Тезисы на тему Великой Отечественной. Для дискуссии

Я тут всё копаюсь в исторических всяких делах, читаю, смотрю, слушаю всякое. Вот, незаметно набросал краткий конспект на тему Великой Отечественной. Вернее, в большей степени на тему всего того, что было вокруг. Интересно было бы послушать мнения, может, где-то ошибаюсь, может, что-то пропускаю. Хотя конспект очень краткий, многое в него просто не вошло — иначе получился бы не конспект, а солидная книжица.

Считается, что Вторая Мировая Война — прямое следствие, или даже продолжение после небольшого перерыва, Первой Мировой. Хотя попадалось мнение, что мировые войны были и до — просто «мир» тогда был сильно меньше. Но точно ни разу не было такой кровавой бойни, технический прогресс научил убивать действительно массово только к началу ХХ века. Но в любом случае для понимания предпосылок Второй Мировой неплохо покопаться сначала в её предшественнице.

Первая Мировая Война стала вооружённым конфликтом небывалой доселе мощи, который сотряс весь мир в начале прошлого века. К войне привели скопившиеся противоречия мировых держав и невозможность решить всё ко всеобщему удовлетворению дипломатическими методами.

Пересмотра мирового порядка хотели все. Германия, которая объединилась только в середине 19 века и начала активно развиваться, стремилась сместить с доминирующих позиций в Европе Англию. Последняя активно плела козни, чтобы этого не случилось. Российская Империя стремилась получить у Турции проливы, чтобы вывозить через них и продавать зерно — чему активно препятствовали сразу и Англия, и Германия — а ещё соперничала с Австрийской империей за Балканы, с вечно враждующими между собой сербами и болгарами. Франция была «обижена» на Германию ещё со времён Франко-Прусской войны, когда смачно отхватила от Бисмарка и потеряла Эльзас с Лотарингией, а с ними — двадцать процентов горно-мателлургических запасов. Да и вообще они вечно соперничали друг с другом. Ещё была ослабшая Османская Империя, которую все мечтали раздербанить на кусочки, и куча колоний по всему миру. Совсем ещё юные США поглядывали за всем этим из-за океана и мечтали выбиться в мировые лидеры, потеснив на вершине Британскую Империю... И это были уже не феодальные войны прошлого, когда один барон приходит к другому и отбирает у того самое ценное — земли. В мир пришёл технический прогресс и капитализм, и все эти страны соперничали уже не просто за территории, а скорее за рынки сбыта продукции, контроль над колониями и всевозможными сырьевыми придатками.

После начала войны выяснилось, что никто из так желавших её готов к ней фактически-то и не был. Всё тот же окаянный технический прогресс привёл к невиданному ранее развитию средств взаимного уничтожения, что повлекло за собой огромные человеческие потери и переход к «позиционной войне», когда даже большой концентрацией атакующих не удавалось обеспечить прорыв хорошо укреплённых позиций, пара пулемётов или пушек останавливала любое количество наступающих солдат противника, и враждующие стороны месяцами топтались на одном и том же месте, перемалывая землю, живую силу и материальные средства.

Хуже всего пришлось Российской Империи. Промышленность, вроде как пятая в мире, тем не менее на порядки отставала от «флагманов» и оказалась полностью неспособной обеспечивать фронт боеприпасами и оружием — «одна винтовка на троих», это именно из тех времён, а не о Великой Отечественной. Ещё и промышленники задирали цены, продавая всё втридорога... Закономерно, что вскоре средства казны закончились, и война стала вестись фактически на английские кредиты, причём, с условием, что кредиторы сами определяют, на какие заводы и в какие страны направлять заказы. Позиции Российской Империи в Антанте были очень слабы, она оказалась фактически в зависимом положении. Учитывая нежелание англичан отдавать проливы, даже победное окончание войны вряд ли повлекло бы за собой какие-то серьёзные преференции. Поэтому, на конечных этапах эта война велась скорее в интересах Британской Империи, которая при помощи русского пушечного мяса оттягивала германские войска на восточный фронт.

