Красавец или нет

Продолжаем наш список кораблей  красавцев.

Начало флешмоба тут:  https://author.today/post/752719

Если с Принцем всем всё понятно, то внешность еретика с Края Пустыни порой вызывает вопросы:

 Фран смотрит на мужчину поверх своей кружки. Красив ли он? Какой он? Его образ не помещается в сознание целиком, распадается на детали. Короткие волосы, жёсткое лицо, бесцветные глаза. Большое сильное тело. Но что там, за видимостью – она не понимает. Недавно, так вышло, она побывала в его голове - но проще не стало. Чужое, запретное место. Однако манящее. Фран с удовольствием ощущала, как течёт её внимание в сторону Сета. У неё получалось. Получалось не плыть в потоке, не думать о Принце. Ей правда очень нравился еретик. Но что это за человек?

Однако ежели присмотреться, выходит вполне ничего:

 Сет откинул крышку тяжёлого сундука с потемневшей медной насечкой и показал Фран ячейки, заполненные какой-то чёрной крупкой. Растёр несколько крупинок в ладони, плюнул – ладонь окрасилась красным.

- Что это?

- Рдянка. Такие мелкие серые ракушки. На берегу остаются после отлива. Это то, что внутри. Их местные собирают, совсем дикий народ. Приплывали торговцы с востока, давали деньги –  но те не продают. Нельзя, по их вере. Наши парни на ому научились менять. Огонь на огонь.

- Значит, на юге – не то, чтобы голый берег? Раз люди живут?

 Еретик ненадолго задумался.

- Лучше б голый, наверное. От этих всего можно ждать. Они и на людей не особо похожи – больше на лягушек. И язык их лягушачий никто не понимает.

Сет вытащил из сундука верхнюю вставку с ячейками и наклонился, что-то высматривая в его глубине. Наблюдая за ним сверху вниз, Фран  внезапно подумала: «а ведь он не боится поворачиваться ко мне спиной». И сразу эту мысль сменила другая: « рядом с ним меня не достать Чёрной Волне». И впрямь - та ни разу не явилась, пока они вместе. И потом: «это временный союз». Временный. Да.

 Сет извлёк из недр сундука несколько длинных свёртков, разложил их на крышке. Развернул чередом. Показались пять одинаковых синих клинков – точных копий меча, потерянного в плену. Еретик осмотрел все, по каким-то только ему известным признакам выбрал нужный и теперь с видимым удовольствием испытывал оружие, перехватывая на разный манер рукоять, перебрасывая из одной руки в другую.

 - Торговцы с востока? – спросила Фран, а сама не могла оторвать взгляд от быстрых и точных движений.

 - Верно, - сказал Сет, - возьми и себе.

Фран дотронулась до клинка и вспомнила уроки Хлая. Даже рыжий рябой мальчик разительно преображался с оружием в руках. А теперь перед ней был мужчина. И теперь она точно знала, красив ли он. Как она раньше не видела? Словно разом открылись глаза, и она потрясённо застыла, совсем беззащитная.

- Нет, - сказала она, чтобы что-то сказать, чтобы только не выдать себя, - я самый страшный в мире маг, мне не нужен меч.

 - А я возьму ещё. И краску надо взять. Она как золото, но может быть полезней. И легче, это важно.

- Рдянка. Смешное слово.

- Сборщики говорят, это кровь убитых в войне с демонами. Капли крови, попавшие в море.

- Получается, Рдяный Царь – это не просто рыжий парень в короне?

- Нет. Это слово значит «кровавый»

 А если совместно съесть на пути сквозь пустыню пуд соли и совсем хорошо присмотреться...

Вот тут-то по закону подлости и кажется, что красавец и чудовище почти как дельфин и русалка - не пара, не пара, не пара.

Они едва не пропустили этот звук – оба приняли его за галлюцинацию. Однако нет. Этим утром им снова встретилось пересохшее русло реки – а теперь внизу под обрывом журчала вода. Из глинистой стенки бил ключ. Радость этого открытия не сразу дошла до измученных путников, но потом как-то быстро стало понятно: всё позади. Испытание позади. Они почти уже дошли и почти устояли - каждый перед своим искушением.

 Дневной привал у ключа перешёл в ночёвку. Они пили, умывались и снова пили. Потом по очереди мылись – набирая воду горстями, вздрагивая от обжигающего холода и согреваясь на солнце в шерстяных одеялах. Сет достал из поклажи красные хламиды – грязную, задубевшую от пота одежду не хотелось натягивать снова. Кое-как отмыв под струёй воды штаны и рубахи, разложили сушиться на торчащей из глины коряге.

 И вот тут-то, взглянув на Сета, Фран обомлела.

 Его наружность, обычно бесцветная, в отсвете красного одеяния стала ослепительно, царственно яркой. Закатившееся за край обрыва солнце ударило лучом ему в спину и зажгло в коротких песочных волосах сияющий золотой венец. У Фран даже сердце зашлось – где же она это видела? Да вот же, в книге отца Берада. Правда, стоял перед нею не тонкий юноша в кудрях и вовсе не принц, но на какое-то мгновение Фран поняла, что могла бы ему отдать всё, что назначено ей отдать роковому избраннику – всю страсть и верность, все волшебные силы своей души. И, должно быть, Сет тоже увидел в ней новое. Раньше он не задерживал взгляд так надолго. А потом сказал с сожалением:

- Что-то толкает нас навстречу друг другу, какая-то сила. И сейчас заметней, чем прежде.

Она смотрела, как гаснет вокруг его головы золотистый свет, и думала: «вот, теперь и ты знаешь, каково это».

- Подлые игры, да? Того и гляди, вступишь в какую-нибудь предопределённость. Оставим бессмертных с носом - разойдёмся на берегу. В конце концов, это был временный союз.