Смерть автора 2.0: когда ваши читатели стали соавторами, и вы им за это платите

Забудьте на минуту о вдохновении и дисциплине. Перед вами новая реальность, и её главный закон звучит так: вы перестали быть главным в своей вселенной.

Вы корпели над миром пять лет. Вырисовали каждую улицу, прописали биографии прадедов второстепенных героев, подобрали оттенок заката в ключевой сцене. Вы запустили книгу в мир, ожидая восхищённого шёпота: «Каков размах! Какая детализация!».

А вместо этого получили тред на тысячу твитов. Где фанаты, не моргнув глазом, взяли вашего молчаливого телохранителя, дали ему имя «Костя», приписали роман с горничной главного злодея и отправили их обоих открывать кондитерскую на окраине вашей столицы. И эта кондитерская, «У Кости и Марго», в сознании тысяч людей теперь реальнее, чем ваша официальная история.

Поздравляю. Автор умер. Давно. Но сейчас мы наблюдаем второе пришествие. Или, вернее, воскрешение в новом качестве.

Барт звонит из 1967-го и говорит, что мы его не поняли

Французский философ Ролан Барт в 1967 году выстрелил эссе «Смерть автора». Он сказал: значение текста рождается не в голове у писателя, а в голове у читателя. Автор — не бог-демиург, а просто ремесленник, который склеил слова. А смыслы к ним приделываете вы сами.

Мы кивнули, согласились с умным философом и… благополучно забыли. Потому что автор, как фигура, всё ещё был неприкосновенен. Он давал интервью, объяснял замыслы, и его слово было последней инстанцией. До поры.

Порогом стал интернет. А точнее — социальные сети, где обсуждение стало важнее потребления. Тикток, твиттер, реддит, телеграм-каналы — это бесконечные семинары по деконструкции вашего текста. И на этих семинарах у профессора (вас) отобрали кафедру. Теперь он — просто один из участников дискуссии, чьё мнение имеет ровно такой же вес, как и мнение пятнадцатилетней девочки, нарисовавшей арт с вашими героями.

Ярчайший пример — Джоан Роулинг. Она создала канон. А фанаты создали свой канон, который оказался часто человечнее, сложнее и прогрессивнее. Они «дописали» Дамблдора как гея ещё до официального признания. Они увидели в Снейпе трагедию, которая перекрыла авторскую схему «любовь-ненависть-искупление». Они построили вокруг «Гарри Поттера» такое гигантское здание фанатского контента — фанфики, теории, анализы персонажей, — что сама Роулинг теперь выглядит не создательницей мира, а его… странным, конфликтным куратором, который то и дело пытается внести в экспозицию свои спорные правки, вызывающие всеобщее раздражение.

Почему хедканон сильнее: прагматика против поэтики

Вы можете возмущаться: «Но я же автор! Я знаю, что хотел сказать!». Перестаньте. Это не имеет значения.

Потому что фанатское творчество работает не с тем, что вы хотели сказать, а с тем, что вы недосказали. Оно живёт в щелях вашего мира. И эти щели для фаната ценнее, чем отполированный фасад.

• Вы      написали: «Он мрачно смотрел в окно».
• Фанат      видит: «Почему мрачно? Что он вспомнил? Может, в детстве за этим      окном умерла его сестра? А что, если он не мрачный, а просто близорукий и      щурится? А может, он в окне видит отражение другого персонажа и обдумывает      измену?»

Фанат достраивает психологию, биографию, мотивацию. Он лечит ваши сюжетные дырки. Он находит связи, о которых вы не думали. Он спасает «плоского» персонажа, потому что влюбился в его шрам или неуместную шутку.

И вот что главное: для современного потребителя этот процесс коллективного мифотворчества зачастую ценнее оригинала. Сериал «Шерлок» разобрали на атомы, вывели формулу каждого эпизода, написали тонны фанфиков — и когда создатели в финальных сезонах отклонились от этой фанатской «формулы идеального Шерлока», их объявили предателями. Канон предал хедканон. И канон проиграл.

 Новые боги: нарративный диджей и архивариус пустот

Так что же делать автору в этом новом мире? Переквалифицироваться в дворники? Нет. Нужно осознать свою новую роль.

1. Вы —      нарративный диджей. Ваша задача — не высечь истину в граните,      а создать потрясающий семпл. Дать мощных персонажей, интригующую      завязку, несколько гениальных деталей. А дальше — отпустить в народ. Пусть      ремикшируют. Ваш успех будет измеряться не тиражами, а количеством и      качеством произведённого фанатами контента. Если по вашей книге не      пишут фанфиков — вы провалились.
2. Вы —      архивариус пустот. Самые ценные вещи, которые вы можете создать, —      это информационные вакуумы. Продуманные, соблазнительные      пустоты. Прошлое героя, о котором лишь намёк. Неясные мотивы злодея.      Незавершённый диалог. Вы не заполняете их.      Вы предлагаете заполнить. Вы торгуете не ответами,      а интересными вопросами.
3. Вы —      хранитель мифа (но не его хозяин). Вы можете, как Джордж Мартин,      пытаться держать в голове генеалогии и даты. Но будьте готовы, что фанаты      соберут википедию, которая будет точнее ваших черновиков. Ваша власть      теперь — не в знании, а в праве на следующий ход. Вы — игрок за      большой доской, но ходы за другими фигурами делают уже миллионы.

Сделка с читателем, которую нельзя разорвать

Старая сделка: «Я, гений-автор, даю вам, пассивному читателю, готовую истину. Ваша задача — благоговейно потребить».
Новая сделка: «Я, инициатор игры, даю вам, соучастнику, потрясающую песочницу и игрушки. Давайте играть вместе. А истина… родится где-то между моим замыслом и вашим воображением».

Сопротивляться этому — всё равно, что кричать на волну. Можно, конечно, как некоторые, злиться на «неправильные» трактовки и грозить судом за фанфики. Но это путь в никуда. Путь в культурную маргинальность.

Примите свою смерть. Как автора-тирана, автора-бога. И воскресните в новом амплуа — автора-садовника. Вы сажаете семя. Поливаете его первой книгой. А дальше наблюдаете, как вокруг вашего дерева вырастает безумный, прекрасный, неподконтрольный лес. И вы — его часть. Не больше и не меньше.

Пишите так, чтобы вашим читателям нестерпимо захотелось дописать это за вас. Это — единственная валюта успеха в эпоху, когда канон умер. Да здравствует хедканон.