Это осложнялось и напряжённой внутренней обстановкой. Николай II действовал слишком нерешительно для нового времени, жил в ограниченном мирке собственных иллюзий, который не совсем соответствовал действительности. Последний Император плохо понимал, что происходит в мире на самом деле, руководствовался рафинированными понятиями чести там, где иные политики уже давно перешли к оценкам исключительно категориями выгоды, но главное — совершенно запустил ситуацию в стране, не заботился о своём имидже, позволял оппозиции «раскачивать лодку», выливая на себя тонны грязи через слухи и газеты, совершенно не боролся с оппозицией. Всё это закономерно привело к революции. Ввиду того, что ситуация оказалась слишком запущена и подавляющему большинству изменения после переворота не принесли никакого облегчения, за Февральской революцией последовала ещё и Октябрьская, и уже взявшие власть большевики заключили «похабный» сепаратный мир с Германией, скинув наконец ярмо войны и отпустив домой уставших солдат, но потеряв кучу земли, принадлежавшей ранее Российской Империи — Польшу, западные Украину и Беларусь, Литву, Латвию, Эстонию. Всего через год после этого мировая бойня закончилась заключением Версальского мира, но сумело бы новое и только начавшее «оперяться» государство продержаться столько или нет, попав в число держав-победителей, до сих пор остаётся предметом жарких споров.

Против ожиданий, завершение Первой Мировой не принесло удовлетворения ни одной из сторон. Фактически, серьёзную выгоду из неё вынесли только США, поставлявшие оружие и продовольствие воюющим. Российская, Германская и Австро-Венгерская империи распались на отдельные государства, во многих странах расцвели пацифистские настроения — народ не хотел больше воевать за интересы правящей верхушки. Повсюду воцарились разруха и бедность, термин «потерянное поколение» появился не на пустом месте. Позиции европейских держав на мировом уровне пошатнулись. Неудивительно, что элиты не успокоились, планируя завершить начатое в отдалённом будущем. Некоторые историки не разделяют Первую и Вторую мировые войны, считая их двумя этапами одного растянутого во времени конфликта. И тогда многие тоже понимали, что ничего не кончилось — и готовились к новому обострению.

В СССР никто не заблуждался относительно вероятных перспектив ближайшего будущего, и в значительной степени с этим была связана ударная индустриализация. «Военная тревога» 1927-го года обнажила кучу проблем, после чего началась массовая модернизация армии, строительство линий укреплений на западной границе и усиление пропаганды среди населения. В 1935-м под Киевом были проведены крупные учения, которые высоко оценили иностранные наблюдатели и которые показали, что советская армия — это нечто, с чем уже действительно нужно считаться. Но наученное горьким опытом Первой Мировой, советское руководство готовило так же и планы всеобщей мобилизации, и планы эвакуации промышленности на случай вторжения с запада. Даже создавались «дублирующие» заводы на востоке, когда ставились пустые бетонные коробки, подводились коммуникации, и всё консервировалось, чтобы в случае захвата врагом западных областей быстро восстановить промышленный потенциал страны.

Отчасти с этим были связаны и пресловутые репрессии — когда, помимо задачи укрепления власти и устранения всех недовольных, решалась также и проблема пятой колонны. Но с этим всё сложно. И не только вследствие противоречивости личности Сталина, но и потому что инициативы, спускаемые сверху, часто «на местах» изменялись до неузнаваемости. Многие жертвы репрессий — на самом деле жертвы стукачей-завистников и желающих выслужиться чекистов. Но пусть сделано это всё было с серьёзным перехлёстом — сделано всё-таки было, у заграничных разведок действительно не оказалось на территории СССР надёжных агентурных сетей, а серьёзные антиправительственные выступления произошли только в Прибалтике, на Кавказе, в Западной Украине и в Крыму.

Катализатором нового витка мирового конфликта стали нацисты и Гитлер. В Германии после поражения были сильны реваншистские настроения, каждый немец желал поквитаться за униженное положение, которое страна заняла после мировой бойни, за послевоенные голод и разруху — и это после того, как ещё совсем недавно Рейх боролся за роль мирового гегемона. Когда появился харизматичный лидер с амбициями, пообещавший вернуть утраченное могущество, он легко получил поддержку масс. Правда, на пятки нацистам наступала коммунистическая партия Германии, но как только Гитлер пришёл к власти, её тут же запретили.

