Постановка темы

Обычно когда говорят о постановке темы, или того хуже, идее произведения, начинается бугурт. Потому что мы тут все вольные творцы, и с темой произведения определяемся уже когда произведение написано, да? Ну а что по дороге мы разик зависли этак на два года или вообще потеряли нить сюжета, так это ничего, да?

Нет, я совершенно серьезно, народ. Постановка темы, которая происходит в пределах 5% произведения - это очень важная штука. Настолько важная, что большинство авторов делает ее, понятия не имея, что именно они делают. Но они делают это вовремя и правильно.

Как выглядит постановка темы? 

Зачастую один из персонажей (или не один) проговаривает ее. Вот так просто.

Нота бене: как правило, это не главный герой.

Нота бене-2: как правило, главному герою это кажется чепухой собачьей или попросту его не интересует. Если бы он был способен послушать и сделать выводы, у нас не было бы сюжета, потому что сюжет в том и состоит, что герой выучит свой урок в ходе интенсивного курса "мордой по кочкам".

Вернемся к Маргарет Митччелл: как она это делает?

Сначала темы касается дедушка Макра. Когда юные идиоты радуются началу войны, придумывают названия для своего полка и фантазируют о цвете мундиров, старый ветеран нескольких войн встает и заявляет:

— Эй вы, отчаянные молодые головы, послушайте меня — старика. Не нужна вам эта война. Я-то воевал и знаю. Участвовал и в Семинольской кампании, был, как дурак, и на Мексиканской войне. Никто из вас не знает, что такое война. Вы думаете, это — скакать верхом на красавце коне, улыбаться девушкам, которые будут бросать вам цветы, и возвратиться домой героем. Так это совсем не то. Да, сэр! Это — ходить не жравши, спать на сырой земле и болеть лихорадкой и воспалением легких. А не лихорадкой, так поносом. Да, сэр, война не щадит кишок — тут тебе и дизентерия, и…

Но старикана быстро затыкают и уводят.

А на следующей странице тему перехватывает Ретт Батлер:

— Задумывался ли кто-нибудь из вас, джентльмены, над тем, что к югу от железнодорожной линии Мейкон — Диксон нет ни одного оружейного завода? Или над тем, как вообще мало литейных заводов на Юге? Так же как и ткацких фабрик, и шерстопрядильных и кожевенных предприятий? Задумывались вы над тем, что у нас нет ни одного военного корабля и что флот янки может заблокировать наши гавани за одну неделю, после чего мы не сможем продать за океан ни единого тюка хлопка? Впрочем, само собой разумеется, вы задумывались над этим, джентльмены.

«Да он, кажется, считает наших мальчиков просто кучей идиотов!» — возмущенно подумала Скарлетт, и кров?? прилила к ее щекам.

По-видимому, такая мысль пришла в голову не ей одной, так как кое-кто из юношей с вызовом поглядел на говорившего. Но Джон Уилкс тут же как бы случайно оказался возле Ретт» Батлера, словно желая напомнить всем, что это его гость и к тому же здесь присутствуют дамы.

— Вся беда у нас, южан, в том, что мы мало разъезжаем по свету или мало наблюдений выносим из наших путешествий. Ну, конечно, все вы, джентльмены, много путешествовали. Но что вы видели? Европу, Нью-Йорк и Филадельфию, и дамы, — он сделал легкий поклон в сторону беседки, — без сомнения, побывали в Саратоге. Вы видели отели и музеи, посещали балы и игорные дома. И возвратились домой, исполненные уверенности в том, что нет на земле места лучше нашего Юга. Что до меня, то я родился в Чарльстоне, но последние несколько лет провел на Севере. — Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами, словно давая понять, что ни для кого из присутствующих, конечно, не секрет, почему он больше не живет в Чарльстоне, только ему на это наплевать. И я видел многое, чего никто из вас не видел. Я видел тысячи иммигрантов, готовых за кусок хлеба и несколько долларов сражаться на стороне янки, я видел заводы, фабрики, верфи, рудники и угольные копи — все то, чего у нас нет. А у нас есть только хлопок, рабы и спесь. Это не мы их, а они нас разобьют в один месяц.

