Критиканалья нежит "Ночь и Красное Солнце" автор Денис Черский

Начинается произведение с безымянной ГГ и фонаря, висящего в вакууме повествования:

Сквозь листву проглядывалась человеческая фигура, выхваченная из полумрака бледно-жёлтым светом массивного фонаря с готическими узорами...

Причём Критиканалья явственно зрит этот массивный фонарь, но вот где он, на стене дома, или стоит отдельным столбиком, а может садовник его принёс и водрузил на ветку старого дуба посреди неба аустерлица? Не известно. Зато известно, что он с готическими узорами. Что никак не позволяет даже вычислить временную эпоху и техническое развитие мира, хотя, казалось бы, скажи электрический он, газовый, на сливочном масле или заправляется душами невинно убиенных котят - и это позволит одним намёком раскрыть и эпоху и техническое развитие мира, но нет - он только массивный и хрен знает где. Зачем тогда вообще описывать фонарь, если от него нужен только свет?

Внизу, прижатый к стволу дерева, кульком лежал плащ

Кто шарит в запятых, расскажите, что здесь происходит?

В целом здесь ГГ обнесла какого-то типа, сперла загадочный "предмет" (который потом окажется тупо "диск", ну зачем так?) и немного вляпалась.

Сцена с перелезанием через забор очень замысловата: Критиканалье не видно устройство забора и его высота, потому когда ГГ прыгает на проволоку, а потом ещё лезет вверх, по скользкой стене, это удивляет, хотя потом уже становится ясно, что ГГ просто уцепилась за проволоку руками и вынуждена подтягиваться.

болят ступни в слишком больших ботинках

ГГ заготовила спецплащ, но не озадачилась обувью? Не говоря уже о том, что лазать в "слишком большой" обуви очень фигово (хотя и можно).

За ГГ бежит ужасная собака из охраны, правда собака старая, но с суперспособностью:

её пасть так близко, что чувствуется запах…

Это же как собака выдыхает то, что запах обгоняет её и бегущую ГГ?

Вдруг зверь разом ослаб, голова повернулась в сторону. Собака завизжала, дёргая конечностями, заскулила, обмякла и упала, как тяжёлый мешок, на грудь девочки.

Перевалившись на бок, она спихнула с себя мёртвую тушу;

Аккуратнее стоит с местоимениями 8). Потом ГГ филосфствует шаблонными фразами а-ля "собаке собачья" и немного рефлексирует.

Через треть повествования появляется интрига: ГГ называет себя по имени, и возникает основная загадка текста — отчего она не назвалась раньше.

*стандартная сцена с обдолбышами, норовящими гопануть ГГ, а потом решившими трахнуть*

*стандартная сцена, в которой ГГ насикает ножичком одного*

*в душе ГГ Рождается Что-То Тёмное и Злое*

*ща буит мясо*

распростёртого на земле человека с раскинутыми руками и головой, разможённой огромным калибром.

  Критиканалья затрудняется, но ему мерещица, будто последняя фраза в некоторой степени корява.

Нет, серьёзно. У вас тут роботы, тухнологии и всё такое, а конфликты банальны до ломоты в хвосте. Единственное разнообразие: нарики с телепатией (иначе как один успел нажаловаться другому?).

Наконец, Ния вышла на Бумажную улицу: много людей сновало туда-сюда, по бокам кричали уродливые лавочники, заученно расхваливая свои убогие товары; неон вывесок жёг бетон, на котором то и дело танцевали тени сотен людей

Автор целится в образность, но... крикливые лавочники - это образ из фентези, а тут как бы киберпанк, даже не стимпанк (хотя Критиканалье всё время мерещится именно он). В киберпанке ожидаются магазины, ларьки и т.п. — суть та же но разница в слове и связанной с ним ассоциацией (это личное, не факт что у остальных ассоциации те же).

ГГ сдаёт товар "партнёру" (имя Дик, наверное намёк на английский), тот как сферический партнёр в вакууме, предсказуемо недоплачивает, и жалуется, что было много шума.

Ния семенила за ним [Диком прим. К.], как маленькая лодочка — за ледорубом.

У Критиканальи, к слову, ледоруб вот той фирмы, что картинка справа. Только на картинке базовый, а у Критиканальи техник, на котором можно организовывать страховку. Но мы отвлеклись.

— Дура, — не останавливаясь, вяло усмехнулся мужчина.

Это Дик (и заместительные) жалуются на то, что ГГ обсыпала весь город уликами (курткой, но и плащом и т.п.).

Потом ГГ встречает дедка-старёвщика (с ламповыми телевизерами, их щас фиг найдёшь, видать, это киберпанк 90х), тот дарит ей два символизъма - тёплый свитор и йад.

ГГ возвращается домой с консервами (мясными, ну вы понимаете, денег нет, а мясные консервы, пусть из чего-то там "культивированного" дешевле простой каши) и Критиканалья узнаёт, что дома у ГГ всё тлен — больная мать живёт телевизором и думает, что ГГ делает ночами добрые дела. До этого мы ни разу такое не видели, да. Нигде.

Потом ГГ берёт символизм - тёплый клетчатый плед, ненажатый вовремя курок и чешет на крышу. Где всех стречает внезапный финал с созерцанием рассвета, рефлексией, укутываеним в плед и катанием яда во рту.

Итог. 

Очень много из этого Критиканаля уже видел, атмосфера киберпанка не создаётся, сюжет разваливается на слабосвязанную цепочку сцен (а-ля одно утро девочки, так, впрочем, можно но "есть нюанс"), очень затянуто. Если рассматривать это как рассказ, то завязка, кульминация, и финал где? Понятно, что конфликт внутренний (жить или нежить), но это архисложная задача и тут, по мнению Критиканальи, развитие оного не получилось, получилась зарисовка всё-тлен рутины из которой ГГ внезапно меняется.

Теперь шоколадки: автор могет в образность, но как недавно в своём блоге упоминали Олди, очень хорошо если в произведении будет система образов (заодно, это на атмосферу поработает). Автор может и не боится описывать рефлексию. Кажется, автор не брезгует использовать символы (свитер, рассвет и т.п.), то бишь умеет связывать объекты повествования и тем давать им дополнительный смысл.