Два провала

В начале 1965 года израильская разведка Моссад почти одновременно потеряла двух своих наиболее ценных агентов. В январе в Сирии был разоблачен Эли Коэн, названный впоследствии «лучшим из разведчиков Моссад». В феврале того же года в Египте арестовали Вольфганга Лотца, получившего позднее известность как «Шпион в шампанском».  

Оба провала стали следствием нелепых, в чем-то схожих ошибок. 

Много похожего было и в методах агентурной работы обоих разведчиков. 

Да и действовали они в сходных – «арабских» - условиях.

Вот только их судьбы после ареста сложились по-разному.  

Эли Коэн родился и вырос в Египте, где до Второй мировой войны жили 300тыс. евреев.

Прилежные занятия в религиозной еврейской школе в Каире не мешали ему иметь друзей среди сверстников-арабов.

К тому времени, когда его персоной заинтересовалось руководство Моссад, Коэн знал арабский, как родной, а при случае мог с легкостью выдать себя за араба.  

Эта его способность к перевоплощению стала решающим фактором при планировании многоходовой операции по его внедрению в высшие слои сирийского офицерского корпуса. 

Пройдя курс интенсивной подготовки в Израиле, Эли Коэн преобразился в состоятельного сирийского коммерсанта Камала Тавата.

Однако путь в Сирию предстоял весьма извилистый. 

 1марта 1961 года разведчик прибыл в Буэнос-Айрес, столицу Аргентины, где в тот период обитала внушительная арабская диаспора.

Коэну-Тавату, якобы унаследовавшему крупный капитал, не составляло труда стать завсегдатаем Исламского клуба, который посещали многие сирийские дипломаты.

На одном из приемов Коэн познакомился с сирийским военным атташе Хафезом Асадом, не догадываясь, конечно, что в будущем этот человек на долгие годы станет президентом Сирии. 

Но уже тогда, благодаря завязавшейся дружбе, Коэн стал своим в кругу перспективных сирийских военных.

В начале следующего года он через Италию и Ливан въехал в Сирию и обосновался в Дамаске под видом главы импортно-экспортной фирмы.

Понятно, что его интересовала вовсе не торговля.

Сняв роскошную квартиру в престижном доме, расположенном напротив здания Генштаба сирийской армии, израильский разведчик, вошедший в роль хлебосольного и щедрого арабского купца, вскоре свел знакомства со многими офицерами, занимавшими ключевые посты в военном ведомстве.

Из дружеских застольных бесед Коэн черпал ценнейшую информацию о переброске бронетехники в район сирийско-израильской границы, о строительстве оборонительных сооружений на Голанских высотах и т.д.

В 1963 году в Сирии произошел военный переворот, выдвинувший на политический олимп страны многих из тех, с кем Коэн поддерживал доверительные отношения.

Его положение сделалось отныне незыблемым.  

У Коэна встречались высшие чины сирийской армии, ведущие политики и дипломаты, при этом все они считали хозяина дома горячим патриотом Сирии и не утаивали от него никаких секретов.

Разведчику оставалось лишь подыскивать благовидный предлог, чтобы посетить ту или иную засекреченную зону расположения сирийских войск; соответствующий пропуск ему выдавали без лишних вопросов.

Собранные сведения Коэн передавал в Израиль с помощью радиопередатчика, который прятал у себя в квартире. 

Расчет строился на том, что сирийские спецслужбы, не располагавшие тогда надежными средствами радиоперехвата, не сумеют запеленговать его аппаратуру. 

Эта недооценка противника и предопределила провал.

По одной из версий, всё началось с непредсказуемой случайности.

Неподалеку от дома Коэна размещалось посольство Индии.

Однажды индийцы пожаловался сирийским властям на сильные помехи, препятствовавшие им  проводить обычные сеансы радиосвязи с Дели.

Негласная проверка, проведенная сирийскими контрразведчиками, выявила несанкционированную антенну на том доме, где проживал Коэн.

Еще не было ясно, кто именно выходит тайно в эфир, но в список подозреваемых попали все жильцы.

А затем сирийцы, дождавшись очередного сеанса связи неизвестного «пианиста», устроили спектакль с внезапным отключением электроснабжения, и Коэн угодил в расставленную ловушку.

