Рецензия на роман «Удар током»

«…ибо каждое обоснование он предварял словами:
«Таким образом, очевидно, что...»
— и переходил к вещам, очевидным только для него
и Господа Бога, но ни для кого больше» (с)
В рамках игры 7*7, зима 2019
1. Логичность изложения,организация/внятность текста
Я бы не сказала, что «Удар током» — это роман, соответствующий правилам и структурам с завязкой, развитием, кульминацией… У него своя конструкция и сложность. Они в замысле. Правда, полная логичность и стройность замысла доступна только автору, а вот читатель все время рискует не удержать, рассыпать какие-то детали. И я бы сказала, что стиль изложения помогает читательской растерянности. Возможно, поэтому мне лично не хватало еще одного читателя рядом - чтобы читать с ним одновременно, обсуждать, спрашивать, заметил ли он то же, что и я, что он думает про дневник и "застывшие" показатели времени в сарае.
Что касается логики, то мне кажется, ее искать надо в фактических мелочах, а не в поступках действующих лиц (тем более что поступки нередко противоречат друг другу, например, упоминание/неупоминание вербовки). Зацепиться можно, пожалуй, за грузовик. В первой части Петрушевский спасает из-под его колес случайного незнакомого попутчика. Во второй части в этом же инциденте он спасает Соболева (уже будучи с ним знакомым). В третьей все сводится к тому, что Соболева лучше угробить все тем же грузовиком, ибо достало «вселенское зло».
В первой части, от первого лица, в виде дневниковых записей рассказывается, как пенсионер Дмитрий Петрушевский попал в себя-школьника в 1968 год. Запись прерывается накануне его свадьбы летом 1974-го.
Во второй в центре истории Виктор Соболев (который несколько раз назван Соколовым, а один раз — Соболевским).
Третью часть рассказывают в несколько голосов. Она самая движушная.
Но увы, рваный темп повествования, перегруз музыкальными подробностями и частые размытости не работают на внятность текста и на легкое выстраивание такой же стройной конструкции, которая наверняка возвышается в авторской голове.
К размытости отнесу, например, вот такое:
Для Соболева наступила новая творческая пора. Как и обещал, при знакомстве Николай Трофимович Серебряков, работа оказалась "интересная и перспективная". Виктор с головой ушёл в исследования и решение отдельных задач. Спустя пару месяцев Доос выделил умного, усердного и подающего большие надежды кандидата физико-математических наук.
В цитате есть беспредметная оценка «интересная и перспективная» (не показано, в чем интересная и почему, что собственно за работа), здесь есть пустое «с головой ушёл в исследования и решение отдельных задач», далекое от конкретики. Так же безлико можно сказать «делать дела» или «работать работу». Но четкости нет. И нет понимания.
2. Сюжет
Первые две части я бы назвала экспозицией, расстановкой. Сам сюжет появляется в третьей части, когда Петрушевский уже в 2016 году начинает напрягаться по поводу Соболева. До этого, где-то две трети романа, не происходит ничего крупнее бытовых проблем Петрушевского, поющего/фарцующего, или Соболева, устроившего подставу Доосу.
В какой-то момент, во второй части из попаданцев сложилось интересное сочетание:
— «турист» Петрушевский погружен в заботы о семье, работает, поет
— «турист» Мальцев лезет в центр внимания всей страны, тырит песни у Антонова и Пахмутовой с Добронравовым
— «турист» Новиков прячется в лесах
— «турист» Зуев — физик с загадочными обстоятельствами
Красота! Все как на подбор! Я думала, где-то здесь будет лихой сюжетный поворот, и КГБ сейчас что-нибудь замутит с этой четверкой.
Но КГБ как-то отвалилось, а в третьей части понадобился только Петрушевский. Зачем в сюжет так акцентировано вписаны Мальцев и Зуев? А Новиков? Не было бы их, линия «туриста» Петрушевского и его куратора Соболева была бы ровнее.
3. Тема, конфликт произведения
Если задачей было раскрыть тему справедливости, наказывающей «вселенское зло», то с этим автор справился прекрасно. На каждую хитрую и злую попу найдется свой ремень, который долезет до нее даже сквозь парадоксы времени и сделает ата-та.
4. Диалоги
В диалогах преобладают два языка: канцеляритно-протокольный и феня.
Когда объяснение путешествий во времени, перезаписей и перезагрузки памяти подавалось в диалогах на научно-протокольно-канцелярском языке, ничего не было понятно. А пояснений "на пальцах" почти нет. Хотя автор умеет объяснять "на пальцах" - и попадание Петрушевского в "темное будущее", и диалоги про это попадания тому пример.
