пробовал наш Веня и святую воду, и охотников за привидениями... А эта зараза зефирная только хихикает. И тут, внимание, финт ушами: для победы над изысканным злом нужно зло попроще и повонючее – отряд бомжей из приюта «Мочалка милосердия»! Ха! Вот это поворот, я понимаю! Наш, советский подход. Против лома нет приёма, окромя другого лома. Интригует, зараза!

Тэги. Ну и для протокола: «Рассказ» и «Юмор». Коротко и ясно. Без всяких там «попаданцев в тело фиалки» и «властных драконов». Уважаю.

Ну что, Стас, ты у нас главный спец по всякой чертовщине и загробным мирам. Как тебе заход? По-моему, история простая, как три копейки, и смешная. Или ты там уже разглядел какую-нибудь лавкрафтовскую хтонь в образе Деда Морза и отсылки к «Фаусту» в сахарной вате? Давай, выкладывай, не томи.

Стас

Захар, ты, как обычно, видишь только обёртку, причём самую простую. Твоя ностальгия по девяностым – это, конечно, трогательно, но она застилает тебе глаза. Давай-ка я протру окуляры.

Во-первых, название. Ты говоришь «просто и понятно». А я говорю – это классический маркер палп-фикшена. «Вениамин супротив сверхъестественного» – это же прямая калька с названий дешёвых журнальных историй начала XX века. «Док Сэвидж против Человека из Бронзы» или «Тень против Доктора Моко». Автор сразу, с порога, заявляет нам: «Ребята, расслабьтесь, сейчас будет не Достоевский, а весёлая и незамысловатая жанровая история». Это не простота, а вполне осознанный стилистический ход.

Во-вторых, обложка. Твоя «душевная акварелька» – это тоже ловушка для читателя. Классический приём, как у Стивена Кинга, – поместить ужас в самое обыденное и уютное место. Чем теплее и ламповее картинка, тем сильнее будет контраст с той чертовщиной, что начнётся внутри. Это не «уютно, как у деда», а «тихий омут, в котором черти водятся».

В-третьих, аннотация. И вот тут самое интересное. Твой «советский подход» и «лом против лома» – это слишком примитивная трактовка. Проблема в том, что ты не видишь сути конфликта. Здесь не просто зло против зла. Здесь у нас утончённый, изысканный призрак, чья магия построена на соблазнении, на флирте, на эстетике. А против него выставляют силу, на которую эта эстетика в принципе не действует. Бомжи из «Мочалки милосердия» – это не «другой лом», это антиматерия для такого типа призрака. Они существуют в другой системе координат, где нет понятий «изящество» или «соблазн», а есть только сивуха и выживание. Это классическое столкновение контекстов. Автор обещает нам не драку, а аннигиляцию одной реальности другой.

Ну и тэги. «Юмор». Самый опасный тэг на свете. Потому что грань между тонкой иронией в стиле Терри Пратчетта и петросянщиной уровня «Кривого зеркала» очень тонка. Судя по аннотации, есть надежда на первое.

Так что мой основной тезис, Захар, прост. Это не просто «смешная байка про призрака в бане». Это потенциально очень остроумная притча о столкновении двух миров: мира грубой, но витальной реальности и мира изнеженной, но мёртвой эстетики. И никакой лавкрафтовской хтони тут нет. Всё гораздо проще и, возможно, даже злее. Посмотрим, справился ли автор.

Захар

Ох, Стас, ну ты как всегда... Я тебе про баньку, про венички, а ты мне лекцию, как в институте. «Палп-фикшен», «аннигиляция контекстов»... Давай, переведи на наш, на человеческий. То есть, по-твоему, это не просто байка, а хитро закрученная фигулина?

«Палп-фикшен»... Ну, по-нашему, это чтиво для мужиков в электричке, чтоб мозги не кипели. Так это ж хорошо! Я как раз такое люблю.

