С праздником!

Когда дед Сеня вернулся с войны, четырехлетняя мама его не узнала. Она знала того папу, что видела на портрете – полного жизни и сил, а на пороге стоял исхудавший мужчина в черкеске и шапке-кубанке, на боку кинжал. Дед служил ездовым ефрейтором в 9-й пластунской горнострелкой дивизии – дивизии кубанских казаков. На долгих зимних горных переходах он отморозил ноги. Месяц они сидели без провизии на перевале, ели одни желуди, так и приобрел язву желудка. Но главное было в том, что выжил. И что вернулся. 

Хотели сделать семейное фото – дед в парадной казацкой форме и мама с бабушкой. Но фото не вышло, сказали в ателье. Второй раз дед военную форму не стал надевать. Вот так и получилась эта фотография.

Детская фотокарточка и взрослый портрет – это Тодосий. О нем я писала не раз, но его судьба меня по-прежнему волнует, хоть прожил Тодос всего девятнадцать лет. И если дед воевал за Кавказ, то 170 стрелковая дивизия Тодосия участвовала в боях за Демянский котел. Этот котел образовался, когда наши войска окружили несколько крупных немецких дивизий, сдерживая их и не давая продвигаться вглубь страны. Гитлер называл эту группировку «пистолетом, направленным в сердце России», и мы можем только догадываться о важности тех боев. Там и пропал без вести в октябре 1942 года старший лейтенант Тодосий – командир взвода противотанковых ружей 422 стрелкового полка, 170 стрелковой дивизии.

Было время, когда я совершенно не интересовалась войной, думая, что живые важнее, чем мёртвые. Но жизнь учит другому: прошлое и будущее – это всегда равные полукружья, складывающиеся в единый круг твоей судьбы. И чтобы было будущее, надо отважиться признать прошлое.

Конечно, в моей семье гораздо больше историй про войну, чем может уместиться в это короткое сообщение. Я помню всех и, придёт время, скажу о каждом. Никто не будет забыт. Ничто не будет забыто. Спасибо, что были!