5. Герои
Не знаю, насколько сильно ошибусь, если скажу, что кроме героев мало что видно. Хотя Соболеву выделена вторая часть, главный герой все-таки Петрушевский. Но с ним есть большая проблема. Он все время вспоминает.
Нет, даже не так.
ВСПОМИНАЕТ! Он не показывает читателю мир вокруг. Он рассказывает о себе ВСПОМИНАЮЩЕМ.
Например, берем самое начало:
«Господи, да это же "американка", вспомнил колесящие по городу эти шикарные составы.»
Ключевое здесь «вспомнил». Все остальное – придаточное, дополнительное, и получается, что в центре – герой, который вспомнил. Но это не делает самого героя глубоким или интересным. Этого всего лишь делает на нем фокус, размывая при этом фон. Далее по тексту все примерно так же - акцент на восприятии фактов, а не на фактах. Герой так тесно прижался к глаголам памяти, что фон 60-х, куда «турист» Петрушевский попал, буквально стерт. А ведь это важно, это интересно. "Назад в СССР" — ведь это туда автор приглашает читателя, разделить пребывание героя там, а не воспоминание о пребывании.
– Здравствуйте. Простите, пожалуйста, где поблизости ларёк Союзпечати?Женщины воззрились на меня, но ничего подозрительного не нашли. Перед ними стоял я – обыкновенный молодой человек в школьной форме с сумкой через плечо. Вспомнил, что модная сумка по чьей-то глупости выпускалась белой, вот и перекрасил её чёрной нитроэмалью. Спустя какое-то время краска стала отслаиваться и белизна предательски выдала хитрую манипуляцию с цветом.
– Молодой человек, ларёк недалеко, на Белинского по нечётной стороне.
– Спасибо, милые дамы.
Дамы удивлённо переглянулись, мог бы не хохмить, зато частично сбивало уровень адреналина и учащённое сердцебиение. Энергично двинулся в указанном направлении. Спросить прямо, какое сегодня число и месяц я не решился, проще купить газету и прочитать. Старушкам, наверняка помнящим царя-батюшку, невдомёк с кем только что говорили. Улицу Белинского помню отлично, там в подвальчике функционировала славная пирожковая, а вот где стоял киоск в памяти стёрлось.
Любопытен сам киоск, а не тот факт, помнит про него что-нибудь рассказчик или нет. Иначе большой мир (и даже несколько миров, потому что временнЫе варианты же!) заслоняет раздутый герой – а это уже минус.
И еще, по стилю повествования первая часть не отличается от второй, и потому не кажется, что Петрушевский и Соболев разные личности и персонажи с противостоящим мышлением.
6. Стиль и язык
Громоздкий протокольно-канцеляритный язык есть не только в диалогах, но в изобилии присутствует и в авторской речи.
Немало ошибок.
Часто пропущены запятые:
Оба рванули с места ДТП пересекли улицу и бегом к набережной.
Пожалуйста не обращайте внимания.
Выйдя на улицу Соболев постарался разобраться в чувствах внезапно кольнувших после смелой гипотезы начлаба.
Часто встречаются опечатки или пропуски-путаница:
причичинно-следственных
Минзрав
За поссать шраф – трёшечка
Всё по идёт прежнему, ничего в вашей повседневной жизни не изменилось.
Позвонил Серебрякову, коротко доложил сегодняшних результатах.
Беда с предлогами:
О их связи уже знали многие.
В проходную втягивался вместе с знакомыми сотрудниками смежного отдела.
Иногда приходилось поломать голову над подобным:
Услышанное прозвучало… (как это?)
«Парадокс, но ведь подопытные тараканы и другие насекомые бесчезно пропадали в четвёртом измерении» Бесследно? Бессчетно? Бесчестно? Бесчинно? Бесспечно?
Про "золотых дел мастера" уже упомянуто в других рецензиях.
Еще в минус запишу пренебрежение замечательными абзацными зачинами. Ставить главное и важное куда угодно, только не в начало абзаца — это не есть хорошо. Не зря зачины придумали, не зря.
7. Впечатление от текста в целом
Двойственное.
Из хорошего осталось ожидание интриги с командой разношерстных попаданцев. Она не сыграла, Мальцев и Зуев как-то растворились. Но ожидание было приятным.
Из неприятного все-таки отмечу — протокольный язык без внятной разбивки на абзацы читается плохо, угнетает. Канцеляриту хорошо в документах.
Допускаю, что если из «Удара током» сделать роман в рапортах и докладных записках (хотя бы вторую часть), получится просто супер!
Оценки:
1. Логичность — 9
2. Сюжет — 7
3. Тема, конфликт — 9
4. Диалоги — 6
5. Герои — 6
6. Стиль и язык — 3
7. Впечатление — 6