Огого, какой неприятный тип и какие неприятные вещи он говорит. И Скарлетт со своим практичным умом понимает, что где-то он прав - но об этом так неприятно думать, что она предпочитает отбросить эту мысль: что хорошего может сказать этот человек, он же не джентльмен!

Что ж, Скарлетт получит свой урок на тему "важность экономики в отношениях Юг-Север" в ходе интерсивного курса "мордой по кочкам".  

Второй урок в ходе того же курса она получит насчет второй темы романа: любви. Но пока что тему тоже нужно обозначить, и ее обозначает Эшли:

Мы с вами слишком разные люди, Скарлетт, а для счастья в браке одной любви недостаточно. Ведь вы же захотите, чтобы мужчина принадлежал вам весь, без остатка — душой и телом, всеми своими помыслами, — иначе вы будете несчастны. Я вам этого дать не могу. Никому не могу я отдать всего себя. И от вас я не могу потребовать того же. И это будет вас оскорблять, и в конце концов вы возненавидите меня… О, как жестоко вы меня возненавидите! Вы возненавидите книги, что я читаю, и музыку, которую я люблю, — ведь они будут отнимать меня у вас. И я… быть может, я…

— Вы любите ее?

— Мы с ней одна плоть и кровь, мы понимаем друг друга с полуслова. Ах, Скарлетт, Скарлетт! Как мне убедить вас, что брак не может принести счастья, если муж и жена совсем разные люди!

Любовь приносит несчастье, если любящие не связаны ничем, кроме любви - вот вторая ведущая тема романа. Ее озвучивает Эшли. И Скарлетт, конечно же, не хочет слушать - ведь она 16-летняя девочка, которая живет и дышит своей первой любовью. 

Опять-таки, если бы Скарлетт могла сразу выучить этот урок, если бы она начала присматриваться к окружающим в поисках мужчины, с которым ее могут связывать общие интересы, не о чем было бы писать роман, потому что этот мужчина кемарил тут же, в библиотеке, на диване. Но нет, Скарлетт все последующие десять лет будет думать об Эшли, преследовать его и искать его любви, будет делать глупости и подлости, чтобы понять свой урок только на последних страницах, когда будет уже поздно.

На что еще я хочу обратить внимание?

Первое: ведущих тем в романе больше одной.

Второе: каждая тема несет свою нагрузку.

Именно тема любви делает роман бестселлером, который понятен читателям. Шестнадцатилетняя девочка в поисках любви - если этого не было с тобой, значит, ты попросту мужчина, но и тогда у тебя есть сестра или дочь или подруга, с которой это было. Но если тебе это не интересно, то плевать, женщин в мире достаточно, чтобы сделать роману кассу.

Но мужчины тоже читают этот роман, очень многие мужчины и с большим удовольствием. Читают его и женщины, которым юная стервочка Скарлетт вообще неприятна, а ее любовные страдания представляются нелепыми и глупыми. 

Почему же читают, причем взахлеб? Потому что в нем раскрывается историческая тема, тема войны, политики, экономики, и даже гендерной философии. Митчелл ярая патриотка Юга, но она критикует, и довольно безжалостно, тот строй и образ мышления, который сама же оплакивает и прославляет. Она расистка, но создала несколько объемных, ярких образов черных персонажей и проложила черной актрисе дорогу к "Оскару". Она не феминистка, но очень едко высмеивает гендерные порядки и роли, устоявшиеся на американском Юге.  Она неоднозначна. Она противоречива. Ее читают те, кто восторгается американским Югом, ее читают те, кто ненавидит американский Юг - потому что у нее получилась полифоничная сложная картина американского Юга. Без этой картины роман остался бы просто любовным чтивом, ну, может, уровнем получше стандартных образцов жанра, и даже не таким популярным (стандартные образцы жанра требуют хэппи-энда, читательницы агряся, если его нет).

В общем, если у вас роман или большая повесть, то две-три темы - это нормально, потому что две-три и больше сюжетные линии - это нормально. Главное - не откладывать постановку темы до морковкиных заговен. Не потому что аудитория тупая и ждет, пока ей разжуют, о чем же будет книга - нет. Постановка темы в первую очередь нужна самому автору: без нее легко запутаться в сюжетных линиях и потерять главную, начать нанизывать коллизию на коллизию просто ради очередной коллизии и плодить ненужные эпизоды.