Как такое вообще могло произойти, куда смотрели державы-победительницы Первой Мировой? Усиление нацистской Германии было в интересах сразу двух игроков: англичан и американцев. Британское правительство не хотело сильной Франции, а хотело послушную Европу, готовую поддержать в случае чего соперничество с США. Германия, как континентальный противовес и естественный противник Франции, как раз могла послужить этому делу. А когда речь зашла о возможной войне, британцы посчитали за лучшее стравить немцев с СССР, тем самым ослабив обоих. Поэтому, они легко раз за разом шли на уступки Германии, несмотря на недовольство французов и невзирая даже на то, что бывшая соперница по Первой Мировой всё больше крепла и начала теснить уже самих британцев на многих рынках.

С другой стороны, США не хотели себе конкурента — единой Европы, поэтому с готовностью приветствовали всё, что вело к дестабилизации обстановки в регионе. Кроме того, они с готовностью поддержали усиление соперника англичан, своего основного противника. Помимо политических мотивов были и чисто меркантильные — вкладываться в восстановление немецкой экономики было попросту выгодно.

И всем, кроме СССР, было предпочтительнее в Германии именно нацистское правительство — потому что капиталисты боялись «красной заразы», прихода к власти коммунистов и сближения их с СССР.

Поэтому в послевоенную Германию активно вливались деньги и ей одно за другим, давались послабления. Бывшие страны-победители даже стали закрывать глаза на явные нарушения установленных после поражения в Первой Мировой ограничений, по которым Германия не имела права на полноценную армию, и позволили ей беспрепятственно присоединить к себе Австрию.

Советским правительством неоднократно предпринимались попытки заключения антигерманского союза с европейскими державами, но навстречу пошли только Чехословакия и Франция, которые тоже опасались немецкой агрессии. Англия морозилась, а Польша вообще принимала всё в штыки.

Спусковым крючком для начала войны стал Мюнхенский сговор в 1938 году, когда немцам фактически разрешили аннексировать судетскую область у Чехии — причём, не спросив у чехов и просто поставив тех перед фактом. Кроме того, Гитлер подписал декларацию о ненападении с британским премьером Чемберленом, аналогичная чуть позже была подписана и с Францией.

Это развязало Германии руки, и уже через год она, вместе с присоединившимися к «пиршеству» Польшей и Венгрией, оккупировала оставшуюся Чехию со всей её развитой промышленностью, которая на протяжении войны будет исправно снабжать немцев техникой и боеприпасами, а в Словакии посадила марионеточное правительство. СССР пытался вмешаться, выполняя союзнические обязательства, но Польша отказалась предоставить коридор и пропустить советские войска.

После нарушения Мюнхенских договорённостей, до англичан вроде бы дошло, что они сделали что-то не то, и был заключён англо-польский военный альянс — на случай, если Германия продолжит экспансию. Но при этом предложение со стороны СССР заключить договор с Англией и Францией на случай немецкой агрессии против Польши не встретило поддержки у правительства Великобритании — судя по всему, они были не очень-то и заинтересованы в фактическом выступлении против Гитлера, соблюдая только некую внешнюю видимость, и надеялись на то, что Германия уйдёт воевать на восток, и тем самым проблема решится сама. Поляки высокомерно отвергали любую помощь, не желая пускать на свою территорию советские войска. Они вообще были очень агрессивно настроены и переоценивали свои силы, считая, что в случае чего легко одолеют и немцев, и русских. Да и надеялись на помощь Франции и Англии.

Зная о ведущихся переговорах и опасаясь антигерманского союза, фашисты сами предложили СССР подписать договор о ненападении и «поделить» Польшу. Видя пассивность англичан и французов — от последних толку, как от союзников, было совсем немного — советское руководство согласилось, хотя вряд ли испытывало по этому поводу какие-то иллюзии. Однако это был хороший способ оттянуть начало войны и направить агрессию немцев в другую сторону — то есть, сделать ровно то же, что до этого сделали англичане и французы, но уже против них.

После этого немцы, уверившись, что никто не будет противиться их планам и не придётся воевать на два фронта, напали на Польшу, по своему обыкновению без объявления войны и начав с диверсий и ночных бомбёжек вражеских аэродромов. В ответ на это Англия и Франция объявили Германии войну, удивив этим Гитлера, который думал, что всё пройдёт как в Чехии, и никто так и не осмелятся выступить против. Однако, начавшаяся война получила название «странной», английские и французские войска не предпринимали никаких активных действий — просто стояли на границе, никак не мешая немцам захватывать богатые трофеи и промышленные ресурсы очередной страны.

