Понять Бродского?

Бродский? Ну, для того чтобы разобраться в таком поэте, даже при самом благожелательном подходе, одних стихов мало. Но главный вывод, читая его стихи, я делаю безошибочно. Это был о-о-о-о-очень умный человек. Бесовски умный. Отсюда главный вывод — рассуждая о нём, нельзя делать скидку ни на наивность, ни на недомыслие, ни на юношеский максимализм.

 Ничего этого там отродясь не было.

В его поэзии бросаются в глаза снобизм, мизантропия, ирония, всепроникающая холодность, интеллектуальная риторика и пустота. Ощущение пустотности –  моё главное филологическое ощущение. Пока читаешь – она не чувствуется, сохраняется ощущение большого ума и общения с очень умным человеком, но закроешь книгу – и пустота настигает, возникает иррациональное ощущение одураченности, а это злит. Вроде бы с тобой только что так умно и интересно поговорили, а ты вдруг понимаешь, что говорили-то ни о чём, и ты просто зря потерял время.

Стихи эти  почти не оставляют воспоминаний и не остаются в памяти, их надо заучивать специально, разве что несколько строк, особенно близких, неосознанно лягут  в копилку воспоминаний, как легли мне "Письма римскому другу". Это естественно: мы отзываемся на уже знакомое, движемся по ассоциативным рядам, в стихах  же Бродского пространство и время релятивистски искривлено и перекошено, любое утверждение может быть отброшено и через строчку доказано обратное. Он весь — в несколько абсурдистском мире смыслов, стоящих на головах.

Но  в стихах всегда отражается личность. Стало быть, Бродский – сноб, мизантроп, ироничный интеллектуал и абсурдист, человек при этом холодный и лживый. Впрочем, нет,  беру последнее определение назад и выражусь иначе. Он не лжец, он — фигляр. Лжец лжёт, чтобы скрыть правду, а фигляру плевать и на правду, и на ложь. Он их зачастую и не различает.  Мне часто встречались  его высказывания - совершенно антиномичные, противоречащие друг другу. Его излюбленная манера: одному собеседнику сказать одно, другому - о том же самом  - прямо противоположное. Поэтому и спорить о нём, цитируя его знакомых или друзей, бессмысленно: на каждый тезис Бродского тут же, стоит поискать, находится антитезис, высказанный им же. Его это, надо полагать,  никогда не смущало: он  не делал фетиша из верности самому себе, и, как мне кажется, вообще не был озабочен поисками истины.

Как-то попались три интервью Бродского – одно на еврейском портале, другое – данное английской радиостанции и третье, транслируемое на Россию. Долго смеялась.  Три разных человека! В первом интервью — галахический еврей, русофоб, юдофил, во втором – космополит,  плюющий на национальности и считающей всю вселенную своим отечеством, в третьем – тонкий  питерский интеллигент и даже  русский патриот. Чего он не предполагал, так это интернета, и того, что всё, сказанное им когда-то в разных концах мира, когда-то будет собрано воедино. 

Что же, на всякого мудреца довольно простоты.

Теперь посмотрим на биографию. У нас его представляют неким безвольным страдальцем, которого злые власти выкинули из страны. Между тем Ахматова, когда его выслали после суда 1963 года, неосторжно проронила: «Ах, какую биографию делают нашему рыжему!»  Ключевые слова. Анна Андревна прекрасно знала, как «делать биографию», сама, чай,  всю жизнь этим занималась, и глупо думать, что Иосиф Александрович, будучи во многом духовным чадом Ахматовой, этому у неё не научился. Если, конечно, он нуждался в учителях, в чём я лично сомневаюсь.

Казалось бы – что мешало ему устроиться истопником  – и писать стихи, коль дело было в этом? Нет, он подводит себя, заметьте, в хрущёвскую «оттепель»  – под суд по обвинению в тунеядстве. Что ж, скандал, преследование властей, тюрьма и ссылка - что может быть лучше для «биографии мятежного поэта»? Его выходки до выдворения тоже были весьма эпатажны, и, боюсь, они тоже часть  всё той же «биографии».