Не нужно бояться, что постановка темы ограничит тебя этой самой темой. Наоборот, чем четче поставлена тема, тем легче ее рассмотреть с разных сторон и раскрыть многогранно. У Митчелл тема поставлена предельно ясно: Юг обречен на гибель, точка. Интеллигенту и приземленной темпераментной практичной девице не быть вместе, точка. Посмотрите, как глубоко и полно эти темы раскрыты. Смогла бы Митчелл так раскрыть их, если бы не сформулировала предельно ясно в начале?  

"А не будет ли постановка темы в начале выглядеть скучным морализаторством?"

Будет, если мы вложим ее в уста:

а) главного героя.  Это будет вообще тупо, потому что выйдет, что он с самого начала понимал то, к чему пришел в ходе сюжета. Что за идиот;

б) ментора главного героя. Нет, правда, мудрый сэнсэй, озвучивающий главный урок - это такой в зубах навязший штамп (сказала Оля, у которой тему проговаривают Финрод и леди Констанс, бва-ха-ха!)

в) безусловно положительного персонажа, который представляет собой нравственный ориентир произведения. Представьте, что слова Эшли вложены в уста Мелани Уилкс. Сразу фуфуфу, да?  

г) фигура власти и авторитета, облеченная априорным доверием.

ГЕРОЙ НЕ ДОЛЖЕН ПОВЕРИТЬ ОЗВУЧЕННОЙ ИСТИНЕ. Поэтому гораздо лучше, если тему озвучивают:

а) антагонист. Ну кто же захочет поверить врагу?

б) какой-нибудь неприятный тип, записной козёл (привет от Ретта Батлера);

в) случайный человек, бродяга, попутчик, эпизодический персонаж;

г) человек с априорно низким рейтингом доверия: ребенок, сельский дурачок, старый маразматик, бедный родственник, школьный шут, которого никто всерьез не воспринимает.

У героя должна быть серьезная причина, чтоб не поверить. И эта причина должна быть достаточно серьезной не только для самого героя, но и в глазах читателя. 

Почему Скарлетт не верит Ретту? Потому что он неприятный тип, "не джентльмен". Но это еще не все: он озвучивает вещи, которые неприятны сами по себе. Он говорит: вы общество отсталое, что в экономическом и военном, что в нравственном и интеллектуальном отношении. Такие вещи никому не приятно слушать.

 Почему она не верит Эшли? Потому что она упрямая коза, которая ничего не хочет слушать, если это ей не по душе, хоть бы это сказал сам Господь Бог.

Но стоп! - скажете вы тут. Нестыковочка. Вооруженные знанием истории, мы с самого начала согласны с Реттом: Юг обречен. А если мы читаем роман в зрелом возрасте, мы знаем, что прав и Эшли: между ним и Скарлетт существует чисто эротическое притяжение, в наше время они бы просто потрахались и разошлись, утолив свою тягу, потому что между ними ничего общего. И да, молодые южане, которые не хотят слушать Ретта и Скарлетт, которая не хочет слушать Эшли - таки идиоты. В силу молодости и нулевого жизненного опыта, конечно, но таки идиоты. У Скарлетт это пройдет, а все эти Тарлтоны, Гамильтоны и прочие так идиотами и погибнут.  Но нам-то тема ясна. Мы-то с ней согласны. Два тома смотреть, как герой приходит к тому, с чем мы согласны и так - не заскучаем ли?

А вот здесь лопата. Мы можем быть разумом согласны с тем, кто озвучивает тему - но душой пребывать с героем и всячески желать ему победы. Юг-то обречен, но мы хотим, чтобы Скарлетт выжила! Да, они не пара с Эшли - но мы скоро начнем яростно болеть за Ретта! Разум согласен с объявленной темой, а душа все равно желает герою победы.

Этим мы задаем разность потенциала, подогревающего читательский интерес.

И напоследок. Если вы сейчас спрашиваете себя: "Так что ж мне делать, если я сам не знаю, какая у меня тема? Срочно вымучивать ее из себя и впендюривать в первые главы?" - я рекомендую  перечитать эти самые первые главы. Скорее всего, она там уже есть.