Восьмой тип истории - джинн из бутылки

Опять надо сделать оговорку - джинн это не только джинн, но и любая волшебная фигня, которая меняет жизнь героя.

Или не надо? 

В общем, все мы в детстве читали "Старика Хоттабыча" (или уже не все?). Это не только буквальный, но и точный образец историй про джинна из бутылки: магия появляется в жизни героя, которому она нужна затем, чтобы, попользовавшись ею, понять: она ему не нужна. Хэппи-энд заключается в то, что Хоттабыч отказывается от магии и изучет радиотехнику, а Валька и Женя подтягивают его по школьным дисциплинам.

То есть, смысл историй про джинна из бутылки: магия не нужна, человек решает свои проблемы сам ("Брюс Всемогущий", "Пульт", "маска", тот же "Хоттабыч"). Иногда с доворотом: магия вредна ("Тетрадь смерти").

ВНИМАНИЕ - это не история о продаже души (она дальше по коридору). 

Но если магия не нужна, и в то же время она меняет жизнь героя, то в каком качестве она выступает в повестовании?

В качестве КАТАЛИЗАТОРА событий. Собственно, истории о джинне из бутылки - это истории с фиксированным катализатором: им всегда выступает волшебная фигня.

По этой причине джинн из бутылки плохо монтируется с супергеройской историей. Если у нас центральный персонаж супергерой, а тут ему еще и достается магия - это уже ту мач и прямой путь к Мэри Сью.

Зато джинн из бутылки хорошо монтируется с историей взросления/инициации и с любовной/дружеской историей. В советской адаптации "Аладдина" джинн и Аладдин становятся именно такими взаимодополняющими друзьями.

Итак, что нам нужно для начала? Герой, которому нужен волшебный пендель. Либо у него все плохо, и только сверхъестественное вмешательство может ему помочь, либо он сам изрядный паршивец, и только сверхъестественными средствами он может как-то измениться.

Само собой, ему нужно выдать это сверхъестественное средство. Важный момент: оно должно быть ему "по размеру". В смысле, подходить именно к той проблеме, которую герой пытается решить. Иначе с чего бы он начал его радостно юзать, а не побежал сдаваться в психушку?  

На этом пути нас ждут два соблазна. Первый: выдать герою слишком большую имбу. Привет, Мэри Сью.

Второй: выдать магии вредную побочку, которая не проистекает из самой природы магии. В "Шагреневой коже" Бальзака героя сразу честно предупреждают: плата за использование шагреневой кожи - годы жизни. Это нормально. Нормально также, когда "побочка" проявляется в виде того, что герой, скажем, слишком обленился. Нормально, что герой "Тетради смерти" привыкает убивать и начинает играть в бога. Плохо, если побочка сваливается неожиданно и никак логически не связана с природой магии, выданной герою. От этого слишком несет лобовой атакой с идеей "Магия - это плохо!" наперевес.

Очень хорошо баланс реализован у Лагина: Хоттабыч, с одной стороны, очень имбов, а с другой - он ни черта не знает о современном мире, поэтому его сила не может реализоваться во всей полноте: он не способен сделать телефон, не представляя, как тот работает, он не знает географии, поэтому Вольке от его подсказок толку ноль, он клепает доллары с одинаковыми номерами и так далее. Побочка магии тут вытекает из самой ее природы: Хоттабыч до фига могучий и до фига древний, и в его древности - его слабость.

И наконец, герой получает УРОК. Тут нужно сказать, что истории про джинна из бутылки имеют не только фиксированный катализатор, но и фиксированную точку "все пропало": герой лишается своей волшебной силы. Дальше он должен действовать сам, без магии. И урок состоит в том, что он МОЖЕТ. Магия дала ему живительного пенделя, но дальше он идет сам!