Первое перемещение

Мне нравится идея раскрывать возможность путешествий между вселенными с той физикой, которая не доведена до абсурда. Если использовать альтернативные варианты, то кажется, что происходящее переполненное детскостью.  Первый пост в этом блоге - это попадание в холодный как утро без сообщений ангар. Самое время показать как это было!

Когда система впервые приняла нас без катушек — не сгорела, не пикнула, не сорвалась — я понял, что длительное окно когерентности теперь не цель, а плата: минута внимания за минуту стабильности. Мы удерживали состояние не умом, а мышцами внимания.
Не думая — присутствуя. И в один из вечеров, чуть позже, чем хотелось, и раньше, чем нужно — всё сорвалось.

Я сидел на холодном полу и смотрел в графики. 

«В бухгалтерии вселенных у меня всё сходилось», — подумал я, отмечая столбцы: капитал — в правой колонке, пустота — в левой.

Ви тихо шептала формулы, будто молитвы, и я верил, что где-то есть версия меня, у которой сердце не торгуется. Ее голос ловили уши как трос над пропастью.

И вдруг — резкий выброс. Не вспышка. Не дрожь. Не ощущение падения. Я просто стоял.

Маленький складской ангар — холодный, как утро без сообщений. Запах железа и сырой древесины. Рядом ржавая тележка. Мотоцикл под серым брезентом. Стул с рабочими перчатками. Слишком знакомо и чуждо.

Это было моё «когда-то», которого у меня никогда не было. Как если бы кто-то загрузил в мою память чужую биографию, а она — поверила. И тут я увидел фотографию. Молодой парень. Лицо — как моё. Но глаза — дикие, быстрые. Как будто у него было больше жизни, чем у меня. И меньше времени. Под фотографией — бумажная лента:

«Помним».

Я не смотрел на даты. Не хотел. В груди — тягучий распад. В теле — секундная дрожь понимания: здесь я — не действующее лицо. Я — след. Я — «был».

За две минуты нельзя прожить чужую смерть. Но можно понять, что она — твоя.

Меня выдёрнуло обратно резко, как за ворот куртки. Падение на пол было честнее, чем любой вывод.

— Ты жив? — спросила Ви. Тоном, которого я раньше у неё не слышал.

Я молчал. В голосе было бы слышно, что я дрожу.

— Две минуты, — сказала она.
— Я видел след, — ответил я.
— Какой?
— Мемориальный.
Пауза. Длинная.
— То есть…
— Да.
— Там ты умер?
— В этой ветке — да.
— А отец?
— Возможно, жив.

Она не выдохнула — но голос стал ниже, объемнее.
Женским. Взрослым.

— Мир. Это опасно. Не технически. Экзистенциально.