Как я учусь писательскому делу

Решила пойти на интернет-курсы. Впервые в жизни. Понравилось! 

Моя извечная беда - растекаюсь мысью (белочкой) по древу. Со скрипом учусь отсекать лишнее, занудное, ненужное. Ох, как меня бьют мастера за "морализаторство", "объяснялки", "канцелярит". Не пряником, так кнутом... Иногда хочется обнять литредактора, без лишних слов убирающего целый абзац, отчего текст начинает искриться, сиять всеми цветами радуги.

А это мое сегодняшнее задание на тему "Сторителлинг. Воспоминание детства". На базе собственных детских воспоминаний создать текст объемом 2000  знаков с учетом пробелов. Этот текст должен содержать все признаки истории, то есть цепочки событий, вызывающих эмоциональный отклик, с  интригой и финалом.

Как думаете, справилась? 

                                                                           Маньяк

     Мне пять лет. Сижу во дворе, читаю «Анну Каренину». Мама научила меня читать в четыре года и пустила это дело на самотек. Глотаю книгу за книгой, в памяти почти ничего не остается. Слова, в основном, понятны, но в истории они не складываются.

     Недавно папа в бешенстве выхватил у меня «Тысячу и одну ночь».

   - И стукнул книжкой по голове, - довольно рассказывает кому-то моя тетя. 

     Это она врет. Ее душа требует такого, назидательного завершения, но родители меня даже не шлепают, не ругают. И никогда ничего не объясняют, времени у них нет - папа работает допоздна, мама возится с грудным братиком. Зато у тети всегда наготове противные объяснялки, от которых внутренне передергиваюсь с отвращением. 

     Безошибочно угадываю причину папиного гнева в часто повторяющихся в книге фразах типа «и он вонзил в нее свое оружие». Понимаю, что речь идет не об убийстве, а о чем-то запретном. С этого момента мой книжный аутизм сменяется смутным желанием понять.

     Я одна в этом мире. Уже совсем скоро появится Ирка Черчепьян, и мой тусклый, одинокий мир окрасится тысячью красок, цветов, шалостей, игр, проделок. В двери, распахнутые щедрой Иркиной рукой, войдут, ворвутся другие дети со  своими мирами. А пока читаю, читаю, читаю.

      Ко мне подходит высокий, солидный дяденька. С удивлением отрываюсь от книги, слушаю его ласковые слова. Он зовет меня куда-то, вроде бы хочет показать что-то интересное, и я иду. Не только из вежливости или из любопытства. 

      Это первый человек в мире, который разговаривает со мной по-человечески.

      Неожиданно, откуда ни возьмись, на нас набрасываются разъяренные тетки-соседки. Орут на него, оскорбляют, чуть ли не бьют. Меня отчитывают.  За что?! Мне очень неловко за них, так нельзя себя вести. 

      Прибегает мама, растерянно смотрит на меня с такой болью, что я начинаю ощущать какую-то, непонятную мне,  внутреннюю правоту этих грубых, некрасивых теток. Я в растерянности. Этот странный мир постоянно навязывает мне свои глупые, абсурдные правила.