Из жизни теоретической особи

Лёка Т. — теоретическая особь.

Утром Лёка сидит в пижаме в кровати. И так сидит, и этак, и лежит, и чай идёт делает и снова лежит и сидит. Потому что может.

Она никого не трогает, болтает в блогах, личках и вайбере с нормальными девочками, с нормальными мальчиками, с фриковатыми мальчиками, с мальчиками, которые прикидываются зверями, и с мальчиками, которые позиционируют себя как предметы и с одним гомосеком. Параллельно Лёка смотрит сериал про андроидов, пьёт пиво, чешет рожу, заваривает ромашку мыть голову, чтобы голова стала фантастически прекрасной снаружи и очень умной внутри. У неё есть шишка, она целится на щакакпопишу, всё в жизни хорошо, неприятностей ждать неоткуда.

Тут ей звонит дама, блестящая, как звезда, с пороками яркими, как багрянец и, разумеется, вечными траблами. Потому что они с пороками как шампунь с кондиционером, идут комплектом. Дама сообщает, что её дочка, младшая крестница Лёки, сейчас находится в Лёкиных долбенях, и её нужно срочно отловить неизвестно где и отправить на Киев, потому что крестница попала (снова) в ужасную ситуацию и ей в обязательном порядке надо завтра утром быть в гостях у сказки по какому-то там делу о разгроме в чужой квартире, где она проходит пока что как свидетель.

Если навести резкость, то становится ясно: дочке пятнадцать лет, она подиумная модель, настоящая модель, пятнадцатилетний капитан красоты с контрактами, фотосессиями, съёмками в клипах и пр., отчего у девочки сорвало крышечку и одновременно выбило донышко. Девочка с тринадцати лет в модельном бизнесе, спасибо что на чёрной не сидит. Папы у девочки нет, а бывают отчимы, часто даже хорошие и с принципами, только каждый новый — моложе предыдущего. Мама тоже высокая и красивая. Последний отчим младше мамы на 12 лет.

Озадаченная Лёка быстро моет голову, ищет телефон бабушки, берёт телефон девочки, уговаривает бабушку не плакать, ищет девочку, ловит по городу девочку, потому что дома у бабушки оно само собой не держится, вместе они ищут бла-бла-кар, потому что нет транспорта и в Киев больше никак переместиться нельзя, разве что телепортом, но он сломался ещё в прошлом веке.

По дороге на водилу Лёка пытается понять, с чем столкнулась. Лёка умеет быть приятной и нравиться, она ненавязчиво трындит, определяя по реакции, в какую сторону её трындёж приятен, и исподволь ментально ощупывает девочку. Они не слишком часто видятся и роль крёстной давно свелась к финансовой составляющей.

Девочка умна и развязна, умеренно употребляет мат. На вопрос о матери последовал ответ «она с новым ёбарем». Кристально. Конечно, чрезвычайная дылда организм, наверное, под два метра. Как и полагается по её роду занятий, фигуристая и очень худенькая девочка с длинными руками и очень длинными ногами, с длинными светлыми волосами, собранными в не очень чистый хвост. Интересное, закрытое и странное существо. Лицо нестандартное, симпатичное, пропорции неидеальны, нос коротковат, быть может, в лице нет золотого сечения, но большие мягкие губы хороши и широкие светлые брови. Кроме этого роста, пожалуй, имеется большой размер ноги. И эти ноги обуты в огромные_тяжёлые_разъёбаные_к_ебеням STEELы, над ними короткие обтрёпанные джинсы. Верхняя часть организма скрыта огромной кожаной курткой. Организм тащит за собой огромный чемодан на колёсиках. Punks not dead, но не Little Big, а всё аутентичненько, як книжка пише.

Лёка спрашивает, что ей купить. Крестница просит энергетик. Лёка взвешивает за и против, колёсики медленно крутятся, как-то вроде и не гут, но, чёрт побери, давайте смотреть правде в глаза, этот энергетик отнюдь не самое страшное в жизни девочки, потому покупается по энергетику. Все пьют питбуль и улыбаются. Лёка спрашивает, как её творчество. Творчество у девочки никак. Лёка спрашивает, а чо, ты ж так рисовала и мы вместе игрушки лепили. Девочка даёт понять, что ей больше ничего не нравится делать руками. Лёка спрашивает, а что нравится. Девочке нравится лежать на диване. Это понятно, это всем нравится. Лёка спрашивает, как там киевская школа. Девочка отвечает, что в киевскую школу она с собой привезла себя и быстро всё стало плохо. Девочка бравирует своим статусом тяжёлого подростка. Девочку пилят все доступные родственники за внешний вид и образ жизни, поэтому Лёка приходит к выводу, что изрекать какие-то педагогические сентенции будет тупо, энергозатратно и ни к чему не приведёт. И что какого-то морального права что-либо вещать она не имеет, несмотря на свой статус крестной и относительно благополучный анамнез. В конце концов глупость выплёвывает из Лёки: «Слушай, детка, мы с твоей матерью просто бездарно просрали молодость на эти сраные цветы в мусорной яме, хоть ты куда-то выберись».

Девочка смеётся, будто крёстная пошутила снова. Лёка тоже смеётся. Ей неловко. Ощущение сродни герпеса на губе. Не так чтоб больно, но мешает и досадно. Моральный герпес.

Затем приезжает бла-бла-кар, вопрос решается малой кровью + на такси по Киеву. Всё вместе с питбулем в пятисотку. Лёка рада, что эта девочка — не её проблема. Но гадкое послевкусие остаётся, наверное, от питбуля. И нервозность.