А вот про твою «аннигиляцию» я, кажется, понял. Это как у нас в стройбате было. Прислали к нам одного парнишку из Москвы, из интеллигентной семьи, скрипач какой-то. И вот он пытался с нами про высокое искусство говорить, стихи нам читал, про звёзды рассказывал. А мужикам что? Мужикам после смены водки выпить, анекдот похабный рассказать да в домино забиться. И вот он со своей этой «эстетикой»... ну как корова на льду. Он им про Баха, а ему в ответ: «Слышь, очкарик, сгоняй за добавкой». Его мир, вот этот тонкий, возвышенный, просто разбился о нашу простую казарменную жизнь. Не потому, что мы злые были, а просто мы на разных языках говорили. Его система ценностей в нашей вообще не работала. Он для нас был как... ну, как инопланетянин.

Так и тут, что ли? Есть этот хмырь призрачный, весь такой напудренный, с комплиментами, а на него выпускают толпу мужиков, которым плевать на его «позументы» и «амброзию». Их реальность – сивуха, грязь и мат-перемат – она проще и, получается, сильнее? Потому что ей пофиг на всю эту мишуру?

Если так, то мысль, конечно, интересная. Злая, как ты и говоришь. Потому что получается, что любая тонкая настройка ломается о грубую силу, о тупую, непрошибаемую «жизу».

А вот про юмор ты в точку попал. Тут как с водкой: или хорошая, согревающая, или палёная сивуха, от которой наутро голова трещит, и хочется умереть. Очень надеюсь, что автор нам тут качественного продукта налил.

Ладно, теоретик. Хватит вокруг да около. Давай уже к тексту. Зацепило тебя или нет? Я вот, пока читал, пару раз в голос ржал. Особенно когда Веня этих «охотников за привидениями» с сачком вызвал. А у тебя как? Сработал этот твой «аннигилятор» в виде бомжей, или всё скатилось в балаган?

Стас

Видишь, Захар, когда отбрасываешь свою «жизненную мудрость» про стройбат и начинаешь думать системами, у тебя отлично получается. Твоя аналогия со скрипачом в казарме – абсолютно точная. Ты поймал самую суть. Да, это именно оно. Столкновение двух непересекающихся реальностей, в котором побеждает не та, что сильнее, а та, что примитивнее и потому фундаментальнее.

Теперь давай к тексту. Зацепило ли меня? О, да. И не потому, что там «ржака», как ты выразился. А потому, что автор тут построил безупречную, как часовой механизм, трёхактную структуру, замаскировав её под простецкую байку.

Во-первых, экспозиция и эскалация. Посмотри, как грамотно автор подводит нас к главному событию. Веня не сразу вызывает бомжей. Он последовательно перебирает все канонические способы борьбы с нечистью, и каждый из них оказывается не просто бесполезным, а комически бесполезным.

Религиозный метод (святая вода): Призрак воспринимает это как дешёвое шампанское. Унизительно для метода.

Псевдонаучный, поп-культурный метод («охотники за привидениями»): Это чистый оммаж, то есть дань уважения, «Охотникам за привидениями», доведённый до абсурда. Вместо протонных ранцев – сачок для бабочек. Результат – их не изгоняют, а приклеивают к стене карамелью. Идеальная пародия.

Дедовский, силовой метод (дубовый веник): Грубая сила превращается в изящество – букет из сахарных фиалок.

Автор нам последовательно доказывает: ни вера, ни наука, ни грубая сила на этого конкретного духа не действуют. Его система защиты – превращать любую агрессию в часть своего слащавого, салонного мирка. Он не борется, он ассимилирует. И только после этой серии неудач появление «Мочалки милосердия» становится не просто гэгом, а единственно возможным логическим решением.

