Сказочка про мыло и мочало

Старый город от частых стирок совсем поблёк,

а в предместье душнее, чем в прачечной Дома быта,

и, куда ни смотри, утыкаешься в потолок.

Дальше по нисходящей: посуда, зола, корыто.

Здесь, у лужи бездонной, каких бы ни ждал погод,

получаешь дожди в распакованной бандероли.

Приплывает карась золотой, разевает рот —

отвечаешь бесстрастно: «Mein Führer, земли и воли».

И сидишь себе дальше, под рокот железных птиц

постигая премудрость отказа от всех желаний.

Но когда выйдет месяц, ущербен и остролиц,

простучат еле слышно копытца небесной лани

по мощёной камнями заброшенной мостовой,

что ведёт то ли в Рим, то ли к краю обетованной,

ты легко променяешь загаженный кайнозой

на бутон тюльпана.

...И сидеть тебе, девочка, в этом бутоне век,

изменяться от клетки — к рыбе, от рыбы — к птице,

и, от мира таясь под защитой незрелых век,

больше смерти привычной бояться осуществиться,

потому что из новой сказки едва ль сбежишь:

вон, уже уготовили платье, корону, плаху.

Но поманит рассветом лукавая ведьма-жизнь,

и ты снова доверишься, дурочка, полетишь,

как пчела — на сахар.