Польша оказалась захвачена всего за один месяц и неделю, причём уже на шестнадцатый день войны польское руководство в полном составе, вместе с главнокомандующим Рыдз-Смиглы и при золотом запасе, сбежало за границу. Остатки армии, которые кое-где сопротивлялись довольно отчаянно и даже героически, остались предоставлены сами себе.

Примерно в это же время, следуя договорённости с Германией, Красная Армия перешла польскую границу, фактически возвращая утраченные ещё в ходе советско-польской войны 1920-1921 территории Западной Украины и Западной Беларуси. Новая граница совпадала с «линией Керзона», восточной границей Польши, рекомендованной на Парижской мирной конференции 19-го года, и Англия признала присоединение Союзом утерянных ранее территорий.

А Германия как с цепи сорвалась... Норвегия сопротивлялась немцам два месяца. Королевская семья бежала в Англию, туда же, где уже сидело польское правительство. Дания, Люксембург — подчинились нацистам в первый же день. Бельгия — держалась чуть больше недели, Нидерланды — чуть меньше. Франция — рекордсмен, сражается целых сорок три дня, пока правительство не решило, что лучше сдаться. Югославию захватили за двенадцать дней, Грецию — за двадцать четыре. И всё это время немецкая армия наращивала мощь, «подкачивала» свои металлические мускулы трофейным оружием и техникой, с лихвой восполняла все материальные потери продукцией с захваченных заводов, тут же начинающих исправно работать на нового хозяина. Людские потери восполнялись «фольксдойчами», немецкоговорящими гражданами из других стран. Но самое главное — немецкая армия тренировалась на всё более сложных задачах, отрабатывала самую сильную свою сторону — тактическое взаимодействие всех родов войск, и, конечно же, исправляла все найденные недочёты. Так, например, аншлюс Австрии выявил множественные поломки на марше — вышло из строя до трети техники. Были сделаны соответствующие выводы, созданы средства для ремонта прямо на марше. СССР столкнулось с этим впервые только в польском походе, и времени на исправление выявленных недостатков осталось уже слишком мало.

Не надо думать, что СССР в это время тратило время зря. Велись активные приготовления к вероятной войне: раздувались штаты армий, осваивались в производстве новые танки Т-34, КВ и самолёты (я в них не разбираюсь ни шиша), был ужесточён режим труда, проводился анализ успехов Германии и на его основе дорабатывались планы. Варианта напасть первыми, в чём сейчас пытаются обвинить Сталина, не было — правительство США обещало поддержать Германию, если СССР нападёт на неё первым или даст себя спровоцировать, и поддержать СССР — если агрессором выступит Гитлер, и в случае советской агрессии шансов выиграть у советов просто не было.

В столкновениях на Хасане и Халхин-Голе удалось уговорить японцев, что нападать на Советский Союз не стоит. Эстония, Латвия и Литва заключили с СССР договоры о взаимопомощи, а потом и вошли в его состав, у Румынии были «отжаты» Бессарабия, входившая в состав Российской Империи до 1918 года, и Северная Буковина, с преимущественно украинским населением. Попытки договориться с вероятным союзником немцев — Финляндией — об обмене Карельского перешейка на вдвое большие по размеру территории в Карелии, с тем, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда, не привели ни к чему, а за отказом финнов последовала война, поводом к которой стал якобы обстрел советских военнослужащих на границе. До сих пор не ясно, была эта провокация делом рук СССР, или финнов. При всей очевидности выгоды этого для советского руководства, финны тоже вели себя очень дерзко и напрашивались. Им обещала поддержку Англия, которая, правда последняя, когда всё началось, по своему обыкновению самоустранилась и превратилась в наблюдателя...

И вот — наступил самый страшный для нашей страны сорок первый год. Немцы, проиграв битву за Англию, отказались от идеи переправиться через Ла-Манш и высадить десант, и направили всё же свой энтузиазм туда, куда их до этого так настойчиво толкали: на восток.

