История контркультуры. Мат и полное отсутствие толерантности. Типажи и клоны. 156+

Особое место на контркультурных сайтах лет десять назад занимало клоноводство. Это явление было само по себе довольно забавно. Конечно, если клон не хотел наделать исходному персонажу пакостей. Поясню: клоноводство- регистрация на сайте под ником кого-нибудь и публикация от его имени комментариев и текстов, в попытке сохранить психологию и стилистику персоналий. Иногда выходило, что комментарии под текстами все шли под одним и тем же именем. Так было с комментариями "Осликов" и локально известным "Князем Болтконским" под ником которого я провел немало часов, "Алексеем Сквером" и прочими интересными персонажами. Не всем это нравилось и скоро лавочку прикрыли. По этой причине я несколько раз улетал в бан. Как пример, приведу несколько собственных и удачных по моему мнению клонов.

ССБ (Старая сентиментальная блядь) - Я искренне ее уважаю, хотя и не всегда был согласен с ее мнением. 

Давайте немного отвлечемся от наших срачей.

У меня есть приятельница. Работает акушером.

Недавно приходит ко мне с такой историей. Девочка у нее на сохранении лежала. Русая коса до пола, глазки- блестки. Прозрачные – дно глазное видно. Личико фарфоровое такое, видно, что красавица. Черты лица правильные, скулки высокие, носик прямой. Словом – красавица..Русская красавица. Все при ней. 

Наблюдалась по поводу патологий разных, так сейчас заведено, несмотря на то, что роды первые и возраст молодой. С эхографией что ли возникли проблемы. Не видно плода было, в последнем триместре - три раза делали. В область посылали  к Еремееву.. Не дает, затемнение и все. Внутривагинальное не стали делать тогда, все- таки последний триместр.

Неделю назад родила двойню. Один мальчик негритенок, второй -  на азиата похож.. Вот сейчас, жарю оладушки с клюквенным вареньем и думаю: все-таки, как сложно устроен этот мир!

 А вы как думаете?

Алексей Сквер (бравый майор, автор "ЭКСМО")  Подражание его незабываемому стилю общения с читателями

- Не кукарекай!

- Я не кукарекаю, Учитель.

- Кукарекаешь, кукарекаешь, я, что не вижу? А видя, ржу. Видя, понимаешь?И видя и чуя.  Да ладно,  Джанни Моранди с тобой.  О чем ты спрашивал?

- Про Буратино ,Учитель, ты обещал рассказать.

- Буратино, хм..?  Буратино это серьезно. Это бумага!  Бумага это тебе не Джанни Моранди, она добро, понимаешь?  Неся добро, беря добро, дая добро. Такой вот колизей.  Ты Гримм читал?

- Читал, Учитель.

- А как Гримм наоборот будет? В глаза смотри! И хуй из ноздрей вынь. Атставить, говорю. Мысль у меня сейчас пришла. «Смотря в глаза, выня хуй из ноздрей», подожди, сейчас запишу, и расскажу тебе, как будет Гримм наоборот. 

***

- Так как будет Гримм наоборот?

- Как, Учитель?

-Мриг! Мриг! Всосал, как все таинственно?  А кто во всем виноват? Во всем виноваты жиды! Это заговор, я тебе почку удалю, если не это.  Они везде!Бегают и кидают. Кидают и бегают. Вот кидя того же Буратино, через лопату, побежали и за сольди родину продавать.В Америку продавать. Там они тоже все сидят. И бегают и кидают. Папу Карлу кидя, тоже побежали продавать, а там пацанов положили.  С этим надо бороца, не то Джанни Моранди всему.  Там в Буратине если почитать много чего есть.  Черепаху эту сионистскую со звездой на панцире.. Покрываясь бурой тиной, чуешь?  Армию разогнали, всех ребят наших, покрывая бурой тиной. И тишина! Пейсы надули свои. Деньги все украдя, в свою Америку. Жалкие червяки и беспозвоночные. В Кремле их полно. Ты почитай и, почитая,  все там поймешь. Что добро, а что не добро.  Мир бореца со всем этим. Все думают и боряца. И мы с тобой борцы, усек? 

- Усек, Учитель.

-Вафлю свою не жуй, емана. Усек он. Усекя падать нужно перед добром и жать пятнадцать раз сразу. Потому что бумага – добро, от которого не скрыца. Ты Бригаду смотрел? 

