Ее лучше не злить, иначе придется экстренно копать бункер: Катрина из "Часа нашего торжества"

Только недавно я представила свое долгоиграющее видео о главных героинях Часа Нашего Торжества Катрине и Джулиане Доил, как вот и арт на ту же тему - по-прежнему, авторства Василя Салихова.

Это иллюстрация к одной из самых эмоциональных сцен 2 тома, которая происходит в действительно существующем кафедральном соборе Бордо. Сцена очень хоррер,  и в "режиссерской версии" даже 18+ из-за описания насилия.

Катрина - девушка из Англии 12 века, выросшая в атмосфере бесконечного страха среди отшельников-еретиков, прячущихся несколько десятилетий в лесной чаще. К тому времени антиеретические гонения* в Англии только начинали набирать обороты**...

* согласно "Кларендонской ассизе" 1166 г, принятой Генрихом II Плантагенетом, на территории Англии вносились религиозные ограничения на законодательном уровне. Все несогласные с римской католической Церковью по религиозным вопросам признавались "еретиками", то есть лишались  всех социальных прав, личного имущества и права экономической деятельности. В юридические документы, действующие по всей стране (аналог современного Уголовного кодекса) вводилось понятие "vaibus" (бродячие люди), под которым понимались  беглецы из-за ереси; этот контингент приравнивался к "разбойникам или тайным убийцам, или грабителям, или укрывателям их" (цитата по тексту Ассизы). Фактически, иное вероисповедание, помимо римско-католического, приравнивалось к преступлению против государства.
**в описываемый исторический период еще не существовало института Инквизиции, суды по процессам еретиков на территории стран Западной Европы были епископальными, то есть возглавлялись епископом римской католической Церкви на территории того региона\населенного пункта, где еретик был найден. Казнь для еретиков через сожжение на костре также еще не ввелась как обязательная норма - чаще всего, такие люди находились в тюрьме до смерти или прилюдно подвергались различным телесным наказаниям, приводившим к летальному исходу.

Больше всего на свете Катрина любила своего брата Генри, с которым делила отшельничество, пока он не исчез. Не было никаких сомнений, что парня арестовали и казнили, но сестра ждала его много-много лет... Примерно до 1998 года. Только через столетия она узнала о страшной участи  Генри и его самоубийстве в тюрьме.
Поддерживает ли катаризм отмщение? Ни в коем случае! Но этой девушке уже плевать: единственное, что у нее осталось  - это месть... "Я найду всех, кто виновен в смерти Генри, и вырву у них сердце!!!". И не только сердце... Хотя прошло 8 столетий.

[18+ и не рекомендуется для прочтения впечатлительным людям]

"Катрина прошла между рядами деревянных стульев, установленных вместо привычных скамеек, до алтаря. Звук ее шагов отдало громким эхо в каменный купол. С левой стороны от алтаря высилось огромное распятие в два человеческих роста, под ним в напольной белоснежной вазе стоял букет лилий, запах которых разлетался на все помещение. Катрина подошла и со злостью пнула вазу, звук ее падения оглушил нас. Через секунду появился молодой священник лет тридцати. «Концерт классической музыки будет чуть позже… - начал он по-английски, но увидев Катрину и остальных, затих, - Вы – паломники?». «Да, мы – паломники… можно и так сказать!» - засмеялась девушка. Я впервые услышал ее смех, и это было жутко… «Вам нужна экскурсия?» – недоумевающе спросил святой отец, переводя взгляд на меня. Я почувствовал, как по спине течет пот, горячий пот…

    «Уходите отсюда немедленно! – закричал я ему, приближаясь к Катрине, - Нет, он не виноват! Он даже не знает, кто вы!». «Среди них нет невиновных» - чеканя каждое слово произнесла она, ее взгляд заставил меня резко отвернуться как от молнии, и отступить на шаг… «Я попросил бы вас уйти» - произнёс святой отец, явно следя за нашей перепалкой. «Нет… - снова засмеялась она, - Мы пришли за покаянием… и без него ты сегодня точно не умрешь». Я закричал ее имя, проталкиваясь между братьями, столпившимися около алтаря, но они уже закрыли ее спинами. Двое мужчин схватили священника за руки, тот начал кричать что-то по-французски, и потащили его за алтарь с большим металлическим крестом в центре, по обе стороны от которого стояли скульптуры с ангелами, держащие подсвечники с зажженными свечами. «Уйди, Бен! Уйди или мне придется уволочь тебя отсюда!» - закричала Катрина. Ее крик поднялся вверх под купол, и накрыл всех до свиста в ушах. В этот момент я встал между ними и скульптурой с подсвечниками – обежав, с другой стороны. Я попытался взять ее за руку, но она размахнулась и удала меня по лицу – и это была не простая пощечина, от того удара я слетел с пределов алтаря, разбив спиной несколько стульев первого ряда. В глазах помутилось, я поднял голову, затем медленно поднялся весь. И тогда закричал священник – они держали его лицом над горящими свечами, а потом он рухнул на пол как мешок, скуля и закрывая голову руками. Волосы почти полностью обгорели, вместо лица было коричнево-красное месиво. 

