О демонстрациях.

Демонстрации играли в жизни советского человека особую роль.

Подготовка к ним и проведение – особая песня!

Демонстраций было две – На 7 ноября и на 1 мая.

Каждый район столицы набирал колонну демонстрантов загодя. Недели за две до торжественной даты из РК КПСС поступало распоряжение о выделении людей на демонстрацию. А чуть раньше составлялся план. Колонна – 700 человек. Это число разбивалось внутри районной партийной организации. Поскольку в РК работали живые люди, без мазохистского желания осложнить себе жизнь, то и действовали они по годами отработанной схеме - колонна формировалась на основе парторганизаций крупных предприятий. Вниз спускались указивки примерно такого типа «Просим обеспечить участие в праздничной колонне Волгоградского района не менее ____ человек из числа работников вашего института».

От НИИ ходило побольше сотни человек.

Проблем с набором, как правило, не возникало. Большая часть шла в добровольном порядке. Все понимали, что ссорится с руководителем лаборатории или начальником цеха не с руки. А тем, кому на всех начальников было наплевать (были и такие, особенно среди рабочего класса – а что вы хотите – «гегемон») могли пообещать день отдыха.

Моей лаборатории везло, так как, являясь секретарем комсомольской организации ГОСНИТИ, я автоматом выходил на демонстрацию в составе «четырехугольника» - директор, секретаря парткома, председатель профкома и секретарь комитета ВЛКСМ.

На комсомольский актив перед демонстрацией сваливалась нешуточная работа. Украшение колонны было стандартным – флаги, искусственные поролоновые цветы и 1-2 тележки с лозунгами типа «Да здравствует….», «Выполним решения….», «Мир, Труд, Май», но время о времени чья-то неуёмная фантазия вскипала и воплощалась в требование украсить колонну чем-нибудь еще.

Ход этот также был отработан. В ход шли… розги.

Кто-то ехал в ближнее Подмосковье и нарезал 2-3 ведра березовых веток. Вёдра заливали водой и ставили на солнце. Через 3-4 дня там проклевывались зеленые листочки, а еще через пару дней к веткам прикручивались проволокой бумажные цветы, которые мы сами и изготавливали.

Цветы красили в разные цвета. Всегда находились такие, кто добавлял в краску духи или одеколон. (Слова «гламур» тогда не знали, но его проявления уже были налицо). Перед демонстрацией вся эта красота раздавалась действующим лицам и неплохо смотрелась, особенно издали.

Колонны собирались в одном месте и не просто так. Поскольку идти предстояло стройными рядами, по десять человек в каждом стройном ряду, то назначался «правофланговый» То есть командир десятки. Его функцией в первую очередь было отслеживать, чтоб в рядах были только свои и никого из посторонних. Такое правило существовало, но смотрели на него сквозь пальцы. Если желающий пройтись в колонне не был пьяным или откровенно асоциальным человеком, то его обычно брали в колонну, особенно если такой проситель был с ребёнком и попадался поближе к Красной Площади.

К этому времени народ в рядах растормаживался уже настолько, что кроме как лозунгов никакой политики в колонне уже не было.

После построения, а оно для Волгоградского района происходило на Рязанском проспекте, где-то в районе Птичьего рыка (старой «Птички») разбирались веточки (охотно, так как по окончании их можно было просто выбросить) знамена (менее охотно, так как их нужно было сдать в машину, что ждала нас на Васильевском спуске, а когда все вокруг бегут выпивать это требовало немалого мужества) и уж совсем было худо, если доставалась тележка с лозунгом – её нужно было сопровождать до места упокоения – в гараж ГОСНИТИ.

Правда, тележных водителей назначали заранее.

Так вот после построения колонна шествовала в сторону Таганки, к районной трибуне. Там стояло районное руководство (районный «четырехугольник») и приветствовал нас. Все с удовольствием орали «УРА!!!!» и пели что-нибудь революционное под духовой оркестр Карачаровского Механического Завода. После ритуала районное руководство присоединялось (возглавляло!) колонну и двигалось вместе с ней в светлое будущее.

Конечно, на всех этапах не обходилось без спиртного – что за праздник без вина для советского человека?

Пили до демонстрации – для согреву и поднятия настроения, пили во время шествия, ибо «отчего добру пропадать, давай, пока не разбили», а во время остановок для «оправиться и покурить» пили, ибо «сам Бог велел». Выпивали, конечно, соблюдая приличия и такт. Руководству демократично приходилось выпивать вместе со всеми… Для этого, помимо лично проявленной инициативы, профкомом выделалась материальная помощь, которая и тратилась на спиртное.

Самая продолжительная остановка нашей колонны была в Лялином переулке – это недалеко от Курского вокзала.

Стоянка всегда оказывалась радостью для нас и бедствием для тех, кто там жил или работал. Запах мочи не выветривался долго, а уж бутылок оттуда местные жители вывозили… Пивная бутылка стоила, если память не изменяет, 12 копеек, а портвейновая или водочная – 20! Только какой дурак с собой на демонстрацию пиво потащит? Вино и водка!

Колонна останавливалась и, спеша, разбредалась, но не очень – переулок был узок, но с подворотнями. Там все и свершалось. Народ заполнял маленькие дворики и официально, то есть на глазах начальства, прикладывался к запасам. У кого к этому времени запасов уже не оставалось. Тех угощали (если их состояние это допускало) – праздник ведь!

Тут у нас появлялись первые отставшие, те кто не рассчитал своих сил. Людей вменяемых оставляли на месте отдышаться, а тем, кто собой не владел – давали провожатых. Своих не бросали.

После отдыха и подкрепления все строились вновь. Ряды ровнялись, знамена разворачивались и – дальше. Равномерного шага римских легионов не получалось – где-то приходилось бежать, где-то – стоять, но энтузиазма это не снижало. Бежали с криками «ура». Перед Красной площадью колонны подравнивались и могучим потоком вливались перед телекамерами. Стройность колонны обеспечивала в первую очередь не сознательность, а наличие так называемых «динамовцев» – переодетых в штатское сотрудники МВД и КГБ. Почти плечом к плечу они стояли по всей длине Красной площади, наверное, в десяток, если не больше, рядов, не столько направляя колонны, сколько глядя за порядком в наших рядах.

Когда колонна уходила с площади, то она быстро рассасывалась и словно вода в землю, уходила в метро. Ближние к Красной площади станции метро обычно закрывали и мы налегке, с чувством выполненного долга, разбредались по своим делам. Заканчивалось это часов в 11-12 и – весь день впереди твой.