Кусочек из неопубликованного

Всем привет!

Заметила, что над продолжением лучше всего работается, когда читают книги из цикла "Акато-Риору". Вы замечали такое или только у меня так? Могу совсем не писать, могу долго не думать даже о своих ребятах, но когда неудержимо тянет открыть документ и дописать еще пару страниц, можно ставить серую шляпу, что в статистике идут часы чтения. Еще не ошибалась :) 

Спасибо вам, что читаете Это здорово помогает, правда!

В Акато-Риору празднуют Тёмную декаду, стараясь сделать её как можно светлее, чтобы следующий год тоже был светлее. Я подарила своим ребятам целых десять праздничных дней в году. Сегодня весь день думала, что стоит подарить им ещё и какое-то упоминание, чтобы, может быть, кто-то заглянул к ним. 

Ничего лучше не придумала, чем показать кусочек из книги, которая ещё только пишется. Но этот кусочек проливает свет на события тех книг, что можно прочитать уже сейчас, - с новой стороны. Я ужасно рада, что первое лицо позволяет мне проговорить некоторые важные для меня мысли так просто и естественно, что оказалось не так просто сказать в космофантастике с повествованием от третьего лица на ту же тему, в сущности.   

— Я поясню. Мне нужна защита от запретной магии. — Мой голос дрогнул, но я понадеялась, что никто, даже проницательный Риттау, не поймёт, насколько силён мой страх перед магией Древней крови, с помощью которой мой отец создал демона из моей сестры, рождённой со мной в один день. 

На этом месте могла оказаться и я. 

Мне просто повезло. 

Просто повезло, что это не моё тело растворилось в вихре чёрного ветра, чтобы убить своего мучителя. Смогла бы я быть такой же стойкой, как Тамина? Смогла ли держаться столько лет, выживать во дворце, спать где придётся и жить с осознанием, что любое слово скорого на расправу Безумного короля просто остановит биение сердце? Уверена, что нет.  

— Я готова на всё, чтобы рядом со мной был человек, который защитит меня от запретной магии, — мрачно сказала я. — На всё, сотник. Вы понимаете меня? 

Антеро Риттау, кажется, понял то, что я не могла высказать словами. Я не могла спросить прямо, насколько хорошо он знает мою боль и может ли представить всю глубину моего страха, но зато я могла прочитать по глазам: что-то ему всё же известно. 

— До сих пор я знала только одного такого человека. Это Терри Риамен. 

— Терри Риамен, безусловно, разбирается в запретной магии, — кивнул Риттау. — Вы сейчас ставите меня перед невозможным выбором меньшего зла. И я даже не могу сказать вам, что, когда один из них погубит вас, я буду рядом, чтобы сказать: «Я же предупреждал». Я не могу доверить вашу бесценную жизнь ни одному ни другому. Они опасны оба. Разница только в том, что я не представляю, на что способен Игни Аркана. Зато Терри Риамен… 

— Человек, который просто пытался выжить, — перебила я, устав терпеть обвинения в адрес магистра, который столь много сделал для меня и моего города. — Его мать оклеветали, у него отняли всё и постоянно требовали больше, чем способен дать человек. 

Краем глаза я заметила, что гвардеец перестал за мной записывать и изумлённо уставился на меня. Риттау тоже это заметил, но ничего не сказал, только поморщился, как будто висок прострелила резкая боль. 

— Кто бы справился лучше на его месте? Представьте, что вы вместо того, чтобы закончить Военную школу, оказались вдруг под куполом после несправедливого суда, где от вас ждут, что вы будете постоянно изобретать сложные магические вещи. Вы бы справились? А если бы от вас потребовали, чтобы вы при этом находили время для исследования запретной магии? Ваши действия? Хватило бы вам выдержки для того, чтобы выжить и делать то, что велят? 

Я заставила себя остановиться, поняв, что в сердцах наговорила слишком много про запретную магию. С другой стороны, изучать её магистры могут согласно Специальному уложению. Для этого и существует купол: чтобы защитить город в случае, если исследования магистров вдруг уничтожат целый квартал. Разумеется, только изучать, чтобы улучшить волшебные вещи, а не применять на живых людях. 

