Египетское фэнтези - иллюстрация в подарок

Вчера на нашей улице опять перевернулась самая настоящая колесница с пахлавой:). Она ещё с днерожденной процессии ехала, оказывается, но это был сюрприз:)).
До меня добрался потрясающий подарок от друзей-читателей, а сам процесс волшебства сотворила чудесная Валькирия. Очень душевно и всё идеально в тему, притом, что мне никто ничего не рассказывал и, соответственно, ничего у меня не уточнял даже по рефам:).
Спасибо, Дракоша, за эту радость! Подарок-мечта для любого автора - иллюстрация к его книгам:). А тем более такая прекрасная.

Это - одна из знаковых сцен ко второму тому "Берега Живых", "Буря на горизонте". 

Картинка, как всегда, кликабельна, лайки нашему зодчему нести по адресу:). 

Вот вроде не хочется спойлерить, но...

В заводях Великой Реки царила прохлада… и необыкновенная тишина, нарушаемая лишь плеском волн и шелестом бумажного тростника. Индиговая гладь казалась бесконечной, завораживала взор и разум, очаровывала и манила. Он стоял по колено в воде, раздумывая, не шагнуть ли дальше, ведь на берегу не было ничего — только странная серебристо-белая, будто соляная, пустыня со свинцовыми зеркалами озёр, не отражавшими лазурную глубину неба.

То был странный сон, от которого он всё никак не мог проснуться, хоть это и не пугало его. Он был один, но не чувствовал одиночества. И страха он тоже не чувствовал — только покой… и некую неопределённость своего состояния. А тело его снова было молодым, сильным — совсем как когда-то, в первые годы службы в имперской армии ещё простым копейщиком. Ему хотелось попробовать свои силы, окунуться в воду целиком, поплыть сквозь колышущиеся в глубине заросли, но что-то останавливало его. Словно войди он в Реку до конца, и возврата уже не будет.

Услышав тихий всплеск, он повернул голову. Справа от него из воды, отряхиваясь, вышел чёрный шакал. Миг спустя слева появился такой же. Не выражая враждебности, они улеглись на берегу, лениво щуря на солнце изумрудные глаза.

Очень медленно память Нэбвена просыпалась, но он по-прежнему не мог ухватиться за события, собрать их в связную историю. Кажется, он умирал. 

В тот миг лазурную высь над ним прорезал тоскливый клич сокола. Прикрывая ладонью глаза, Нэбвен вскинул голову. Птица божественного Ваэссира кружила над ним, царственно раскинув крылья. На ярком свете его пёстрое оперение казалось синим и золотистым, точно императорские одежды. 

Не успел Нэбвен произнести ритуальное приветствие, как сокол заклекотал — тихо, почти нежно, обращаясь к чему-то внутри него.

«…Я даже не знаю, чего бы ты хотел сам — уйти с достоинством? Вернуться к семье?..»

Голоса, произносившего эти слова, Нэбвен не слышал — то были лишь туманные отголоски, складывающиеся в слова, смысл которых не доходил до его сознания.

— Не могу вернуться, — грустно улыбнулся воин, качая головой. — Я не знаю пути.

Сокол вдруг издал воинственный клич, забил крыльями и набросился на Нэбвена, заставляя его заслоняться и отступать из воды шаг за шагом всё ближе к берегу..