Саша Чёрный

***

Сероглазый мальчик, радостная птица,

Посмотри в окошко на далекий склон:

Полосой сбегает желтая пшеница,

И леса под солнцем – как зеленый сон.

 Мы пойдем с тобою к ласковой вершине

И орловской песней тишину вспугнем.

Там холмы маячат полукругом синим,

Там играют пчелы над горбатым пнем…

Если я отравлен темным русским ядом,

Ты – веселый мальчик, сероглазый гном…

Свесим с камня ноги, бросим палки рядом,

Будем долго думать, каждый о своем.

А потом свернем мы в чашу к букам серым,

Сыроежек пестрых соберем в мешок.

Ржавый лист сквозит там, словно мех пантеры,

Белка нас увидит – вскочит на сучок.

Всё тебе скажу я, всё, что сам я знаю:

О грибах-горкушах, про житье ежей;

Я тебе рябины пышной наломаю…

Ты ее не помнишь у родных межей?

А когда тумана мглистая одежда

Встанет за горой – мы вниз сбежим свистя.

Зрей и подымайся, русская надежда,

Сероглазый мальчик, ясное дитя!

***

Кем ты будешь? Учёным, свободным учёным!
Мясников слишком много и так.
Над блевотиной лжи, над погостом зловонным
Торжествует бездарный кулак...
Дьявол сонно зевает,
Лапой нос зажимает:
Двадцать слов, корка хлеба и мрак.

Может быть, ты откроешь бациллу прохвостов?
Против оспы ведь средство нашли.
Гроздья лозунгов новых наряднее тостов, –
В середине – холодные тли.
Каин тучен и весел,
Нож сверкает у чресел,
Холм невинных все выше вдали...

Может быть, ты сумеешь в достаточных дозах
Суп из воздуха выжать для всех?
Укрощённое брюхо возляжет на розах,
Вспыхнет радость, беспечность и смех –
И не будет причины
Верить в святость дубины,
В ритуал людоедских потех.

Ты в оглобли труда запряжёшь водопады,
И приливы, и ветер, и град:
Полчаса поработал и пой серенады,
Дуй в свирель и соси виноград...
Шахт не будет бездонных,
Глаз не будет бессонных,
Люди станут добрее цыплят.

Что-нибудь с идиотами сделать бы надо:
Обязательно средство найди!
С каждым часом растёт их крикливое стадо, –
Рот под мышкой, глаза позади,
Дважды два – то семнадцать,
То – четыреста двадцать,
Граммофон в голове и в груди.

Я, увы, не увижу... Что поделаешь, – драма...
Ты дождёшься. Чрез лет пятьдесят –
(Говорила в Берлине знакомая дама) –
Вся земля расцветет, словно сад...
Спит мальчишка, не слышит,
Разметался и дышит.
В небе мёртвые звезды горят.

1920 год, 27 сентября.