   «Это не так уж и больно, как кажется!» - издевательски сказала одна из женщин, приближаясь к нему, и медленно наступила на его ладонь, лежащую на полу. Послышался треск костей… Он снова закричал, но не продолжительно, словно взвизгнул. Под звуки его голоса на улице послышались полицейские сирены, стук в главные двери и голоса – видимо, крики святого отца привлекли внимание… Я побежал ко входу, но сколько не пытался, не мог открыть старинные, массивные двери, крича, чтобы полиция, не задумываясь, выбивала их… Мой крик слился с бешенным животными криком святого отца на алтаре…

      Дверь оказалась неприступной ни для оружия, ни для полицейского домкрата. При любом приближении к окнам и дверям собора, воздух сжимался, выдавая сильнейший разряд электричества. Периодически шум за стенами церкви заглушали крики священника, голоса Катрины и ее братьев – кто-то кричал на латыни, кто-то хохотал, третий перебивал его своей непонятной речью… Я уполз в угол за колонну рядом со входом и сидел там, как затравленное животное, повторяя: «Я не могу убить ее…». Хотя это была единственная возможность прекратить безумие, убившее уже десятки человек… Но этот парень, священник -  не десятки безымянных жертв, лиц которых ни они, ни я не видели… Его кровь залила уже весь алтарь. Я поднялся на ноги, держась за стену, вытащил пистолет и пошел вперед к пределам алтаря. «Отойдите от него!» - заорал я. «Убей нас всех. Как Райнерия. Но это ничего не изменит…» - спокойно ответила Катрина, даже не обернувшись. И я выстрелил…  Пуля прошла мимо, даже не коснувшись никого, словно какая-то сила изменяла ее направление в полете. В этот момент у меня мелькнула мысль убить священника. Я застрелю его и все кончится, хотя бы для него… Но мне не удалось сделать этого – в следующие мгновением взрывом выбило центральные двери, и началась стрельба. Я упал на пол, почти под стулья первого ряда и на мгновение закрыл глаза. Когда же я вновь открыл их, все стихло… Сквозь щели между ножками стульев, мне открылся вид горы тел друг на друге у самого входа – это были полицейские перебившие друг друга. В соборе стояла оглушительная тишина.    

     Я поднялся на ноги и обернулся к алтарю. Медленно приблизился к Катрине. У ее ног лежат мертвый священник, кровавый след от тела которого тянулся от самых подсвечников…Глядя ей в глаза, мне открылись самые страшные вещи: эти картины будут теперь повторяться бесконечно, и это я убил их всех – потому, что ничем не препятствовал этому. «Хотелось бы, чтобы даже после смерти этим собакам не было покоя… но будем милостивы» - сказал один из братьев Катрины, глядя на нее. Она кивнула и в то же мгновение, я отрубился. Перед глазами сверкнула молния и все исчезло, погрузив меня в полный мрак.                   

        Никаких следов Катрины и ее братьев в церкви Сент-Круа не найдут. Следствие будет безрезультатно разбираться, почему так долго не могли открыть двери, почему не выбили окна, и не использовали снайперов. Через три дня здесь же пройдет панихида по отцу Мишелю, замученному до смерти неизвестной группой лиц. Похоронят его в закрытом гробу. Потому что ни один полицейский из департамента Бордо не рискнул бы упомянуть, что у жертвы помимо ожогов лица и головы, были при жизни выдавлены глаза, вырваны ногти на обоих руках, вывернуты локтевые и плечевые суставы и кусками содрана кожа на обоих ногах по колено.  Попало ли металлическое распятие с алтаря в анальное отверстие жертвы до или после смерти, никто разбираться так и не решился".

Эмоции и детали:
1. В этой иллюстрации детальность не только в деталях фона ( а собор Сент-Круа изображался, как говорится,  с натуры), но и в эмоциях. При чем более, чем на все 100!
2. Если вам странно, страшно и\кажется, что добром все не закончится - уж это точно! При чем (ой, спойлер ) не только в этом соборе и  не только с этим клириком... Не надо злить Катрину - ее потом не остановить!
3. В этом арте показан, своего рода, апофеоз личности Катрины - тормозов у нее нет, и где кнопка "off" тоже никто не знает. Что касаемо сознательной веры (а катаризм исповедует, преже всего, полнейший пацифизм!), то  горе от потери брата, давно победило все, что там оставалось от  ее веры... Что ж,  именно так рождаются маньяки!
Или верните ей уже, наконец, живого брата - или начинайте рыть бункеры, где только можно.
4. Огромное спасибо художнику за потрясающую иллюстрацию! На ней просто Катрина во плоти!