К вопросу об еще одном попаданчесом срачике

У Кинн разгорелась дискуссия на многострадальную попаданческую тему, в которую я имею вставить свои пять копеек.

https://author.today/post/87706

В отличие от Кинн, я считаю, что "Обитаемый Остров" - попаданческая книга. При этом она - деконструктивистская в своей основе. 

Почему она попаданческая? Потому что в фабульной своей части полностью соответствует формуле советской попаданческой фантастики (подзабытой ныне, но мощной когда-то): герой, представляющий собой идеализированного человека советского/постсоветского коммунистического общества, но при этом эксплицитно заявленный как рядовой (и даже отсталый) образец этого общества, попадает в отсталое общество, в конфликте с которым проявляет свои лучшие черты. Отсталое общество не приемлет этих черт, и попаданец вынужден либо менять это общество, либо покинуть его, либо погибнуть.

По этой формуле написано несколько романов Булычева про Алису и как минимум одна повесть не про Алису, "Трудно быть богом" тех же Стругацких, "Час быка" Ефремова, "Вариант" Забирко, "Куси, Савка, куси!" Дубова и несчитанное количество подражательных (в основном Стругацким) повестей и рассказов, на которые я натыкалась в ежегодных фантастических альманахах.   

В пользу "попаданца" конфликт разрешался, как правило, в детских произведениях. Советские школьники свергали сказочных королей и обучали прогрессивных трудящихся азам классовой теории, после чего с чувством выполненного долга возвращались домой. У взрослых так легко не получалось и дело чаще заканчивалось гибелью/принудительной эвакуацией персонажа.  Но в целом формула работала именно так.

Основным нравственным конфликтом советского попаданца было "Помощь конкретному человеку/группе людей vs невмешательство  исторический процесс". В произведениях о "попаданцах во времени" необходимость невмешательства объясняется риском создания временной аномалии, в произведениях о других планетах - более жиденький обоснуй, там речь о невмешательстве в исторический процесс (хотя согласно марксистской доктрине, спасение одной личности не повлияет на исторический процесс). Поэтому без риска что-либо могут менять разе что попданцы в сказочные миры, то есть опять-таки дети.

Таким образом, попаданец должен был или оставить в беде человека (и тогда какой же он, к черту, представитель передового общества, коммунар и все такое?), или подвергнуть опасности тот же пространственно-временной континуум, либо же пойти против иного принциа коммунарского общества - например, свободы исторического развития. Как я уже написала, конфлкт хорошего и плохого как внутренний никужа не годится - хороший конфликт бывает только между хорошим и хорошим. Герою нужно так или иначе поступиться принципами, вот только какие он выберет?

К вопросу же о том, является ли попаданчество поджанром заведомо мизерным, напомню, что изначально Стругацкие планировали "Обитаемый остров" как "бездумный, безмозглый, абсолютно беззубый, развлеченческий, без единой  идеи роман о приключениях мальчика-ебальчика, комсомольца XXII века". Ну, получилось примерно так же, как «весёлый, чисто приключенческий, мушкетёрский» романчик вылился в "Трудно быть богом". Иной автор и захочет что-то заведомо безмозглое написать - а у него ничего не выйдет.

Почему же ОО - роман деконструкторский? А потому что, во-первых, авторы ликвидируют дилемму "вмешиваться или нет" - корабль Максима уничтожен, ему некуда деваться с планеты, а во-вторых, вмешательство Максима оборачивается победой... которая оказывается ложной: уничтожив систему вышек, он порождает лавину новых проблем, потому что идеалист из коммунистического общества ни черта не понимает в политике, экономике и военном деле.

Почему Кинн не опознает в "Обитаемом острове" попаданческую формулу? Отчасти поэтому: Стругацкие ее деконструировали. А отчасти - потому что с советских времен формула сильно изменилась. Герой больше не является идеализированным представителем передового сообщества - он идеализирован только в соответствии с представлениями автора, а эти представления порой таковы, что ой-вей. Героя больше не волнует нравственная дилемма "помочь или не вмешаться", потому что принципам этики передового общества он больше не следует. Герой вмешивается в судьбы мира без колебаний - но либо ради себя, любимого, либо ради сотворения своей стране другой исторической судьбы. Современный попаданец - это уже в чистом виде эскапистская фантазия, приправленная реваншистскими настроениями.