О слэше, психотерапевтах и гласности
Автор: Яна ТихоходоваНа самом деле, я хотела вытолкнуть этот пост в блогосферу под очередной фандомный срач, который наверняка начнётся, ибо не может не начаться, но что-то у нас на этом фронте длительное затишье, зато подвалили срачи иные и так совпало, так что... Держите его сейчас.
Когда люди говорят о чём-то, в чём не участвовали и даже рядом с не стояли, руководствуясь исключительно своими основанными на воздухе представлениями и становясь эталонной иллюстрацией к выражению «сам придумал, сам обиделся», мне хочется орать дурниной, выражаться исключительно матом, бить посуду и биться головой о стену, потому что... зачем? Зачем вы это делаете?
Зачем вы это делаете в XXI веке, когда Гугл под рукой и вы — перед тем, как городить некую чушь — можете ознакомиться с исследованиями на тему, чтобы не вызывать у людей, в теме вращавшихся, чувство испанского стыда.
Разговоры о слэше здесь почти всегда вызывают у меня именно чувство испанского стыда — нате, держите.
Культурологическое исследование на пятьдесят восемь (!) страниц, в котором есть всё, чего вы не знаете, а спросить было как-то неловко.
Спросили за вас — и гадать не надо, общаться с голосами в собственной голове не надо; можно послушать тех, кто, собственно, этим делом промышляет.
Статье на данный момент семь лет — я бы сказала, что всё нормально, актуальности она не утратила.
Я её рекомендую от всей души и сердца, потому что она, как и любое глобальное исследование, вписана в общий литературный контекст: кроме ответов на так волнующие общественность вопросы там есть ещё и, например, любопытные общие положения о современном виде ролей «читатель» и «автор» и многие-многие-многие иные вещи; а также она в принципе написана (сказала бы я) умным, чутким, компетентным и приятным человеком — как следствие, и читать её приятно.
И среди прочего есть там один любопытный нюанс: у билингвов спросили, а какие различия они видят между фанфиками англоязычными и фанфиками русскоязычными. И цитату цитат я, пожалуй, приведу целиком — она любопытна.
Отвечая на вопрос моей анкеты о проявлении социального опыта в текстах, читательницы сами привели много примеров, всплывающих при сравнении русского фанфикшн с англоязычными глобальными версиями этого поля и прекрасно характеризующих фанфикшн как рамку осмысления социального. Закончу ими этот раздел:
«Как и в „Воспламеняющей взглядом“ Кинга, публичное разоблачение отрицательных героев в англофандоме может стать их социальной смертью и привести к полному развалу всех их интриг, русскому автору такое вряд ли пришло бы в голову».
(Опрос 2012, автор Мb.)«Во-вторых, в русских фиках гораздо больше чернухи, увы. И еще, мне кажется, что в русских фиках чаще встречаются попытки сделать персонажа более красивым, богатым и могущественным, просто чтобы он „красивее“ смотрелся».
(Опрос 2012, автор b.)
«Много раз натыкалась в англоязычных фиках на те реалии западного мира, которые не описаны в канонном мире Роулинг, но по умолчанию вписываются туда англоязычными авторами. Например… психотерапевт, который работает с жертвой насилия, назначаемый/приглашаемый или властями, или врачом, или дирекцией Хогвартса. В наших реалиях такого нет, и в фиках нет тоже. В англоязычных фиках с насилием, особенно над детьми, практически обязательно.
„Застенки Аврората“ — описание пыток в Аврорате или Азкабане, как чего-то обыденного, а не из ряда вон, это, думаю, больше свойственно именно русскому фандому.
Еще бывает, что читаешь англоязычный фик и понимаешь, что есть ситуации, в которых герои ведут себя совсем не так, как вели бы себя в той же ситуации у русскоязычного автора. Думаю, часто это из-за различного осознания личностных границ героя, ощущения свободы и достоинства личности. Тут очень сложно привести конкретный пример, но обычно это приходит в голову при общении героя с органами власти, Авроратом и т. п. Если, конечно, противостояние властей и героя не является темой фика. Но иногда даже в этом случае понимаешь, что автору и в голову не могла прийти какая-нибудь обычная для России подлость властей».
(Опрос 2012, автор Бурная вода)
*вздыхает* Я надеюсь, мне не нужно обозначать, что нет, целью этого поста не является начать полит-срач?
Давайте, пожалуйста, не будем его устраивать. А просто сделаем выводы — каждый свои.
Далее, сам слэш довольно разнообразен, что обессмысливает любые попытки разобраться с его либидинальной экономикой как таковой. Общий глобальный вопрос, почему женщины делают это, сменился, благодаря долгой истории изучения фанфикшн, на интерес к тому, что именно и в каких случаях они делают; какие возможности слэш как инструмент и форма условности предоставляет для реализации фантазий и желаний читательниц, против чего он направлен, почему в некоторых фандомах его много, а где-то мало, каким он в принципе бывает и так далее. Ответы на эти вопросы остаются убедительными до тех пор, пока они остаются контекстно и жанрово чувствительными, не претендуют на тотальность.