Что такое Небельхавен?

Меня спрашивают друзья - откуда вообще взялся Небельхавен? Острова, летящие в небе?

Да из нашей с вами жизни.

Смотрите. Вот вы живете где-то - и это место вам знакомо. Вы едете на работу - и там тоже знакомое место. А что между ними? Ничего. Пустота. Вы проезжаете это каждый день и не видите.

Даже когда едешь из города в город - все, что между ними, это какое-то смазанное "между". Не место, а промежуток. Дорога, которую надо преодолеть, чтобы попасть из точки А в точку Б.

Мы все живем на маленьких островках - дом, работа, привычный магазин, любимая кофейня, куда мы заходим раз в месяц, квартира друзей. А вокруг - туман. Ничто. Мы не присваиваем себе весь мир, только эти кусочки. Остального как будто и не существует.

Вот вам и шарды, летящие в пустоте.

Ну и потом - острова в небе, среди облаков и туманов - это просто красиво. Иногда этого достаточно.

Утренний свет лился на террасу медленно - прозрачный, холодный, словно город внизу забыл, как дышать.

Частная посадочная площадка графа Альтенбурга висела над пропастью Адельскрона, как орлиное гнездо, вырубленное в скале. Единственная причальная мачта из потемневшей от времени бронзы поднималась над парапетом - строгая, одинокая, увитая швартовными тросами, которые пели на ветру тонкую, металлическую песню.

Орели стояла в стороне, прижавшись спиной к холодному камню балюстрады. Она смотрела.

Виктор и Альтенбург стояли у основания мачты - два силуэта на фоне бледного, выцветшего неба. Старый граф протягивал Виктору тяжелую кожаную папку с тисненым гербом верфи "Гельдер-Рамм". Виктор принимал ее молча, с тем же почтением, с каким принимают знамя полка или верительные грамоты.

Голоса доносились приглушенно - ветер рвал слова, унося их в бездну, но интонации оставались. Спокойствие. Передача чего-то важного, что нельзя купить за деньги. Чего-то более редкого, чем редчайшее.

Виктор достал из кармана связку ключей, полученную вчера в театре. Латунь тускло блеснула на солнце. Он вопросительно посмотрел на графа.

- Она ваша, - сказал Альтенбург, и ветер на секунду стих, позволяя услышать его голос. - Документы оформлены на предъявителя. С этого момента вы - капитан. Но помните: имя яхты не меняют. Это приносит несчастье тем, кто не понимает, что судно - живое существо. Сменить имя кораблю, Эмиль, - все равно что солгать на исповеди. Механизм, может, и не заметит, но Бездна, над которой мы все ходим, обладает отличной памятью.

- Я запомню, Теодор. Трамонтана.

Граф повернулся к мачте, поднял взгляд вверх, туда, где в пяти метрах над камнем парила тень.

- Северный ветер, что приносит ясность и холод.

Орели проследила за его взглядом.

И увидела ее.

Гоночная эфирная яхта класса "Сирена" не висела - она парила. Она казалась не механизмом, а застывшим в прыжке зверем. Корпус из темного палисандра, отполированного до зеркального блеска, казался теплым и живым на фоне серого неба. Латунные ребра шпангоутов обвивали его, как золотые жилы, проступающие под темной кожей.

Она была маленькой по сравнению с военными фрегатами - узкой, хищной, с обводами, созданными для того, чтобы резать воздух, а не сопротивляться ему.

Ветер свистел в вантах. Скрипело дерево. Гудел флогистон.

После дней, наполненных кровью, грязью доков и страхом, Орели видела перед собой не оружие. Она видела чистую красоту. Возвращение в мир, где вещи создавали не для войны, а для того, чтобы слышать, как поет ветер.

Добро пожаловать обратно в Небельхавен! https://author.today/work/516446