- Не смотрел, Учитель.

- Мудак ты, и мудаком помрешь, если не посмотришь. Там столько всякого. Драматургия там, чище Буратины.  Намеки тонкие. Там момент есть, Космос сидит в бэхе и книжку читает. Бумагу эту, а бумага эта – Буратино! А бэха черная, понял?

-Понял, Учитель.

- Что ты понял?

- Бэха черная.

-Баран, блядь. Читай по губам – сидит в машине и читает книгу!  В смысле, читает, добро о добре, в этом смысле. И много там еще чего. Философия! Вот взять, к примеру, барыгу этого, Барабаса.  Барабас, не знакома фамилия? Подсказываю, окопались в Кремле, которые, в этом смысле. 

-Жиды, Учитель?

- Всосал, значит. И ищут они ключик от волшебной дверцы, а за ней скрыто счастье Родины! Интригу понял? Не? Счастье это жиды хотят отобрать у нас с тобой. И отберя,  украсть в свою Америку навсегда.  В Нато свое украсть, Джанни Моранди!  Чтобы ни у кого больше добра не было. И оскорбля этим всех наших. Меня оскорбля, тебя оскорбля, друзей моих оскорбля. А это уже шесть человек! Шесть, понял? Шесть замечательных оскорбленных мужчин. Военных! 

-А кто его находит, ключик, Учитель?

- Добро его находит. Там та же Бригада, только в драматургии. Артемон, всосал? Не?

- Нет, Учитель.

- Наоборот будет Нометра, понял? Нометра! Все на самом деле просто. Жиды хотя отобрать ключик обосрались все за одного. А добро победило, по смыслу, понятно? Добро не обосралось, а обосрались те, в Кремле которые. Которые не отобрали ключик. А не отобрали ключик Дуремар и Барабас. Там разговор короткий с ними, или говори по взрослому или иди тявкать на улицу пейсами вертолеты сбивать. Жесткая эта книга, реальная, блядь! Драматургия, Джанни Моранди! Про жизнь, написанная,  про времена эти. Борьба такая, добра со злом . А в итоге что?

-Что, Учитель?

- Ну, что в итоге?

-Жиды, Учитель?

-Дважды баран ты. Какие жиды, блядь? Они уже в Америках не украдя ничего. 

-Тогда –может быть, бумага, Учитель?

- Опять кукарекаешь, боец? А нахуя, кукарекаешь? Бумага не каждому дается, бумага- только писателям, ага? Побегаешь еще, ничего не пиша. Тогда поймешь.

- Так что в итоге, Учитель, что? ЧТО?

 - А в итоге - быть добру, ребяты, всосал?!  Быть Добру! И никак иначе не будет!

И наконец, Князь Болтконский (с которым у меня остались самые добрые отношения, на самом деле текстов, которые я написал под его никнеймом наберется на сборник рассказов, но мне лень искать)

Здорово, салажата. Чо-как? Чихаете, соплей наружу?  Бывает, бывает, емана. Я по первому годе тоже чихал, потом все прошло. Потому как морской дух, он целебный. Опять же медицина. Медицина самая передовая на судне. Какая медицина? Отвечаю, на судне медицина это солидол и теплые слова боцмана. Смазал легошко, выслушал наставление и все, готов к труду и обороне. 

На Адене у нас кок заболел. Мошонкой. Неприятное заболевание скажу. Жопа в ракушках. Болел, болел. А потом выздоровел. Тока солидолом и спасся. Времена были тогда беспощадные. Чуть как слабина, сушите гири на морозе. Руки ноги голова присутствуют на туловище, и ты рад и счастлив. Это потом уже все эти фильдеперсы с бланманже ввели. Тут тебе и вежливость, тут тебе и простынь белая, трусы на байке стали выдавать. Я вот труханы на байке люблю. Они не натирают, емана. То вот был случай, тока трусами этими и жив остался. На полюс ходили, на зимнюю значит, на леща. Кто в ситцевых был, тому абзац наступил на яйца. Колокольный звон, жопа в ракушках. А я ничего. Левое только взопрело. Но то лечится, салажата, не боись. Говном крачки тока пару раз смазать. Сейчас вот хера найдешь говно это стоящее природное. Тьху и растереть сейчас все это. А тогда и люди другие были, и говно было строго по госту. 

