Тюльпанная лихорадка Now

Давайте попробуем провести небольшой мысленный эксперимент: 

Все вы знаете (я надеюсь) о тюльпанной лихорадке - кратковременном всплеске ажиотажного спроса на луковицы тюльпанов в Нидерландах в 1636—1637 годы. Цены на тюльпаны редких сортов достигли тысячи гульденов за луковицу ещё в 1620-е годы, но вплоть до середины 1630-х годов такие луковицы перепродавались в узком кругу цветоводов и состоятельных знатоков.

Летом 1636 года в доходную фьючерсную торговлю тюльпанами включились непрофессиональные спекулянты. За полгода ажиотажных торгов цены на луковицы редких сортов многократно выросли, а в ноябре 1636 года начался спекулятивный рост цен и на простые, доступные сорта. Чем это кончилось – тоже известно. Цены обвалились. Лошки – обыватели, вложив колоссальные средства в товар, чья реальная ценность в миллионы раз была ниже продажной цены, потеряли все. 

Но речь пойдет немного не о этом. Вот представьте, на минуту – что вы беседует с простым голландцем, в самый разгар тюльпаномании. Ему несколько лет значимые для него люди – знать, богачи, купцы и приглашенные эксперты – ездили по ушам «необычайной ценностью» луковиц тюльпанов. Настолько сильно – что он полностью и безоговорочно верит в их колоссальную ценность.

Вы сможете его убедить, что это не более чем негласный заговор знати и банкиров, в котором – эксперты состоят в доле и который направлен на то, чтоб приумножить их капиталы, а сами луковицы, если и имеют какую-то ценность, то крайне небольшую? 

Для помощи, я приведу вам фотографию луковицы - Вот она:

Зы. На посвященных современному искусству торгах в аукционном доме "Сотби" в Нью-Йорке 18 мая был установлен рекорд стоимости произведений американского художника Жан-Мишеля Баския. Его безымянная работа 1982 года была продана за 110,5 млн долларов.

Понятно, как это было сделано и зачем — счастливый владелец картины вернул купившему мазню миллиардеру большую часть денег, которыми он может распоряжаться без контроля со стороны государства. Вопрос — возможно ли объяснить это идиотам, повторяющим за искусствоведами — о том, что это новое слово в живописи, прорыв в новое измерение и прочую ерунду?