Во время обыска в его квартире обнаружили множество шпионских улик – от передатчика до взрывчатки в виде куска хозяйственного мыла.

Отпираться было бесполезно. 

В декабре 1960 года, то есть, в то время, когда Коэн только готовился к поездке в Аргентину, в Каире появился состоятельный немец, 40-летний красавец Вольфганг Лотц, имевший намерение занятья разведением чистокровных арабских скакунов.

Светловолосый, широкоплечий, с голубыми глазами и рыжеватыми усами, он являл собой тевтонский стереотип. 

Сняв просторную квартиру в фешенебельном районе Замалек, господин Лотц отправился в «Кавалерийский клуб», который содержали высшие офицеры египетской армии, но куда допускались и обеспеченные иностранцы.

Здесь, благодаря своему обаянию и толстому кошельку, Лотц свел знакомство с ценителями лошадей, занимавшими важные посты в египетской армии и разведке. Это были генерал полиции Юсуф Али Гураб, бригадный генерал Фуад Осман, генерал Абдулла Сулейман, полковник Мохсен Сабри... 

Позднее этот круг расширился многократно.

Вольфганг не скупился на угощение и подарки для своих новых друзей, а те, в качестве ответных шагов, сводили его с нужными людьми, давали рекомендации и т.д. 

Немец, получивший за свои усы прозвище Рыжий, не скрывал, что в годы мировой войны служил в корпусе Роммеля и воевал здесь же, в Египте.

По его хлестким антисемитским репликам нетрудно было распознать в нем убежденного нациста, что в офицерской среде Египта тех лет лишь добавляло ему симпатий. 

Никто из членов «Кавалерийского клуба» и вообразить бы не мог, что под маской «антисемита и нациста» скрывается агент израильской разведки Моссад. 

Родился Вольфганг Лотц в Германии, в Мангейме в 1921году, в артистической семье. 

Его отцом был немец, матерью – еврейка.

Похоже, мать не отличалась религиозностью; по крайней мере, обрезания мальчику не делали.  

С приходом к власти Гитлера семья распалась.

Мать Вольфганга увезла сына в Палестину, являвшуюся в тот период подмандатной территорией Великобритании.

Третий рейх рухнул, но в Палестине мира не было по-прежнему. 

Вольфганг участвовал во всех войнах с арабами, отличался храбростью, склонностью к разумному риску, артистизмом, унаследованным от родителей, и умел много пить, не пьянея при этом. Вдобавок, свободно владел, кроме немецкого и иврита, английским и арабским.

Определенно, лучшего агента для работы в Египте Моссад было не найти! 

Создавая для него легенду, за ним сохранили имя, полученное при рождении, и всю его биографию до отъезда в Палестину.

Далее начинался вымысел. Якобы, оставаясь в Германии, Вольфганг проникся идеями нацизма, затем воевал под командованием Роммеля против англичан. После падения фашизма перебрался в Австралию, где прожил более десяти лет, занимаясь коневодством. Затем вернулся на родину, но жить в Мюнхене не смог «из-за засилья евреев». Тогда-то и возникла идея обосноваться в Египте, с которым было связано столько дорогих его сердцу воспоминаний…

Итак, внедрение разведчика прошло более чем успешно.

Его новые друзья – египетские генералы обожали крепкие напитки, которые развязывали им языки.

В этом и заключался основной шпионский метод Рыжего: дождаться, когда гости основательно наберутся, а затем сидеть и внимательно слушать, изображая из себя простака.

За столом офицеры обычно говорили по-английски, но, обсуждая служебные дела, постепенно переходили на родной язык.

Присутствие Лотца, этого немца, который, как они точно знали, совершенно не понимал по-арабски, их не настораживало. 

Вдобавок, по общему мнению, этот славный малый, у которого всегда можно было взять в долг, не интересовался ничем другим, кроме своих жеребцов.

Лотцу оставалось лишь запоминать данные о передислокации частей, о получении новых вооружений, о комплектовании ракетных баз, о строительстве оборонительных сооружений на Синае…

Улучив момент, он бежал в туалет, где быстро записывал все услышанное, а затем, когда гости расходились, составлял шифровку и сам же передавал ее в эфир при помощи радиопередатчика, который извлекал из тайника, устроенного в напольных весах для ванной комнаты.

