Что может сделать с писателем хороший редактор?

В 17 лет я писала стихи. Стихи и сказки. Жила в провинциальном городе, любила Артюра Рембо и считала, что способна перевернуть мир. Нашла местное сообщество поэтов и писателей, бородатых, морщинистых, громко строками нараспев, литинститутных, ворвалась на их чтения и выдала собственные сочинения. Одна поэтесса, ценимая за оригинальную резкость (это потом войдет в моду повсеместная правда в глаза интернетного разлива, а тогда оригинальную), фыркнула, что писать мне больше не надо. Другие, мужского пола, вежливо, неловко отворачивались. А я, уползающий от жизни книжный червь, перечитывала свои стихи, сравнивала с великими и думала: великолепно и ни на что не похоже, точно знаю. И все-таки, подкосило меня мое выступление.
Позже раздался телефонный звонок, я подняла толстую трубку домашнего телефона, оттуда голос пригласил на встречу в редакцию газеты. Редактор. Посадил напротив себя за стол, показал исчерканные листы с моими стихами и начал читать вслух. «Вот здесь очень хорошо, - говорил он, перечитывал раза три строку, и мне почему-то помнится, будто облизывался. – А это – ну, прекрасно же. Только в этом месте недотягиваешь ритм», и прочее хвалебное вперемешку с ругательным. Редактор объяснил мне меня. Он все увидел: если хороши были словосочетания из пары слов – он говорил, чем они хороши, если придуманное словечко – то и его не пропускал, если фраза – ее мог просмаковать так, чтобы я сама поняла, что именно сотворила. В результате оказалось, что я дивно хороша, как пропущенный сквозь сито текст, по отдельности, но все вместе – надо поискать, как и чем меня слепить.

P.S. Знаете, чем я отблагодарила человека, который печатал мои сказки в газете, познакомил с художницей, которая рисовала под них иллюстрации, который возился с моими строчками еще пару лет, научил читать и понимать странную прозу, футуристов и безумцев? Я не смогла сделать себя лучше, как он хотел. Я возомнила себя «и так прекрасной» и совместно с друзьями организовала сборник «Ответ поэтам» - в этот сборник текли стихи от всех молодых, ненужных, неоформленных дарований города. Потом позвала телевидение, маститых писателей и поэтов, конечно, редактора и заявила, что так надо писать – как мы, коряво сердцем, а не вашими затхлыми правилами, которым на свалку. Я не сказала спасибо редактору. Но с тех уже далеких пор я точно знаю, чем именно я хороша, не представляю вообще, кто мог бы пошатнуть мое самовидение: не потому что в меня поверили, не потому что обласкали, не потому что человек имел авторитет, а потому что дал знание, что именно и почему хорошо. Знание о моих возможностях.