По приезде на Запад его там уже ждали и предложили работу в трёх местах. При этом Википедия лаконично сообщает, что ещё во время поездки в Самарканд в декабре 1960 года Бродский и его друг, бывший лётчик Олег Шахматов, рассматривали план захвата самолёта, чтобы улететь за границу. Но на это они не решились. Позднее Шахматов был арестован за незаконное хранение оружия и сообщил в КГБ об этом плане, а также об «антисоветской» рукописи Александра Уманского, которую Шахматов и Бродский пытались передать случайно встреченному американцу. 

Лжёт и жжёт Википедия? Но за десять лет со дня опубликования этого факта Википедию никто не опроверг и на место не поставил. Почему?  Добавим к этому, что уже в двадцать один год Бродский настойчиво учил английский.  Зачем? «Чтобы переводы делать». Да? А вы что подумали?  

Кстати отмечу любопытный факт. Я в университете специализировалась по Генриху Гейне. Он почти ровесник Пушкина, годы его жизни 1797-1856. Удивительно, но о нём известно все по дням: когда и  где был, что писал, с кем встречался. Годы жизни Бродского - 1940 - 1996. Это ближе к нам на полтора столетия. Но скудость данных о нём просто поражает. Причем тут - воля самого поэта. Он засекретил свои архивы в России на пятьдесят лет. Такая красивая фига литературоведам. Нечего тут поэтов изучать! До открытия этих архивов еще тридцать лет. Я, наверное, не доживу. И, понятное дело, до их открытия не доживет никто из тех, кто помнил и знал Бродского по СССР... 

Можно ли предположить,(а что, кроме предположений, нам остаётся?) что он  всегда хотел уехать из СССР, и при его о-о-о-о-очень большом уме сумел сделать это гениально: и вместо банального перебежчика, подобного Лимонову, оказался «гордым изгнанником»? Я, например, именно это и предполагаю. При этом осуждать его за желание уехать из СССР глупо: не он один об этом мечтал. Просто не надо  считать его изгнаннком.

 Он сам после отъезда неоднократно говорил, что «не видит в произошедшем ничего драматичного». Ещё бы: ведь он сам был и сценаристом, и актёром, и режиссёром-постановщиком этой абсурдистской пьески. Он и по жизни был абсурдистом. С больным сердцем пил виски и курил, как сапожник, страшно любя Родину, добился изгнания, полжизни посвящал стихи матери своего сына, которую под финал облил помоями, желал быть понятым – и на полвека засекретил архивы. Самюэль Беккет отдыхает. Эжен Ионеско кусает локти от зависти.

 А вот, кстати, ещё ключевая цитатка из современного исследования о нём: «У Бродского после отъезда в эмиграцию слова «тоска», «родина», «Россия» исчезают из языка. До эмиграции «тоска» встречается 70 раз, после отъезда – три раза...»

 Он хладнокровно и расчётливо одурачил всех? Возможно, однако я не исключаю в нём некой трагичности. В Питере его не печатали, но его стихи переписывали от руки и заучивали наизусть. За океаном его печатали, но он оказался никому не нужным. Помните мистера Уэллера-старшего у Диккенса? «Стихи ненатуральны, никто не говорит стихами, кроме бидля,  или объявления о ваксе, или какого-нибудь там простачка. Никогда не опускайтесь до поэзии, мой мальчик …»

 Тонкий английский юмор? Да, но в Штатах действительно не принято переписывать стихи от руки. В итоге, он получил свободу — но она оказалась свободой от читателей. А поэтом он был настоящим, – отсюда мизантропия и внутренняя трагичность, маскируемая тем же фиглярством. К тому же талант – это сообщающийся сосуд с Богом, и он предполагает служение Ему. Бродский же никому и ничему не служил, и потому он весьма скоро выскреб  все закоулки своей личности и исписался. «Птичкиным языком, только б без содержания…» – это предел формализма.

И заметьте,у него нет ни юмора, ни глумления. Глумление – от избытка веселья, а от тоски – рождаются пагубные химеры, они искажают взгляд, а искажённый взгляд перекашивает в глазах смотрящего его бытие. Отсюда и его перекосы... 

Но мне нравятся несколько его стихов. Умных и ироничных, злых и безнадёжных.