Пока все ждут что я буду фантастику читать....

дальше будет про иноагентов, кому претит такое -  не открывайте.


Эпиграф 1.
— Это тот, кто ведет практические приложения?.. — сосредоточившись, вспомнил Гвидион.
— Да-да.
— А практические приложения… чего именно? — понадеялся наконец узнать Гвидион.
— Да в буквальном смысле практические приложения. Он просто всех практически прикладывает.

(А. Коростелева, "Школа в Кармартене")

Эпиграф 2.
Пройдут года, пройдет она,
Так называемая гласность,
И вот тогда госбезопасность
Припомнит ваши имена.
(народная мудрость)

Эпиграф 3.
Если кто-то скажет, что хочет вас убить - верьте.
(Еврейка, выжившая в Освенциме)

Со мной связалась ФБ френдесса, с которой мы никогда не виделись. Она решила подарить мне книгу. Для того, чтобы это произошло, она  в Берлине (1) зашла в израильское издательство (2) основанное писателем грузинского происхождения (3) и попросила своего знакомого, летевшего в Буэнос-Айрес (4) отдать эту книгу мне.

То есть, когда я взяла книгу в руки, это уже была хорошо попутешествовавшая вещь.

Но это тоже надо было еще осознать, потому что отдать ее мне вышел гражданин, ну как бы это описать. Аргентинцы вообще симпатичные, да. Но тут вышел гражданин лет двадцати пяти с телосложением и лицом примерно принца из Белоснежки, а прической и небритостью как у Флинна из Рапунцели. То есть ну вот как ИИ рисует, представили? Только настоящий. Нежно меня обнял и поцеловал в щечку (это стандартный протокол класса "для незнакомых людей в случайном взаимодействии"), попытался отказаться от конфет в благодарность за доставку и вот книга у меня.

Почему это важно (следите за руками, книгу мы еще не только не читали, но даже не распечатали из упаковки). Антропологические типы и стандарты вежливого поведения сильно варьируют от социума к социуму. И то, что для женского взгляда, приученного к тому, что Шнур - это "ничо так внешность, выше среднего" кажется нарисованной глянцевой иишницей, просто нормальный испано-итальянский метис, привыкший держать себя в порядке, ну а как, зубы не чистить, что ли.  
Мы антиподы, мы здесь живем.

И вот собственно Смонг.

Представьте себе человека, профессионально изучающего крупную динамику мелких человеческих взаимодействий.  Вскипание и замерзание сообществ. Гидродинамику струй в переходах метро. Выпадение капель коллективов из тумана отчуждения в магнитном поле задач. Теперь представьте, что это человек - один из лучших в своей профессии.
А теперь поместите его в общество, которое накопило какого-то параметра уже почти до фазового перехода, но вот еще не, еще не, еще не ("да ладно нас пугать! вам кажется!"), еще не ("может, мне правда блазнится???"), еще не, еще не,

...а потом в один момент переход происходит.  Февраль превращается в Лютый и не распревращается обратно.

И герой знал о неизбежности нависающего перехода и даже в общем подготовился, и спасся там, где многих рядом с ним накрыло. Но блядь, сука, как саднит горло и как болит рот  у очередной Кассандры, которая кричала, кричала, да всем было пох, а когда всё случилось, всем тем более не до неё, дуры некомпетентной.

Спасшийся герой некоторое время выдыхает в безопасном месте, озирается и снова видит спокойно, не таясь, подступающую беду.  Единственное, что его утешает, это что теперь рядом с ним есть такие же. Битые. За которых, как известно, двух небитых дают, да еще и не берут. И которых, как и его самого, по-прежнему не слушают. А часть битых перестроилась на новую структуру, снова - ну так же удобнее - считает ее стабильной и снова морщится, когда под руку лезут эти ваши микросоциологи, тыкая пальцами в еще не мешающие ходить бубоны.
Прикольно, да?
Самое прикольное, что это чистый нонфикшн.  

Второе. Про язык. Вы видели фотографию Довлатова в профиль? Обратите внимание на форму ушей. Еще Шерлок Холмс знал, что форма ушной раковины очень индивидуальна и выдает своего носителя почти так же надежно, как отпечатки пальцев. Переводим взгляд на Смонг. Видите? Торчат. Не то, чтобы имитация или стилизация, скорее вопрос оптики, дыхания и структуры мышления. Сам себе кейс, сам себе объект наблюдений, сам себе ненадежный интервьюируемый, мотивы которого надо исследовать отдельно от заявляемых по косвенным признакам в поведении. Получается местами очень жестко - помните, как Сенкевич сам себе вырезал аппендицит? Вот, примерно в этом духе.


А теперь о плохом.  Работая над художественной книжкой, автор расслабился и слегка выпал из строгого академического стандарта, который предписывает не говорить "не существует такого-то", пока не проведено по всем правилам поисковое расследование, а говорить "мной не было найдено".  В русской литературе начала 21 века нет университетского романа? Да ладно?  А Вита Ностра? А Школа в Кармартене? Уж я молчу про море разливанное сереньких академок, которые только кажутся эпигонами Гарри Поттера, но опираются вовсе не на английскую старшую школу, а на нормальные универы городов миллионников, все эти "сдать физру", "получить отписной лист в библиотеке". "не отравиться в столовой" и "соблазнить экзаменатора ДО экзамена" 

Жанр здоровенный, ну вот, вершин в нем пока не много, но какие наши годы.
Осталось выжить, а там уже и почитаем.

А книга офигенная, вот.