 Еще вот помню. Вся жизнь трагедия у меня. Гаргулья житуха, емана. На Балтике дело было. Девяностые лихие наши жиганские. Гуляй рванина по живому мертвому. Потому как свобода наступила на нас неожиданно. Стали в Клайпеде, жратвы нет, соляра с боем у чухни доставалась. Клеша постирать нечем. Тайда тогда не было, а мыло хвойное, как я люблю, кончилось. Оно мыло хорошее. Со слезой вспоминаю запах родимый. Точка всему короче, жопа в ракушках. Делать нечего, сидим, последнего баклана доедаем, Григорич, мастер наш говорит – давайте на пиратство уйдем?! Роджера намалюем, значит. На вольные хлеба. А море оно как? Море оно мудрость впитало. Советскому моряку соли в мотню не одну тонну сыпануло. Соленая мотня у маремана, не портится, значит, мудрость народная. Флаг подняли художественно и на поиск.

 Ходим, ходим. Каааак выскочим да на абордаж! Тельник рвешь на себе аккуратно. Даешь! Кричишь себе. Немчура разбегалась ей-ей, емана! Все бросали! Матрацы надувные, жратву с сухариками к пиву. Зонтики от солнца. Вам, кстате, не нужен зонтик?  За пару рейдов на пляжу магазин можно открыть было. Матрасами этими барыжыли. Очки у меня еще есть фрицевские, тока я в них ни черта не вижу. Они с диоприями на изоленте. 

Тока не то это. Не нравилось мне в пиратах.  Душу мне рвало в них. Ногу подгибать приходилось, на деревяшках этих прыгать. Не набегаешь то много, жопа в ракушках, по песку. Поломаисси. Крестец болит, а надо, говоришь себе, потому как советский моряк. Нога моя ,толчковая левая, в мозолях вся. Беспощадное время было, да. Попугаев, опять же не хватало на всех. Дефицитные они, попугаи эти оказались. А пеликаны срут много, емана. Терпилы смеются. Все левое плечо у меня обосрано было. Пока тельник застираешь, опять –ногу надевай, пеликана устраивай удобно. Треуголку на клей посадить не забыть надо, емана.  Маета, одним словом. Потом, правда, катамаран взяли. Ну, такой, хороший, вроде как велосипеда педального. Вот тогда зажили! Было время-то! «Святой Варсонофий» - вот где мудрость седая, еманандей! В названии  она.

 То потом трагедия произошла, без слез не муго говорить. Скупые такие жиганские. Болит душа морская. Кровоточит по живому.  «Маерск» контейнеровоз взяли. Длиннющий, падла. На абордаж взяли, емана, с носу. Топчемся, команда то не знает, что абзац уже, жопа в ракушках! Захвачено уже судно –то. Пошли до рубки, значит, захватывать. Что б честь по чести было. Пока дошли, он в Копенгаген на рейд стал. Тут нас, всех советских моряков, менты- то и приняли. Как нелегальных иммигрантов. А Григорич, тот уплыл на «Ворсонофии» нашем, ушел красиво за горизонт. Волнами гонимый одинокий странник, жопа в ракушках. Плавает сейчас где-то последний советский моряк, стережет рубежи Родины нашей. Богатырь Григорич, тепло его вспоминаю иногда. Скорбность по тем временная такая в теле. По полтешку примешь с ребятами и плачешь.

Мы потом в участке батареи подрезали у местных –то. В скупку сдали. Десять батарей сняли. Уж как тащили то. Скупка у них на другом конце города, жопа в ракушках. Неудобно все устроено. Вроде как гальюна на потолке. А ты подумай сначала, ты барыгу то поближе поставь, еманандей. Для людей надо все делать, чтобы мыло было хвойное, благость в теле. Потели конечно.. Но дошли.. Нам дай наказ мы тебе не только дойдем. Мы тебе перейдем. Семьдесят пять крон взяли. Денжыщи не малые по тому времени. Паспорта выправили, я себе сделал Вануатский. Не знаю где, что, но удобно. Вроде как книжечка такая с павлином и банановой пальмой. Я вообще красоту уважаю. Художников там всяких, поэтов тоже читаю. Такая вот морская душа у меня, салаги. Карасем не испугаешь.  Ну да ладно, прощевайте, емана, а то у меня пеликан не кормлен с утра.. Гулять с ним опять же.