Рецензия на роман «Жаворонок Теклы»
Новая жизнь
Посидим, помолчим ни о чем
Новая жизнь
Никогда не дается даром (с) Ю. Шевчук, «ДДТ»
Юная петербурженка прилетает в Эфиопию на практику от ВУЗа. Молодой африканец, когда-то живший с родителями в России и знающий русскую культуру, пожалуй, больше и лучше, чем африканскую, работает в одном из баров Аддис-Абебы. В один вечер они встречаются – оба в достаточной степени одинокие и чужие тому обществу, в котором волей судьбы оказались.
Это могла бы быть завязка для романа о любви и страсти, о приключениях в экзотической стране – что-то вроде «Романа с камнем» на новый лад. Но «Жаворонок Теклы» – не любовный и даже не авантюрный роман, хотя и для любви, и для авантюр в нем находится место. Это история о становлении героя, причем достаточно жесткая, временами почти безжалостная. История о выборе, о призвании, о терниях на пути к звездам, о том, что что-либо стоящее в мире никогда не дается легко.
Жаворонок Теклы, или Galerida theklae – «творение» зоолога Альфреда Брема. Ученый назвал певчую птицу именем своей умершей сестры Теклы Брем. И эта символика – любовная и скорбная одновременно – как будто предопределяет судьбу главного героя, Айвара. Оставшись сиротой в юном возрасте, фактически без поддержки (какая там поддержка от родственников – неграмотных и темных африканских крестьян!), он переносит немало тягот, и, повзрослев, принимает решение жить отдельно от них; выбирает себе другую судьбу.
В Айваре вообще много такого – нетипичного, хотя и вполне объяснимого особенностями жизни; спокойное принятие самых разных обстоятельств, порой весьма неприятных. Неконфликтность – и вместе с тем умение не отступаться от того, что ему важно. Он – «белая ворона», свой среди чужих и чужой среди своих. Эта тема отзеркаливается в романе многократно – в других героях, большинство из которых тоже такие – друг Айвара Даниэль, сын эфиопа и русской женщины, сама Нерина и ее семья (девушка наполовину кореянка, и ее семья живет во многом по корейским традициям), да даже сам Петербург – «пришлый», «надуманный» город, отчасти чуждый России. Как и Эфиопия для африканского континента также не во всем типичная страна.
В силу ли собственного характера, в силу ли обстоятельств, а скорее и того и другого вместе, Айвар остается чутким к чужой беде и понимает всю важность мелочей. И не просто понимает, а ценит их и умеет с ними обращаться – ведь из них в общем-то и состоит человеческая жизнь, и они способны эту жизнь сильно украсить, а иногда даже изменить. Поэтому его в конце концов осуществившаяся мечта – быть «братом милосердия», ухаживать за тяжело больными людьми, столь странно непопулярная в обществе (причем как в африканском, так и, как выясняется, и в более «цивилизованной» России), выглядит вполне естественной.
Вообще это история человека не-святого, конечно, но что-то подвижническое в его жизни определенно есть. А еще – «делай что должно и будь что будет». При этом Айвар конечно никакой не супергерой, и приходится ему порой очень туго. Он ошибается, оказывается жертвой нечестности других людей, наконец, оказывается в положении человека, которым воспользовались (причем «цивилизованные» люди порой оказываются куда более жестокими и действуют более изощренно – они все еще полны предрассудков, но уже умеют лукавить, прикидываться… или даже верить в то, во что поверить удобно). Позже, уже в Эфиопии, Айвар ничего не может противопоставить государственной системе, с которой столкнулась его жена, работающая в системе здравоохранения и занимающаяся просветительской деятельностью – система, разумеется, давит сильнее и больнее бьет. Время относительного благополучия и радости от того, что он «человек на своем месте», сменяется вынужденным отъездом из столицы, утратой прежних связей, расставанием с любимой женой, пусть и на время…
При этом автор удерживается от того, чтобы сделать Айвара этаким рыцарем без страха и упрека, стряхивающим все испытания как пылинки со сверкающих лат. Чем старше он становится и чем больше видит мир вокруг себя, тем чаще в сердце стучатся и сомнения, и обида, и глухое отчаяние, от которого опускаются руки (особенно это заметно ближе к финалу, когда в очередной уже раз рушится с таким трудом созданный гармоничный мир). Впрочем, неотвратимость этого окончательного крушения автор выносит за скобки, оставляя читателю свободу интерпретации в соответствии с его, читателя, собственным мировоззрением и жизненным опытом.
Роман наполнен – и отчасти даже переполнен – культурными отсылками и созвучиями, и тут, разумеется, не обойтись без Николая Гумилева с его влюбленностью в Африку, и вообще Серебряного века; а тут уже и Петербург, и на контрасте с ним этнические узоры и украшения… Но при всей экзотичности антуража он реалистичен, социально-реалистичен. Повседневность, что африканская, что российская, показана очень подробно, даже чересчур, и в этом несомненный плюс – атмосферу видишь очень ясно, а какие-то вещи даже узнаешь. Порой это сказывается на динамике и без того неторопливого, особенно поначалу, действия, и мне подумалось, что некоторые подробности, вроде перечисления детских болезней героев в главе о том, как Айвар сделал первый шаг к работе «сиделкой», можно и опустить. Понятно, что автор всегда знает о своих героях несколько больше, чем в итоге остается в тексте, но в том и суть, что кое-какую информацию легко «придержать» без особого ущерба для сюжета и характеров персонажей.
Еще иногда у меня создавалось ощущение, что герои говорят как бы не «от себя», а скорее декларируют ту или иную позицию, в т.ч. и авторскую, но это, возможно, происходит именно из-за того, что очень много информации дается именно пересказом, повествованием, а не эпизодами «действия».
Это текст для неторопливого и вдумчивого чтения – он как река, наполняющаяся от множества ручьев и речушек, вбирает в себя жизни и судьбы людей, близких Айвару и превращается из истории собственно «Жаворонка…» в большую сагу об очень разных людях, взрослении, старении и поиске себя. Надо сказать, что к финалу большинство героев так или иначе себя находят, хотя это не всегда можно назвать победой – но без присутствия Айвара в жизни каждого из них эта встреча с собой могла и не состояться. Для каждого из героев он своего рода мерило – или испытание. И то, что в финале мы знаем о судьбах всех людей, окружавших Айвара или близких ему, но сам он остается как будто парящим между своим очень разным прошлым и неизвестным будущим – ход очень сильный.
И вот думается мне, что, собственно, на данном этапе не так уж важно знать окончательную точку его судьбы. Пока есть жизнь, остается и надежда, а в случае с Айваром Теклаем гораздо важнее то, что останется после него – и будет жить еще долго.