Во-вторых, та самая «аннигиляция». И она сработала на сто процентов. Ты смеялся, а я восхищался, как это сделано. Бомжи не побеждают Афанасия. Они его обесценивают. Они не видят в нём демонического соблазнителя. Они видят в нём «Петруху», «голубую кровь», то есть своего, такого же опустившегося алкаша, который словил «коллективную заведку». Они пытаются с ним обняться, проверить карманы... Они втягивают его в свой мир вони, сивухи и панибратства. И вся его магия, все его ужимки и «позументы» просто не работают. Он для них – не загадка, а досадная помеха. Финальная фраза Деда Морза: «Не баня, а кондитерская сраная», – это не возглас ужаса, это вердикт брезгливого безразличия. Это и есть аннигиляция. Его просто вычеркнули из реальности, признав не страшным, а скучным.

И в-третьих, самое главное. История не заканчивается на этом. Если бы она закончилась, это был бы просто злой, циничный анекдот. Но автор делает финт, которого я, признаюсь, не ожидал. Он вводит «Инспекцию Потустороннего Мира» и угрозу «развоплощения». И тут всё переворачивается. Из комедии положений мы внезапно попадаем в настоящую драму. Призрак-щёголь превращается в несчастную, убитую душу, а банщик-лапоть Веня – в единственного, кто способен проявить к нему простое человеческое сочувствие.

Вот скажи мне, Захар, тебя не смутил этот резкий поворот в финале? От балагана с бомжами к почти что шекспировской трагедии с костями в колодце. Для тебя это сработало, или показалось, что автор две разные истории склеил?

Захар

Так, Стас, погоди, дай дух перевести. Ты сейчас столько умных слов наговорил, что у меня аж пар из ушей пошёл. Опять твои «оммаж», «ассимиляция», «трёхактная структура»... Ты давай проще, как для людей.

Значит, по-твоему, автор не просто так дурью маялся, а всё по полочкам раскладывал? Сначала показал, почему обычные методы не работают, а потом уже выкатил главный калибр? Ну, если так посмотреть, то да, логично выходит. Типа, подготовил почву.

И про бомжей ты, чёрт возьми, правильно сказал. Я-то ржал, как конь, когда этот Сифон к призраку обниматься полез. А ведь и правда, для Афанасия это был самый страшный удар. Он же привык, что им либо восхищаются, либо его боятся. А тут на него смотрят как на... как на пустое место. Даже хуже – как на своего, на такого же синяка. Это как если бы профессора Мориарти поймали не в схватке с Холмсом, а за кражей бутылки водки в сельпо. Всё величие – коту под хвост. Обесценили, как ты говоришь. Тут я с тобой согласен, сделано мастерски.

А вот теперь про финал... Смутил ли меня поворот? Слушай, вот тут ты в самую точку попал. Поначалу, когда эти «инспекторы» в серых костюмах появились, я напрягся. Думал, ну всё, сейчас начнётся какая-то бюрократическая муть, как в фильмах про людей в чёрном, только про призраков. Казалось, будто автор резко руль вывернул и поехал совсем в другую степь.

Но потом... потом, когда Афанасий к Вене в каморку пришёл, весь такой сдувшийся, без своего гонора... И когда Веня ему чаю налил... Вот тут меня, если честно, проняло. Потому что это... это по-нашему, по-человечески. Весь этот цирк, вся эта битва – это одно. А когда видишь, что перед тобой не просто «зараза зефирная», а по сути, несчастный, одинокий мужик, которого и при жизни обманули, и после смерти покоя нет... Тут уже не до смеха.

Понимаешь, это как драка во дворе. Сначала вы друг другу морды бьёте, пыль столбом, а потом сидите на лавочке рядом, разбитые носы утираете и за жизнь разговариваете. И злость куда-то уходит. Остаётся только... ну, понимание, что ли.

Так что нет, для меня это не показалось склейкой. Наоборот, этот финал сделал всю историю... объёмной, что ли. Без него это был бы просто смешной анекдот, байка. А с ним получилась целая история. Про то, что даже в самом карикатурном злодее, в самом этом плюгавом хмыре, можно разглядеть человека. И что самый простой мужик-лапоть, как Веня, может оказаться куда человечнее всех этих «изящных» и «тонких натур».

Для меня это сработало на все сто. А для тебя? Твоя стройная теория не сломалась от такого резкого скачка в лирику? Не показалось тебе, что автор в конце сдал назад и решил пожалеть своего героя, вместо того чтобы добить его цинизмом?