Незаметно, они скопили на границе огромную мощь, рассчитывая походя смять советские войска в приграничных областях и победить за несколько месяцев — так, как это было уже не раз в Европе. Тогда считалось, что советская армия куда слабее той же французской, война с Финляндией обнажила якобы доказывала это. Кроме того, Гитлер и нацистская верхушка всерьёз рассчитывали на то, что СССР — «колосс на глиняных ногах», и сразу после нападения правительство будет свергнуто или сбежит, как было уже не раз в европейских странах. В России Гитлером виделась последняя надежда Англии. И, конечно же, ему нужны были советские ресурсы.

А дальше произошло то, о чём все знают — или думают, что знают. В четыре часа утра двадцать второго июня без всякого предупреждения враги вторглись на территорию СССР. Началась Великая Отечественная Война. Самая кровавая страница нашей истории, рана, которая для многих до сих пор ещё кровоточит.

Огромный численный перевес фашистов не оставлял шансов. Бытует мнение, что во всём виноват Сталин, который игнорировал все сообщения разведчиков и не давал привести приграничные округа в боевую готовность. Но это скорее байка времён так называемой «Оттепели», когда использовались любые способы обвинить во всех смертных грехах предшественника Хрущева. Сейчас уже есть куча исследований, подтверждающих, что про будущую войну знали и к ней готовились, просто оттягивали момент нападения возможно дальше и щепетильно старались сделать так, чтобы в том, что агрессию проявил именно Гитлер, чтобы для западных союзников не оставалось никаких сомнений, что Советский Союз — пострадавшая сторона. И даже приказы соответствующие были отданы, причём заранее — просто часть военачальников на местах их просаботировала, а Жуков и Тимошенко не проконтролировали толком выполнение. Даже подкрепления из центра страны к границам были направлены заблаговременно — просто, они не поспевали к началу... Провести же открыто мобилизацию и выйти к границам значило точно спровоцировать Гитлера и потерять возможную поддержку союзников — Британской Империи и США.

И страшная правда в том, что даже работай вся советская армия как часы — а она к тому моменту переживала реорганизацию, увеличилась в несколько раз, и страдала от дефицита подготовленных кадров, в том числе из-за расстрелов 37го — даже тогда было не остановить немцев. Миллионы солдат, тысячи танков и самолётов устремились на восток. На основных направлениях был достигнут подавляющий численный и качественный перевес. Хлипкие заслоны из частей приграничных округов, рассредоточенных на огромных пространствах, ничего не могли поделать с ударными кулаками немцев, не говоря о том, что войска не всегда были приведены в готовность и зачастую даже не успевали занять позиции. Четыре танковые группы как нож в масло вклинились в советскую оборону, и остановить отлаженную военную машину Германии могло лишь одно — тут же объявленная всеобщая мобилизация.

Немецкие войска постепенно стачивались об отчаянно сопротивляющихся и дорого продающих свои жизни красноармейцев, которых становилось всё больше. Да, немцы и их союзники побеждали и наступали — но какой ценой... И одновременно, шли два сходящихся процесса. Среди фашистских бойцов опытных военных становилось всё меньше, а среди советских — всё больше. И если в сорок первом сильнейшей армией на земном шаре была немецкая, то в сорок пятом — советская, которая переняла у своего противника все приёмы, усовершенствовала их, и вернула немцам их же блицкриг. Когда отступали и попадали в котлы не красноармейцы, а немцы, и надежды у последних — в отличие от наших в сорок первом — уже никакой не было. Немецкая нация осталась буквально обескровленной и Германия никогда уже не смогла вернуть себе позиции мировой державы.

Но до нашей Победы было ещё долгих четыре года тяжелейшей войны. Всё лето сорок первого советские войска отступали, изредка нанося ответные удары и не давая немцам расслабляться. Этот период сопровождался многочисленными котлами, когда в окружении погибали целые армии, а бойцы Красной Армии попадали в плен к немцам сотнями тысяч. Судьба их была незавидна — их не кормили, не лечили, и всеми способами старались извести. Выжили немногие...

Было сдано множество городов — в том числе столицы Минск и Киев. Осенью советские войска отступили из Одессы, которую до того успешно защищали, начались блокада Ленинграда и оборона Севастополя. И лишь зимнее наступление немцев на Москву закончилось первым их действительно серьёзным поражением, после которого красная армия перешла в контрнаступление — к сожалению, к весне потерявшее свою силу.

