Солдаты не замаливают грехи

Война. Война никогда не меняется.

Римляне развязали войну, чтобы заполучить рабов и богатство. Испанцы создали империю, желая получить золото и землю. Гитлер превратил нищую Германию в экономическую сверхдержаву. В этой страшной войне пришлось сражаться за Родину моему деду — Василию Ивановичу Нефедову.

Мне кажется, нет ни одной семьи, которой бы не коснулась война. В этой статье я попытаюсь изложить историю своего деда, историю, которая одновременно похожа и не похожа на истории других семей нашей Родины.

Нефедовым пришлось нелегко после большевистского переворота. Точно никто не знает, какие события происходили в семье во время Гражданской войны, однако один факт был известен точно. Мой прадед Иван Фомич Нефедов после нескольких поражений Белой гвардии собрал с крестьян определенную сумму денег, пообещав привести зерна в имение, но, к сожалению, для одних и к счастью для других, этим обещаниям не суждено было сбыться. Иван Фомич с определенным капиталом обосновался в селе Никольское-Архангельское, где смог начать новую жизнь ремесленника-гравюра. Спустя несколько лет 30 июля 1925 года у него родился сын Василий Иванович Нефедов.

Василий Иванович был смышленым и очень способным парнем, чьему таланту мог позавидовать каждый. Уже с окончанием младших классов Ивану Фомичу стало ясно, что у маленького Васи есть предрасположенность к искусству. Старый гравюр сам принялся обучать своего единственного сына художественному мастерству.

Творческая личность юного Васи граничила с любовью к различным видам спорта. Мой дед был хорош в плавании и боксе, но все-таки своей главной любовью он считал рисование. Дедушка никогда не считал отличные оценки важной составляющий учебы. Ему казалось, что подлинный интеллект исходит из самой способности к мыслям и из книг. Василий Иванович уже тогда начал собирать нашу семейную библиотеку. Главной гордостью для деда являлось произведение Николая Васильевича Гоголя «Ревизор», изданный еще при жизни писателя.

Дедушка успешно закончил школу. К концу той поры он виртуозно умел рисовать живопись, а его стремление к профессиональному копированию вековых шедевров, вынудило юношу поступить в художественный институт в Москве.

Василий Иванович успешно поступил в институт в возрасте 16-ти лет, но проучился он там недолго. 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная Война. Мой дед мигом забрал документы из института и подал заявление в военную академию, где проучился до 17-ти лет. По сути, он проходил военную подготовку, дожидаясь совершеннолетия, чтобы в апреле 1943 года отправится в разведбатальон.

Необходимость разведывательной службы признавалась всеми великими полководцами, которые лично ее организовали и искусно использовали ее результаты. Для выполнения столь трудных задач, стоило иметь великую силу духа, которую сложно раскрыть в себе, когда ты еще не имеешь за спиной боевого опыта, а первая операция моего деда была очень напряженной для молодого парня.

Василий Иванович не уточнял место своей первой операции. Он вообще мало говорил о войне, никогда не вспоминал о ней, а возможно, даже старался забыть ее, как страшный сон. Нам с отцом известно только то, что она проводилась на территории СССР. Это был поселок захваченный немцами. «Глубокая ночь спустилась в те края, а вместе с ней и сон на наших врагов» - Рассказывал дедушка моему отцу.

Командир той операции подошел к молодому Василию и дал ему всего одну вещь. Этой вещью оказался армейский нож. Солдат предупредили, что не должно быть ни единого выстрела с обеих сторон. Весь взвод, включая моего деда, начали зачищать поселок от спящих немцев. В конце концов, задание оказалось успешно выполнено. Никто из дедушкиного взвода не погиб и уже к утру оселок оказался свободным. Спустя время в те края стали постепенно дислоцировать роту за ротой. Новая территория переросла в перевалочный пункт красной армии. Мой дед тогда испытал неизвестное ему чувство страха за свое будущее. Первый раз он, 18-ти летний художник отнял не одну жизнь таких же солдат, каким был сам.

Ближе к концу войны мой Василий Иванович получил лейтенанта и сразу же лишился его. Дело в том, что будучи совсем пацаном, он возглавил оборону важной стратегической точки где-то на территории Польши. Красная армия шла на Берлин, поэтому ключевыми стратегическими блок-постами являлись, те, от которых можно было дальше продвигаться на запад. Охраняемая база под командованием лейтенанта Нефедова являлась как раз одной из них. 

«Сумерки нависли над блок-постом. На страже по периметру были расположены разведчики. Ужасно, что разведчики именно с задний стороны блок-поста решили отдохнуть» - Отец говорил, что не уверен в точном цитировании деда, но смысл остается похожим.

Солдаты стали выпивать. Уже ночью, когда бойцы были не в состоянии не то, что стрелять, стоять получалось с трудом, на блок-пост напали. Немцы отступали обратно в Европу, они не должны были нападать на солдат Василия Ивановича. По ужасному стечению обстоятельств  база преграждала путь отступления. Если бы те разведчики не спали на своем посту, то отряд лейтенанта Нефедова перегруппировался, не понеся колоссальных потерь. Мрачное везение сыграло деду на руку. Они все же смогли отстоять базу, только вот в живых осталось двое: Василий Иванович и рядовой Комаров. Лейтенанта разжаловали, отправив под трибунал.