Антеро Риттау молча наблюдал мной, пока я всё это говорила. 

— Я понимаю это сочувствие, принцесса. Оно делает вам честь. Однако мой опыт говорит мне, что тяжёлые испытания меняют людей. Вы можете думать, что Терри Риамен сейчас тот же милый мальчик, который был оглушен приговором, но я точно знаю: это не так. С тех пор, как погиб его друг, у нас не осталось даже рычага влияния. Ваш отец понимал это намного лучше, чем вы. 

— И где сейчас мой отец? — резко спросила я. — Он здоров и благополучен? Его методы принесли стране процветание и уважение соседей? 

Мне никто ничего не ответил. Даже Риттау ничего не сказал о том, что у короля были причины поступать так, как он поступает. Этот уклончивый ответ я слышала слишком часто, и была готова возразить и на это. 

Король сам создавал причины и сам выбирал наихудший способ ответить на эти вызовы из всех возможных. Он создал Тень и был вынужден оплачивать исследования в неизвестных ему областях магии, чтобы держать её под контролем, пока она не станет послушным ему демоном. Он погубил мать Терри и был вынужден постоянно угрожать ему, чтобы заставить голыми руками загребать жар запретной магии и делать магические вещи для усиления контроля. 

Своей неумной жаждой контроля и стремлением обзавестись беззаветно преданными людьми Безумный король сам создал из своих самых близких родственников заговорщиков и в конечном счёте цареубийц. 

Да, я считала так. 

Но я не имела права так говорить.      

Риттау смотрел на меня очень внимательно. Кажется, он думал о том же. О том, что мне позволено произносить, а чего ни в коем случае не должна. Возможно, он и запер-то меня именно для того, чтобы мои мысли не вышли за пределы Управления порядка. Или даже этой комнаты, если точнее. 

Мне следует быть благодарной за то, то он до сих пор борется с искушением запереть меня за решёткой, как поступал отец с моей сестрой?

Когда я смотрела в его фиолетовые глаза, я временами не видела никакой разницы с глазами отца, быстро темнеющими от гнева. Разве что только в том, что с губ Риттау редко сходила учтивая полуулыбка. Такие приклеивают каждому ребёнку в королевской семье в совсем юном возрасте. Так мы и носим их потом всю жизнь, не снимая. 

Одному лишь королю было позволено не улыбаться, если невесело. 

...

Сейчас, когда Игни дал мне надежду и ценную информацию, я доверяла ему, как дорогому другу. Конечно, я понимала, что отец тоже доверял тем, кто его ни разу не подвёл, и готов был называть этих людей друзьями, как и я. Однако я слишком хорошо знала за королём привычку испытывать верность своих «друзей» тяжёлыми испытаниями. А доверие, да и в дружба в целом — это такая вещь, которая существует до всяких испытаний. 

Сначала король ломал доверие своих друзей ради проверки, а потом они подводили его самого. Рано или поздно, так или иначе, но они все подводили его, и Тень не исключение, хотя король опутал её паутиной лжи и запретной магии, чтобы она не могла сопротивляться его воле. И Тень была верна ему намного дольше, чем Терри… или я.

Поэтому я так хотела избавиться от неё. 

Теперь, когда тень Тени не нависала над моей головой, я страшно жалела о каждом своём поступке, который подвёл мою сестру к страшной гибели. Хотя я должна быть благодарна ей за то, что она в одиночку решила невероятно сложную задачу и сама убила практически неуязвимого человека. Точнее, не человека, тот гвардеец был прав. Король уже давно переступил ту черту, которая отделяет демонов от людей. Намного раньше, чем моя бедная Тень.

Да, в этот раз - в первый раз - я ничего не скрываю от своей героини, она знает буквально все то же, что и автор. А автор пока понятия не имеет, кто получит корону: Эсстель или Алишер. Делайте ваши ставки, друзья!