Дивный старый мир. Пост первый

Обсуждал я тут с другом несколько постов разного происхождения (жж, АТ, Пикабу) о том, как «раньше лучше было». Ни вопли младокомми в духе «я родился в 89м году и прекрасно помню, как здорово было при тов. Сталине», ни кулстори про Империю зла и даже ни передовицу «Правды», а воспоминания живых людей, кто застал «то самое время, когда грызли кисель, а потом подтирались газетой». В моей семье тоже есть несколько колоритных историй «быта советского союза», рассказанных мне лично дедом и матерью, чем и хочу с вами поделиться. Вдруг кому-то пригодится при создании нетленки про «прошлую жизнь», ну или просто будет интересно.

А у нас тут — это не у них там.

Мама рассказывала такую историю. Дед примерно в 80м поехал в ГДР. На тот момент заграница для нашей семьи — это Прибалтика, где была только мама, и то как староста курса и партийный получившая путёвку после выпуска с красным дипломом. Ну, ещё старший брат деда (Георгий, он же Йора) в Чехословакии воевал, а младший (Александр, он же Шура) — в Болгарии. Но они плохо запомнили, наверное, потому что один в танке горел, а другой из-за гангрены части ступни лишился. Дед ещё помнил, что шли на Берлин, да только после осколка в пузо под Орлом он ограничился участием в «Багратионе» и работой переводчиком с пленными под Кишинёвом. Иными словами, о загранице у нас знали лишь то, что там враги. Ну и иногда «Голос Америки» слушали на купленном у фарсы приёмнике «Sony». Но это так, не в счёт.

Поехал дед туда не как хрен с горы, а как профессор РГУ (Ростовский Гос Университет), советский доктор наук и руководитель сборной по шахматам. Почему он был в сборной по шахматам? Потому что, как выяснилось, в РГУ только он был из числа партийных, кто знал немецкий, а везти команду кому-то надо было. Дед для этого дела повторил немецкий, нацепил на пиджак ордена и медали да поцеловал жену на прощание — в Германию ехал всё-таки.

Само собой, их там встретили. Ну, Берлин показали, все дела, шнапсу дали и венгерских колбасок. Дед пил мало, чувствуя ответственность, но вот ел охотно. Берлин запомнил хорошо, он там шляпу купил. Шляпа тогда — это как «шапка-пирожок», последний шик для любого альфача, даром что тебе 60. Ну и сразу видно, не хрен собачий, раз профессор и в шляпе, очки в роговой оправе. Такому и рыбу первой свежести могут дать, и номерок в очереди на руке рисуют нежно, с подобострастием. Большой человек всё-таки.

Вернулся он домой. Сначала, как водится, в КГБ, отчитался по форме: осудил Запад, похвалил строй, на каждого студента прокламация, как он образцово себя вёл, демонстрируя культуру и патриотизм, да ещё и в шахматы играл. Потом на работе, там уже можно было сказать, что Васяна больше не возьмём, он вилку в буфете слямзил, приняв мельхиор за серебро, а Жека заблевал нумера, переборщив с пивом в Дочляйнд. Но это так, для своих.

А вот потом уже домой, как полагается, с гостинцами. Привёз он, значит, венгерские колбаски, польского шоколада коробку и бутылку того самого шнапса. Собрались как водится: он с женой и детьми, старший брат с женой, младший, у кого была любовница, но дама замужняя, так что её не позвали, сосед Дядя Коля с женой, потому что они воевали вместе и в домино играли, да Коган, поскольку был большой человек, друг деда и направил его в командировку. Ну и потому что он любил выпить и потравить байки, а дед наливку дома делал, вот и была традиция деканатом отмечать. Впрочем, остальной деканат не позвали: всё же бутылка шнапса была одна, да и всего остального не так много.

Сначала все нюхали содержимое рюмок. Шура, когда-то привлекавшийся за самогоноварение, хоть и был младшим братом, но пользовался авторитетом, и сразу заявил, что пахнет водкой на травах. Все согласились. Затем пришла пора пробовать. Пили в тишине и по глоточку. Мужской совет постановил, что как водка, только не так горло дерёт и травой пахнет. Дамы согласились. Затем была закусь, то есть венгерские колбаски. Это уже получше, тут знающие люди распознали нотки купажа перцев, холодное копчение и даже паприку. Что такое «паприка» моя мама тогда не знала, но все решили, что так оно и есть. Коган вспомнил, что был лет 7 назад в Будапеште, и вот там их так кормили, значит, респект деду, не обманули его, даром что немцы. За это и выпили. Шнапса хватило на две рюмки на рыло, а потому перешли к более привычному, а именно спиртовой настойки сливы, именуемой сливовицей. Шура готовил её что надо, не зря в Болгарии был, а запасы всегда были у деда, потому что основной ингредиент, то бишь спирт, поставлялся бабушкой из РостГосМедИнститута. Ну и потому что к Шуре иногда участковый захаживал, проверяя сообщения о незаконной коммерческой деятельности. Не часто, хватало рубля и пачки краснодарского чая.

В общем, сливовица пошла уже лучше, благо что было больше одной бутылки. Открыли польские конфеты. Сначала долго нюхали. Зинка, жена Йоры, старшего брата, работала на кондитерской фабрике фасовщицей, а потому как эксперт определила, что настоящий шоколад. С ней не спорили, потому что она была знаток шоколада. Ну и потому что на новый год всегда приносила полкило халвы, плитку козинаков и, по возможности, кулёчек конфет, что растягивали до 8го марта, так что спорить с ней не стоило. После откусывания половины конфет выяснилось, что дед купил конфеты с начинкой «вишня в ликёре». Все думали, что ликёр там нарисован просто так, но оказалось, что не просто так. Это одобрили и выпили за польскую смекалистость ещё по рюмашке, а кто и по две.

Конфеты зашли «на ура», но быстро. Поскольку надо было закончить бутылку, а то неудобно как-то, остатки заедали самарским сыром. Почему самарским? Потому что маме пациент (она тогда пару лет как работала в областной больнице хирургом) принёс полголовки по случаю. Заодно послушали диковинные истории о немцах. Больше всего дела поразил тот факт, что все руки моют после туалета, так ещё и не об штаны вытирают, а платком, у каждого свой. За это и выпили. Коган вспомнил, как ему рассказывал его друг, а тому его друг, что в ФРГ платки даже в специальных магазинах продают, как шляпы. Все поохали, что зажрались, и стали обсуждать шляпы, даром что дед приехал с обновой. За неё и выпили. Потом, как водится, разошлись, но долго ещё вспоминали, что дед был «там», студенты даже его за шляпу «немцем» называли. Впрочем, нечасто, фронтовик всё же и герой соц труда, ещё обидеться мог, а ему экзамен сдавать.

P. S.: кто-то ещё напился тогда и всю сидушку облил в туалете. Йора грешил на Когана, Шура — на Йору, а Коган — на дядю Колю, потому что тот хромал сильно с 43го, когда на мине подорвался, и не внушал доверия. Дед принял волевое решение, что в следующий раз шнапс с наливкой не мешать. Впрочем, в следующий раз шнапса и не было.