Сказка о коронавирусе или почему нужно немного посидеть дома

— Пашка, поши гуять! Ну-у-у, Пашка, поши-и-и г-у-я-я-я-ть! — светловолосый трёхлетний малыш голосил, сидя на полу у дивана.

Пашка сердито взглянул на брата из-за планшета:

— Киря, хорош орать! С самого утра пристаёшь, домашку не даёшь сделать. А мне её скоро классной отсылать!

Кирилл на мгновенье затих и снова завёл:

— Пашка, поши гуять! Ну-у-у, Пашка, поши-и-и г-у-я-я-я-ть!

Павел закатил глаза и протяжно вздохнул.

— Ты, что, Киря, совсем глупый? Сто раз мама говорила, нельзя гулять! Вирус на улице. Можешь заразиться и умереть.

— Как умееть? Зачем виус?

Павел отложил планшет.

— Ну, ладно, слушай.

— Подожди, на учки! — потребовал брат, хлопая по дивану.

— Ну, иди, — Пашка усадил Кирю рядом. — Слушай.

— Тук – тук. Скрип – скрип.

Бродит по двору старик!

Он высокий и худой!

Прямо с солнце головой!

— А откуда он взяся? — шёпотом спросил Киря, смотря на брата круглыми зелёными, пронизанными жёлтыми лучиками, как маленькие арбузики, глазами.

Пашка на секунду задумался.

— Не перебивай, я же и рассказываю!

Давно это было. Жил однажды человек, и был у него сын. Такой непослушный, — Пашка глянул на Кирю, — прям, как ты. Всё ему надо было носиться, приставать ко всем с вопросами, и от дел отрывать, в общем, не было от него никакого покоя, не отцу, не соседям.

И тогда, — Пашка задумчиво почесал затылок, — и тогда, раз никто на мальчика не обращал внимания, решил он один убежать на улицу. Тихонько открыл дверь, и шмыг во двор!

Спохватился отец: где сын, а сына и нету! Пошёл тогда отец сына искать. Ищет, ищет, а найти не может. Месяц ищет, год ищет, сто лет ищет, а нет нигде сына, не ест и не пьёт, отец, работу давно забросил, превратился в старика худого-прехудого, за много лет стал он прозрачным, как дрожащий свет, одичал совсем, а всё ищет сына. С горя сошёл он с ума, и теперь кого встретит, всё ему мерещится его сын.

Он уже не понимает, кто перед ним мальчик или девочка, взрослый или ребёнок, а может и старушка, чудится ему, что это его сын. Всех старик хватает, и сильно–сильно так прижимает к себе, обнимает и целует.

А кого поцелует старик, тому становится жарко-жарко и начинает он болеть, а потом тоже превращается старика, худого высокого и почти невидимого, и уже не может жить среди людей, а безумно бродит между домами и ищет чего-то.

И так рыскают по улицам старик и все, кого он обнял, сто дней и сто ночей. Пока солнце, соскучившись по детскому веселью во дворах, не сжалится надо всеми и не спалит эти тени огненными лучами.

Но все равно через сто лет, опять появится одинокий старик–отец и будет искать своего сына. Вот и теперь пришёл он за сыном. И бродит по улицам, ищет его.

Теперь понимаешь, почему нельзя гулять? Увидит тебя старик, и подумает, что ты его сын, обнимет и станешь ты как тень. Понял?

— Да, — испуганно прошептал Киря.

Павел смутился и погладил брата по голове.

— Да ты не бойся. В дома он никогда не заходит. Скоро уже по телевизору объявят, когда солнце его развеет, и можно будет идти гулять.

— Угу. А ты не вёшь? — вдруг спросил Киря, хитро прищурясь.

— Я вру? Да ты сам погляди на улицу. Видишь, нет ведь никого! Все прячутся по домам от старика. Кому же охота тенью становиться.

Киря перевернулся на живот и осторожно сполз с дивана на пол. Подтащил стульчик к подоконнику, забрался на него и уткнулся носом в стекло.

Пашка усмехнулся и снова уставился в планшет.

А во дворе, и правда, ни души. Только собаки бегают Дружок с Полканом, да соседские машины спят под окнами. Тихо. Небо покраснело перед закатом, наверное, солнце сердится на старика, но пока жалеет его и даёт немного поискать сына.

Тук – тук. Скрип – скрип. Ходит худой высокой тенью печальный старик, ищет сына, и надо дома посидеть, переждать несчастье.