Стас

Нет, Захар, моя теория не сломалась. Она стала крепче, как закалённая сталь. Потому что этот финал – не лирика и не жалость. Это безупречное логическое завершение всей конструкции. Автор не сдал назад, он сделал единственно верный ход, который превратил хороший юмористический рассказ в нечто большее.

Смотри, тут всё просто. Вспомни наш разговор про столкновение реальностей. Вся первая часть рассказа – это битва двух миров. Мир Афанасия (эстетика, соблазн, «шёлковая туфелька») против мира Вениамина (практичность, грубость, «лапоть»). Веня пытается бороться с призраком на его территории, используя магию, экзорцистов, и проигрывает. Потом он перетаскивает битву на свою территорию, используя бомжей – абсолютное воплощение грубой, приземлённой реальности – и выигрывает. Казалось бы, всё, победа «лаптя» над «туфелькой».

Но финал вводит третью силу. «Инспекция Потустороннего Мира». Это не люди и не призраки. Это безликая бюрократическая система. Закон. И перед этим законом и Афанасий, и Веня – равны. Система не видит разницы между «лаптем» и «туфелькой», для неё они оба – нарушители. Помнишь, как в «Вопросе перспективы» дьявол оказался не мистической сущностью, а психологическим состоянием? Здесь похожий приём. Самой страшной силой оказывается не призрак-соблазнитель и не бомж-алкаш, а бездушный параграф инструкции.

И вот в этот момент, когда обоим героям угрожает эта третья, бесчеловечная сила, их миры перестают конфликтовать. Они находят общий язык. Какой? Язык простой человечности. Афанасий перестаёт быть манерным щёголем и становится просто несчастным человеком, который рассказывает свою печальную историю. А Веня перестаёт быть просто банщиком и становится человеком, который проявляет сочувствие. «Бывает, земляк. Бывает». В этой фразе – вся суть. Они перестали быть функциями, архетипами, а стали просто двумя мужиками, которые понимают друг друга.

Так что это не «скачок в лирику». Это синтез. Помнишь из школьной философии? Тезис (мир Афанасия), антитезис (мир Вениамина) и синтез (их объединение перед лицом бездушной системы). Автор не пожалел героя, он его очеловечил. А вместе с ним очеловечил и Веню. Они оба выросли над своими первоначальными образами. И это, Захар, высший пилотаж сценарного мастерства. Превратить анекдот в притчу, не потеряв при этом ни капли юмора.

Ну что, давай подводить итоги? Или у тебя ещё остались какие-то «жизненные» аргументы, которые я не учёл? Готов выслушать, прежде чем вынесу свой вердикт.

Захар

Не-е-е, Стас, какие уж тут аргументы... Ты меня прям убедил. Разложил всё так, что и комар носа не подточит. «Тезис, антитезис, синтез»... Звучит как тост, который наш замполит на партсобраниях толкал. Но по сути-то ты прав.

Действительно, пока они друг с другом бодались, это была комедия. А как пришла третья сила, вот эта бездушная «инспекция», так они сразу перестали быть врагами. Стали просто... людьми. Ну, или один человек, а другой – душа человека. Это как у нас на заводе: слесари с токарями вечно собачились, чей участок важнее. А как приходила проверка из министерства с какими-то идиотскими нормативами, так сразу все становились братанами, вместе придумывали, как этих московских ревизоров вокруг пальца обвести. Общая угроза, она, знаешь ли, сближает.

И финальная сцена на кладбище... «Пар у тебя… отменный». Это, я тебе скажу, высшая похвала от одного мужика другому. Значит, признал. Уважил. После такого и умереть не стыдно. Красиво автор закончил, ничего не скажешь.

Так что давай, закругляться. По-моему, мы этот рассказ со всех сторон обсосали, как тот леденец, что Афанасий из веника сделал.

Готов выслушать твой финальный вердикт. Хочешь что-то добавить на прощание, прежде чем мы оценки выставим?

