Рецензия на роман «Русская колыбельная»
Мини-роман «Русская колыбельная» представляет собой сгущеный и пастеризованый конец мира, тщательно упакованный в луженую жесть от недоумков, закрытый несколькими слоями ненужной памяти, замаскированный прихотливыми блестками бессмысленного бесконечного блаженства. Главный герой, молодой восходящий к высотам доктор, все же проламывается через все оковы и пробуждает...
А тут мы вас и поправим.
Пробуждает нечто вовсе неожиданное и развитием текста не предполагавшееся. После напряженной психологической драмы — на экране она смотрелась бы не хуже «молчания ягнят», клянусь восьмиугольным господом! — развязка откровенно мистическая, не пришей звезде рукав.
Ну то есть, если я сразу перешел к композиции, то понятно, что у автора все хорошо с языком, грамматикой, образным рядом — ремесленная компонента на ять, обязательная программа шесть-ноль, говорим уже о мыслях и идейном содержании. Благо, его тут как сгущенки в банке. Вроде и сладко и вкусно — а вздумаешь подогреть, не соскребешь потом с потолка.
Автор хорошо, точно показывает чувства — и самого доктора, и его жены, и — что вовсе уж нечасто встречается — психологию пары. Психологию семьи, которая больше, чем сумма душ двух человек. Автор управляется с этим всем легко, умело раскачивая читателя на волнах переживаний героя. Автор не ударяется в декорации: город и лечебница описаны лишь теми деталями, что несут сюжетную нагрузку. По первому описанию город Куар-Нуво выглядит неким абстрактным, шаблонным «неоновым будущим», нашим недокиберперепанком, продолженным во времени, где с высокими технологиями, миром, сытостью, покоем, соседствуют проститутки на главной улице. А общество так и сидит по пояс в болоте имени профессора Фукуямы, уныло теребонькая воспетый им конец истории.
Собственно, ощущение тупика есть главный враг, босс-антагонист по тексту. Автор подводит к этой мысли умело, аккуратно, точно дозируя психодраму и местами логику. Автор пользуется типичным пропповским набором действующих лиц, каждый из которых занимает четкое место в сюжете; набор этот ограничен — а много и не надо, мастер пилкой и гвоздем сделает больше, чем дурак перфоратором и сваркой. Автор, без сомнения, мастер, только с перфоратором. Вынести из текста голову целой невозможно.
Но вот развязка текста выглядит совершенно чужой. Она не вырастает из происходящего ровно никак. Она не происходит ни в уме героя, ни в душе проводника-психопомпа, чью роль здесь играет пациент. Развязка происходит в материальном, вещном мире. Осмелюсь заметить, что Толстой (он же Красный Граф) в новелле «Голубые города» все же завершил книгу логичнее и четче. «План города я должен был утвердить на пожарище — поставить точку».
Герой уступил эту обязанность неведомой хтони; ну и кто он после этого?
С другой стороны, такой поступок вполне в характере героя: мямли-«золотого мальчика», вечного отличника, и в этом автор вполне последователен.
Так что может быть моя единственная претензия вовсе ошибочна, ведь я излагаю только личное мое исключительно восхищенное мнение, нисколько не претендующее на статус абсолютной (а хоть и относительной) истины.