В тот же период президент Насер принял национальную ракетно-авиационную программу. Для создания египетских боевых самолетов и ракет в страну пригласили группу германских конструкторов и инженеров, многие из которых работали при Гитлере в Пенемюнде, над созданием «оружия возмездия».

Некоторые из этих немцев посещали «Кавалерийский клуб» и, естественно, не прошли мимо внимания Лотца.

В результате Лотц сделался своим в немецкой общине, и вскоре ведущие конструкторы и разработчики стали бывать в его доме, наряду с египетскими генералами, которые, со своей стороны, были связаны по службе с ракетно-авиационной программой... 

Существуют две версии провала столь успешного агента, арестованного в своем каирском доме 22февраля 1965года.

По заверению самого Лотца, египтяне разоблачили его, благодаря помощи иностранной (то есть, советской) разведки. Именно советские специалисты научили египтян методам пеленгации вражеских радиопередатчиков.

Вторая версия более прозаична.

Лотц сам допустил роковую ошибку.

Как раз в тот период готовился визит в Египет лидера ГДР Вальтера Ульбрихта, и местные власти решили временно задержать некоторых граждан ФРГ. По воле случая, в «черный список» попал и Лотц.

Увидев в своем доме чужих людей, Лотц решил, что разоблачен, и, стремясь спасти жену, сделал заявление о своей готовности сотрудничать с властями.

Явно поторопившись с выводами, он был вынужден указать на тайники, где хранились передатчик, пакет с взрывателями, деньги в мелких купюрах…

В определенной степени модель его поведения предопределило известие об аресте в Сирии Эли Коэна.

Сирийцы не сразу объявили о своей удаче.

Они намеревались использовать Коэна в радиоигре с Моссад, но пленник сумел передать условный сигнал о том, что работает под контролем.

После этого израильтяне, дабы выиграть время, пытались сделать вид, что проглотили наживку, и повести свою радиоигру с сирийцами. 

В Дамаске, однако, поняли, что затея сорвалась, и официально сообщили об аресте израильского шпиона.

Судебный процесс начался в феврале, а 8мая суд вынес Эли Коэну смертный приговор.

Всё это время израильские власти искали возможность освободить своего разведчика.

Через посредников предлагался весьма крупный выкуп, как и обмен на арестованных палестинцев, шпионивших в пользу Сирии. Планировалась даже спецоперация по силовому освобождению узника.

Но все усилия оказались тщетными.

18мая Эли Коэн был публично повешен в Дамаске на площади Мардха. Его тело оставалось на виселице в течение шести часов.

Сирийские власти отказались передать Израилю останки казненного. 

В ходе следствия Вольфганг Лотц твердо придерживался единственно спасительной для него линии, утверждая, что он – чистокровный немец, бывший офицер вермахта, даже нацист, а шпионил, мол, для Израиля исключительно ради денег.

Его осмотрели египетские врачи, давшие заключение, что он действительно не подвергался обряду обрезания. Именно это обстоятельство, по большому счету, и спасло ему жизнь. 

Судебный процесс начался 27июля 1965 года и продолжался около двух месяцев.

Приговор гласил: пожизненная каторга и штраф в размере 330тыс. немецких марок.

Но уже в феврале 1968года Лотц, а также ряд других израильских агентов, были обменены на египетских военнослужащих, захваченных израильтянами в плен в ходе «шестидневной войны».

Вернувшись в Израиль, Вольфганг устроился на работу в сыскное агентство.

Он пользовался популярностью, его узнавали на улице, приветствовали как героя.

Через четыре года после освобождения он написал книгу «Шпион в шампанском».

Название не в последнюю очередь связано с тем, что Лотц как шпион обходился Моссад очень дорого.Финансовый контролер организации, утверждавший его фантастические по размеру расходы на угощения и подарки, не без сарказма называл агента «любителем шампанского».

Однако обывательский образ жизни тяготил Лотца.

В 1973году, после того, как умерла его вторая жена, отставной разведчик уехал в США, где пытался заняться бизнесом, но прогорел.

Он переехал в Мюнхен, но неудачи преследовали его и здесь.

В 1993году, в возрасте 72лет, «Шпион в шампанском» умер в мюнхенской больнице, всеми забытый, озлобленный, почти нищий.

И все же похоронили его в Израиле.