Стас

Да, Захар, хочу добавить. Маленький, но важный штрих.

Вот ты смеялся над фразой призрака: «Ты – лапоть... А я… Я шёлковая туфелька». А ведь это не просто оскорбление, это ключ ко всей истории. Автор через эту метафору даёт нам понять, что и тот, и другой по-своему неполноценны. Лапоть – вещь нужная, практичная, но грубая. Шёлковая туфелька – изящная, красивая, но абсолютно бесполезная в реальной жизни, особенно если она одна. Они оба – крайности. И весь рассказ – это история о том, как «лапоть» и «туфелька» нашли способ стать парой, пусть и на короткое время, чтобы сделать одно общее, правильное дело. Они дополнили друг друга. Вот такая вот диалектика в парилке.

Ну а теперь вердикт.

Я ставлю этому рассказу 10 из 10.

И это тот редкий случай, когда я не могу найти, к чему придраться. Это безупречно собранный механизм, где каждая деталь работает на общую идею. Юмор здесь – не самоцель, а инструмент, который помогает раскрыть драму. Структура – выверена до миллиметра, ни одной лишней сцены. Персонажи проходят полноценную арку развития: от карикатурных функций до живых, вызывающих сочувствие образов. А финал не просто завершает историю, а выводит её на совершенно новый, притчевый уровень. Помнишь, мы хвалили «Вопрос перспективы» за то, как автор виртуозно перевёл мистику в психологию? Так вот здесь автор сделал нечто подобное: он превратил юмористическую зарисовку в глубокую историю о человечности. Это идеальный пример того, как нужно работать с жанром.

Моя рекомендация: читать абсолютно всем. И тем, кто хочет просто посмеяться, и тем, кто ищет в литературе нечто большее, чем просто развлечение. И особенно – начинающим авторам, как учебник по драматургии.

Вот так, Захар. А ты говоришь – «простая байка». Иногда в самой простой бане можно найти больше философии, чем в ином трёхтомном романе. Что скажешь на прощание?

Захар

Ну, Стас, ты даёшь. Десятка! Прямо как в школе, отличник ты наш. «Диалектика в парилке»... Вот умеешь ты, конечно, в простом сюжете целую диссертацию откопать. Лапоть, туфелька... Дополнили друг друга. И ведь не поспоришь, чёрт возьми!

Но знаешь что? Хоть ты и подошёл к этому, как учёный к микробу, со скальпелем и пинцетом, а я – как простой мужик к стопке водки, с душой... А к выводу мы пришли одному.

От меня этому рассказу... десять запаренных дубовых веников из десяти! И ещё шайку кваса в подарок!

Почему? Да потому что это, Стас, история с душой. Настоящая. Я давно так в голос не ржал, как над этими бомжами и сахарной ватой. А потом, в конце, меня так же искренне за душу взяло. Без всякого пафоса, без соплей, а просто по-человечески. Веня – мужик, которого я как будто сто лет знаю. Афанасий – хмырь, которого вначале хотелось веником огреть, а в конце стало по-братски жалко. Вот когда автор может заставить тебя и смеяться до слёз, и сопереживать своим героям – это высший класс. Это тебе не модная заумь, где триста страниц ищут смысл бытия, а в итоге пшик. Тут всё просто, понятно и в самое сердце.

Моя рекомендация будет простой. Кому читать? Да всем! Всем, кто любит хорошие, крепко сбитые и душевные истории. Кто ценит, когда можно и поржать от души, и немного взгрустнуть. Это как раз тот рассказ, который можно и другу в курилке пересказать, и жене вечером прочитать. Зайдёт всем, я уверен.

Итак, перед вами два стула. На один сел я, на другой – Стас. И сегодня, редкий случай, стулья наши стоят плечом к плечу, потому что мнения совпали полностью. Но, может, вы увидели что-то своё? К кому подсядете? Пишите в комментариях.

Итог

Захар – 10 дубовых веников из 10.

Стас –  10 баллов из 10.