Рецензия на роман «Некромантка»
Как кур в ощип
Ух, как я попал – как кур в ощип! Подрядился написать рецензию, а рассказ возьми и окажись идеальным!
Как же литераторов иногда мотает – имею в виду, с одного конца шкалы литературного качества к другому! Кто мог подумать, что автор предыдущего отрецензированного мной рассказа – совсем ученического – окажется не только настойчивым, всучив на рецензирование новый текст, но и неожиданно мастеровитым?! Не ожидал такой подлянки от хорошего человека – честно признаюсь, не ожидал!
Чем мне теперь необходимый объем заполнять, если ошибок ноль целых ноль десятых? Остается вооружится лупой посильнее, размером с телескоп, и приступить к поиску совсем уж мельчайших огрехов. Такова тяжелая инквизиторская доля: человек чист перед Богом, как стеклышко, но не пустовать же дыбе, не простаивать испанскому сапогу?!
Что же… Перекрестившись, приступим.
Первая страница.
«Надо же! Целых тридцать птиц! — злобно думала я. — А почему не пятьдесят?! Почему не тысяча?!»
Героиня только что прочитала текст своего мужа-писателя. Вот этот:
«Пока падает со стола чашка и режут тишину фарфоровые брызги, ты увидишь, как расползается по швам истончавшая ткань бытия. Ты встретишь у ратуши старого шарманщика и вслед за его музыкой отправишься в долгий путь — вновь войдёшь в свою реку, отыщешь её истоки, напьёшься из них бессмертия и тридцатью птицами разлетишься по свету.
Вернувшись, ты сложишь сагу о своих странствиях; а ведь многие не успели бы даже испугаться…»
Беда в том, что в тексте эти самые тридцать птиц никак интонационно не выделены. Поэтому, когда героиня недоумевает по поводу тридцати птиц, вместе с ней недоумевает и читатель – я, во всяком случае. Потому что означенная тридцатка пролетела мимо моего сознания косяком, только не птичьим, а авторским.
Вот если бы автор написал…
«…и тридцатью – вы слышите, тридцатью! не забудьте это магическое число; тридцатью, мать вашу через плечо, – птицами разлетишься по свету».
Тогда бы тридцатка в памяти сохранилась. А иначе – никак. Посему сетования героини кажутся малоосмысленными. Приходится возвращаться к предыдущему абзацу, выискивая злополучных птах, с целью проверить: их действительно тридцать?
Ладно, летим дальше.
Ровно так же поддували сквозняки с залива, грохоча дорожными знаками, в льдистом закатном мареве искрился шпиль Петропавловки.
Сложносочиненное предложение разделено запятыми, в результате чего не ясно, кто именно грохочет дорожными знаками: сквозняки с залива или шпиль Петропавловки. Можно подумать и так, и сяк.
Точками подобные фразы нужно разделять, точками! Вот какими мелочами, с моей-то широкой иезуитской душой, приходится заниматься!
Еще из подобного.
Остались только промозглые ветра, злоба и опустошённость…
Словари дают правильную форму: ветры. Но вроде бы и «ветра» допустимо… Нет, пусть со стихиями профессиональные корректоры нянькаются!
Ура, нашлась опечатка!
Иногда мы швыряемся словами, не особо вдумываясь в их смыл.
А вот сложный случай. «Не дай бог» – со строчной буквы, а затем: «Для вечности, для Бога!» – с заглавной. Даже не знаю, как правильно. Для себя я решил вопрос кардинально: дабы с Богом не шутить, пишем в любом случае с заглавной, даже в устоявшихся оборотах. Надо бы залезть в Розенталя, что он по этому поводу думает.
А вот стилистическая ошибка.
Дорогою от метро…
На первом слове мозг начинает соображать, куда ставить ударение, а это плохо. Чего бы не написать «по пути от метро», а еще лучше «по пути в кафе», потому что героиня направлялась в кафе?!
И… и это все, что ли?! Нет, не может такого быть – думай, Михаил, думай.
Вот еще, обман читателя. Когда выясняется, что муж героини – знаменитый писатель, то поневоле начинаешь ожидать, что сейчас пойдут обсуждения литературной тусовки. Каждый пишет о том, что ему лучше известно: соответственно, писателям лучше всего известно о писателях – вот писатели о себе и пишут. Получается узнаваемо, но тусовочно. Я поначалу испугался, что попал на такое межлитературное произведение, но нет – рассказ о другом.
Автор, нельзя так читателя дезориентировать! Надо было героев не писателями сделать, а физиками, что ли. Или с самого начала заявить о фантастическом сюжете – допустим, упомянув шлем некроманта. Теперь поздно: вещь получилась настолько совершенной, что хрупка по определению: чуть тронешь – рассыплется.
Позор на мою инквизиторскую голову, но других недостатков в рассказе не нахожу.
Стройный сюжет.
Превосходный язык.
Гроза началась внезапно, и с первым её ударом я поняла, что мы падаем. Рёв водопада смешался с шумом дождя, и то, что казалось горизонтом, оставшись позади, теперь стремительно убегало ввысь. Птицы, сложив крылья, падали вместе с нами, тускнея в пламени рассвета, звёзды падали вместе с нами. Лодку разметало щепками, и весь мир, казалось, готовится разделить её судьбу.
Гроза очень знакомая, кстати. Ну точно, булгаковская:
Гроза бушевала с полной силой, вода с грохотом и воем низвергалась в канализационные отверстия, всюду пузырилось, вздувались волны, с крыш хлестало мимо труб, из подворотен бежали пенные потоки.
Вот еще, у Булгакова:
Солнце исчезло, не дойдя до моря, в котором тонуло ежевечерне. Поглотив его, по небу с запада поднималась грозно и неуклонно грозовая туча. Края ее уже вскипали белой пеной, черное дымное брюхо отсвечивало желтым. Туча ворчала, и из нее время от времени вываливались огненные нити.
Дело не в описаниях, естественно, а в идентичной интонации. Но это не в укоризну, а в похвалу, поскольку интонация к месту. Я и в предыдущей рецензии отмечал, что автор знает толк в стилистике – свое умение он в очередной раз продемонстрировал.
Что еще? Классные диалоги: будучи драматургом, подтверждаю и расписываюсь. Полная стилизация под современность: и просторечия, и компьютерный сленг, – шикарно.
Незабвенный афоризм:
Мой муж заканчивал Физтех — спорить с ним бессмысленно. Человек, постигший структуру банаховых пространств, никогда не поверит, что он заурядный мудак.
Ха-ха!
Отлично прорисованные характеры.
Никакой назидательности.
В отличие от предыдущего ученического рассказа, никакой затянутости.
И никакой банальности. Разговор с мертвецом, конечно, не новость, но данный эпизод вообще не в центре повествования, а незаметно – сиречь, искусно – в него вкраплен. А о чем рассказ, сказать сложно: о том, что люди снятся друг другу, и эти сны становятся новыми жизнями. Необъяснимо, вместе с тем глубоко и трогательно. Именно такой литература и должна быть. Именно так автору и нужно сочинять в дальнейшем.
Рекомендую.
Написано на платной основе. Желающие могут обращаться.