Летом сорок второго немцы с новой силой начали наступать, на этот раз выбрав основным южное направление — им была нужна кавказская нефть. Пал Севастополь, был полностью оккупирован Крым, но дойдя до Волги, вражеские войска остановились. Сталинград, нынешний Волгоград, стал для них непреодолимой преградой. Ценой полного разрушения города, когда сражались за каждый дом, за каждую улицу, фашистов удалось остановить, а зимнее наступление советских войск закончилось полным разгромом двух армий и пленением цельного немецкого командующего — фельдмаршала Паулюса. Это стало переломным моментом всей войны. После победы под Сталинградом инициатива перешла к советской стороне. Одновременно, была наконец прорвана блокада Ленинграда и наступления, с разным успехом, начались по всему фронту.

Летом сорок третьего немцы предприняли последнюю попытку перехватить инициативу под Курском, где фронт имел выступ и вдавался в немецкие позиции. Гитлер хотел устроить Красной Армии показательную порку, для чего были собраны в кулак почти все танковые войска, состоящие в том числе из не использовавшихся до того момента новейших «тигров» и «пантер». Но ничего не получилось. Жуков предугадал направления фашистского наступления, направленные на то, чтобы срезать Курский выступ, и подготовил там мощнейшую оборону. Это позволило сначала остановить немцев, а потом и погнать их дальше. И если поражение Гитлера было очевидно уже в сорок первом, когда не получился блицкриг — к затяжной войне Германия готова не была — то после победы под Курском у них не оставалось уже никаких шансов, и поражение было очевидно.

Сорок четвёртый год — знаменитые «Десять ударов Сталина». Сорок пятый — освобождение Европы и демонстративный захват Берлина перед самым носом союзников, которые незадлого до этого наконец соизволили открыть второй фронт. В основном, правда, для того, чтобы не дать Красной Армии пройти через всю Европу. Они даже бомбили больше те города, которые должны были войти в зону советской оккупации — и странным образом не трогали стратегические объекты, которые могли помочь немцам подольше продержаться против Красной Армии. Уже в сорок шестом начнётся Холодная Война... Большое количество нацистов, в том числе гестаповцев, перейдёт на службу к США, НАСА возглавит бывший офицер СС Вернер фон Браун, японские живодёры, ставившие в своих лагерях опыты над людьми, займутся разработкой для американцев биологического оружия и просто «прокачкой» их медицины. Но сначала будет знаменитая встреча на Эльбе, капитуляция Германии, и создание ООН — попытка организовать послевоенный мир так, чтобы подобная Второй Мировой катастрофа больше не повторилась.

Советский Союз же, достигший своего пика развития в 40-е/50-е, начнёт постепенно, что называется, «портиться». После смерти «кровавого тирана» Сталина к рулю дорвётся Хрущев, который то ли по незнанию, то ли по умыслу, то ли просто не контролируя и пустив на самотёк ситуацию поломает всё, что возможно, и заложит под государство медленно тикающую бомбу. Экономика и организация общества, которая смогла тягаться на равных со всей объединённой промышленной мощью Европы, постепенно выродится в нечто странное и совершенно неработоспособное. Возможно, виноват в этом не сам Хрущев, а те люди, которые под шумок пристроились и начали делать свои тёмные делишки — причём вопрос опять же, по умыслу ли, или по незнанию. Не исключено, что просто каждый действовал из своих личных мотивов, при этом не думая о каких-то последствиях вообще. Но тот, кто сверху и главный, в любом случае в ответе за всё это в том смысле, что не досмотрел. Как потом скажет Черчиль — никто не сделал для развала Союза столько, сколько Хрущев. Хотя, тут возможны трактовки, по одной из версий виноват сам «кровавый тиран» Сталин: он приучил всех слушаться и беспрекословно подчиняться, мол, тем, кто наверху, виднее. И получилась система без «защиты от дурака», конкретно Хрущева и тех, кто дорвался до власти в его время — и никто им и слова не говорил.

И уже сильно после, как результат накопления ошибок и неверно выбранного направления движения, закономерно наступят девяностые, ещё одна катастрофа. Когда чтобы исправить то, что плохо работает, решат сломать вообще всё.

Вот так, если очень конспективно, представляется та противоречивая и сложная эпоха.