Аффективная память

По следам вчерашнего поста о книгах (и не только) моей ДНК остался еще один, относящийся к теме вопрос. Сложный.

К каким книгам вы больше не вернетесь?

Он также звучал у Arliryh.

И я также, как в прошлый раз, несколько перестрою подход, откалибрую под себя и буду говорить об авторах, а не книгах.

Признаться, я не люблю говорить категорично. Потому что, когда в жизни все поменяется и мое «никогда» превратится в «может быть», а потом «ну, в разок» и следом за ним «даже нравится», я чувствую, что была неправа. Я не люблю быть неправой. Поэтому всегда оставляю возможность для изменения себя же. И сейчас буду говорить об авторах, к которым многие годы не подхожу и даже не думаю. Но это не значит, что в будущем все не изменится.

Почему не книги, а именно авторы?

Есть книги, которые ты прочитал, но больше к ним не вернешься, да и к автору, скорее всего, тоже, и это нормально, просто это не твое. Есть книги, которые ты не можешь дочитать — настолько это не твое или написано уж очень плохо, а может, все сразу. И это тоже нормально.

А есть книги, которые тебя погрузили в такую эмоциональную яму, что ты за километр будешь обходить не только их, но и авторов, чтобы снова не оказаться ненароком на том дне.

Вот именно о последних и поговорим.

Я уже писала, что после прочтения во мне часто остается именно эмоция. Персонажи, конфликты, описания — все это стирается, а чувство, которое дарила книга, живо спустя много лет. Поэтому я хорошо помню, если что-то было сильно не так, даже если детали исчезли.

Кто же меня впечатлил до жути?

Антон Погорельский, после прочтения в начальных классах его «Чёрной курицы, или Подземных жителей» перечитывать или знать что-то об авторе не хотелось совершенно. Детская эмоция: неприязнь и несправедливость либо фальшь. Повторюсь, совсем не помню, о чем эта книга, но ощущение живо до сих пор.

Джек Лондон. Я даже не помню, что это была за книга. Помню только, что мне было горько, обидно и противно. Скорее всего, за персонажа. Но с тех пор обходила стороной, даже несмотря на мою горячую любовь к экранизации романа «Сердца трех».

Андрей Платонов. Класс 7-ой, кажется. Изучаем «Котлован». Внутри селится дикий страх и ужас при прочтении описания того самого котлована. Что-то до дрожи потустороннее. Чувство безысходности. Вот сейчас открыла описание книги и понимаю, что по жанру мне вполне бы зашло. Но не готова, просто не готова. Как и сказать, почему тогда меня так сильно накрыло.

Чингиз Айтматов, «Плаха». Кажется, это была неискренность, и от этого было обидно.
Кстати, с Айтматовым и моим внесением его в свой «черный список» случилась опять же обидная история. Экзамен по литературе СНГ в университете. Я знаю, что прочитала много больше основной массы. Ребята один за другим лихо сдают свой зачет, просто говоря волшебную фразу «я не нашел эту книгу». А мне в билете попадается тот самый Айтматов, с которым волшебная фраза, естественно, не сработает. Осталась я тогда без стипендии).

Все. Список короткий. Авторы признанные мастера, и кто я такая, чтобы их судить? Я и не сужу.
Скорее всего, в том, что они смогли повлиять на меня так сильно, и заключается мастерство. Но никакая грусть после «Муму» или «Каштанки», никакие ужасы военных произведений, никакая безысходность после «1984» не перебили того, что родилось при чтении этих писателей. Родилось еще тогда в детстве, а переступить через себя не могу до сих пор.

Было ли у вас в вашей читательской жизни что-то столь же сильное? Может быть, иррациональное, после чего сложно было вновь вернуться к этой же книге или автору, ее написавшему?

_______________________________________________________________________________________________

Заодно еще раз поддержу инициативу Арлируха, который задумал собрать проект по общей Библиотеке ДНК.
Если не видели, то вот пост