«Меня перевозили на трофейном бронетранспортёре, тот, что достался от немцев» - Говорил отцу дед.

Все могло бы закончиться еще на войне. Расстрел, несмотря на боевые заслуги перед отечеством. Везение вновь настигло Василия Ивановича. Когда его перевозили, летчики красной армии были всевластны в небе. Завидев бронемашину врага, они начали обстрел. Дед боролся за свою жизнь, как за Родину. С его слов: «я вылез из броневика и залез под него, чтобы спастись от одной смерти ради другой». В конечном итоге он получил жуткую травму. С раздробленной ногой, но живого бывшего лейтенанта доставили в госпиталь, что находился в Ногинске. Там он провалялся почти до 1946 года, избежав смертельного наказвания.

Василий Иванович вернулся домой, когда ему стукнуло 20. В глазах общественности проглядывалась печаль при взгляде на молодого парня, стоящего с тростью. 

Он никогда не чувствовал себя героем. Его офицерский мундир и множество боевых наград только напоминали о тех ужасах, которые творились на войне. Юноша был увешан многими орденами и медалями, в том числе за отвагу. За победу же над Германией его наградили польским крестом.

Дед рассказал отцу историю. Василий Иванович любил выделять свои военные принадлежности из общей массы. Так однажды, он на своей каске вырезал прекрасный рисунок, напоминающий ему дом. Эту каску попросил его боевой товарищ и лучший фронтовой друг Боря. Грянула страшная битва. Пыль и огонь мешали солдатам в унисон, в воздухе ощущался тротил, взрывались гранаты и мины, свистели пули, живые солдаты кричали, а умирающие стонали от боли. Когда же бойня закончилась, отряды начали осматривать погибших. Дед распознал друга только по каске.

Вернувшись в родное село, первым делом Василий Ивановчи принялся узнавать о своих друзьях детства. Из 15 человек, отважных парней и лучших друзей вернулся только он один. Один художник, чья творческая натура устояла перед ужасами кровопролитной войны. Село говорило про него: «вернулся герой, сын гравюра - Василий Иванович Нефедов».

Лейтенант несколько месяцев приходил в себя после войны. Он осознавал, сколько жизней унес сам, и скольких ребят забрала война. Василий Иванович тогда и приобрел свою злостную зависимость к спиртному. Конечно, так не могло долго продолжаться. После возвращения он поступил в училище, а с его окончанием отправился вольнорабочим в Киров. Вскоре, поняв, что это не его путь, он пошел по распределению советской власти на новую работу в Москве.

Василия Ивановича отправили в типографию, где его навыки художника пригодились не сильно, но нельзя было сказать, что он там казался бесполезным.

После войны он работал и работал, но продолжал рисовать. Дед стал самоучкой, делал копии, создавал портреты и пейзажи. Единственное, к чему не прикасалась кисть героя, была война, а когда его спрашивали о ней, он старался рассказать о фронтовой жизни, о посиделках с товарищами и как они не унывали даже в  самые темные времена.

Позже мой дедушка встретил бабушку. Они вместе переехали жить в Москву, а позже, когда Никита Сергеевич Хрущёв начал свою политику «оттепели», дедушка перебрался уже со своим сыном в Московскую область. Солдат получил квартиру в небольшом городке под названием Балашиха, где стал работать на заводе, правда, с переменным успехом, поскольку рисовал.

У деда не было праздников. Семья их отмечала, а он только делал вид, что радуется. День победы был для него единственно важным событием за весь год. Поездки на парад он старался не пропускать, а когда показывали военные фильмы, лейтенант пускал скупую мужскую слезу. В квартире он был редкий гость. Все время он старался проводить у себя в гараже, где рисовал и пил. Бабушка не разрешала ему рисовать дома, ее напрягало, что квартира больше походила на галерею. Она так и заявила ему: «Наш дом не Третьяковская галерея».

Работать Василий Иванович не желал, дед продал большинство медалей, оставив лишь самые ценные , так же он торговал своими картинами, игнорируя советские законы. Однажды  к нему пришли люди «свыше» с просьбой объясниться, на что он серьезно не отреагировал.

В последний день своей жизни Василий Иванович  месяц не брал стопку в руки. Он пообещал всем, что закончил, ведь родилась моя сестра. Он очень хотел заняться воспитанием внучки и стать порядочным человеком. Однако в тот день ему было не суждено вернутся домой.

По официальной версии - самоубийство. Отравление угарным газом в собственной машине, у которой были открыты окна. Отец пришел на место преступления, когда милиция уже опросила граждан. У Василия Ивановича была гематома на правом виске. Отец направился к следователю с одной единственной просьбой: «найти убийцу», но дело было замято.

Никто не знает и не узнает, что случилось, произошло рядом с той машиной, ясно лишь одно, 12 сентября 1980 года мир лишился героя, сражавшегося за мир во всем мире.

Историки еще долго будут разбираться в причинах и итогах войны. Но мы знаем, что многих и многих в эти годы к подвигу вела вера. Мой дед знал это, знал, за что боролся, но так же понимал, что вернуться прежним невозможно, поэтому его слова сказанные отцу не нуждаются в комментариях: «Солдаты не замаливают грехи».