Рецензия на роман «Удар током»

«…ибо каждое обоснование он предварял словами: 

«Таким образом, очевидно, что...» 

— и переходил к вещам, очевидным только для него 

и Господа Бога, но ни для кого больше» (с)

В рамках игры 7*7, зима 2019

1. Логичность изложения,организация/внятность текста

Я бы не сказала, что «Удар током» — это роман, соответствующий правилам и структурам с завязкой, развитием, кульминацией… У него своя конструкция и сложность. Они в замысле. Правда, полная логичность и стройность замысла доступна только автору, а вот читатель все время рискует не удержать, рассыпать какие-то детали. И я бы сказала, что стиль изложения помогает читательской растерянности. Возможно, поэтому мне лично не хватало еще одного читателя рядом - чтобы читать с ним одновременно, обсуждать, спрашивать, заметил ли он то же, что и я, что он думает про дневник и "застывшие" показатели времени в сарае.

В первой части, от первого лица, в виде дневниковых записей рассказывается, как пенсионер Дмитрий Петрушевский попал в себя-школьника в 1968 год. Запись прерывается накануне его свадьбы летом 1974-го.

Во второй в центре истории Виктор Соболев (который несколько раз назван Соколовым, а один раз — Соболевским). 

Третью часть рассказывают в несколько голосов. Она самая движушная.

Но увы, рваный темп повествования, перегруз музыкальными подробностями и частые размытости не работают на внятность текста и на легкое выстраивание такой же стройной конструкции, которая наверняка возвышается в авторской голове.

К размытости отнесу, например, вот такое:

Для Соболева наступила новая творческая пора. Как и обещал, при знакомстве Николай Трофимович Серебряков, работа оказалась "интересная и перспективная". Виктор с головой ушёл в исследования и решение отдельных задач. Спустя пару месяцев Доос выделил умного, усердного и подающего большие надежды кандидата физико-математических наук.

В цитате есть беспредметная оценка «интересная и перспективная» (не показано, в чем интересная и почему, что собственно за работа), здесь есть пустое «с головой ушёл в исследования и решение отдельных задач», далекое от конкретики. Так же безлико можно сказать «делать дела» или «работать работу». Но четкости нет.  И нет понимания.

2. Сюжет 

Первые две части я бы назвала экспозицией, расстановкой. Сам сюжет появляется в третьей части, когда Петрушевский уже в 2016 году начинает напрягаться по поводу Соболева. До этого, где-то две трети романа, не происходит ничего крупнее бытовых проблем Петрушевского, поющего/фарцующего, или Соболева, устроившего подставу Доосу. 

В какой-то момент, во второй части из попаданцев сложилось интересное сочетание: 

— «турист» Петрушевский погружен в заботы о семье, работает, поет

— «турист» Мальцев лезет в центр внимания всей страны, тырит песни у Антонова и Пахмутовой с Добронравовым

— «турист» Новиков прячется в лесах

— «турист» Зуев — физик с загадочными обстоятельствами

Красота! Все как на подбор! Я думала, где-то здесь будет лихой сюжетный поворот, и КГБ сейчас что-нибудь замутит с этой четверкой.

Но КГБ как-то отвалилось, а в третьей части понадобился только Петрушевский. Зачем в сюжет так акцентировано вписаны Мальцев и Зуев? А Новиков? Не было бы их, линия «туриста» Петрушевского и его куратора Соболева была бы ровнее.

3. Тема, конфликт произведения 

Если задачей было раскрыть тему справедливости, наказывающей «вселенское зло», то с этим автор справился прекрасно. На каждую хитрую и злую попу найдется свой ремень, который долезет до нее даже сквозь парадоксы времени и сделает ата-та.

4. Диалоги 

В диалогах преобладают два языка: канцеляритно-протокольный и феня. 

Когда объяснение путешествий во времени, перезаписей и перезагрузки памяти подавалось в диалогах на научно-протокольно-канцелярском языке, ничего не было понятно. А пояснений "на пальцах" почти нет. Хотя автор умеет объяснять "на пальцах" - и попадание Петрушевского в "темное будущее", и диалоги про это попадания тому пример.

5. Герои 

Не знаю, насколько сильно ошибусь, если скажу, что кроме героев мало что видно. Хотя Соболеву выделена вторая часть, главный герой все-таки Петрушевский. Но с ним есть большая проблема. Он все время вспоминает. 

Нет, даже не так.

ВСПОМИНАЕТ! Он не показывает читателю мир вокруг. Он рассказывает о себе ВСПОМИНАЮЩЕМ.

Например, берем самое начало:

«Господи, да это же "американка", вспомнил колесящие по городу эти шикарные составы.» 

Ключевое здесь «вспомнил». Все остальное – придаточное, дополнительное, и получается, что в центре – герой, который вспомнил. Но это не делает самого героя глубоким или интересным. Этого всего лишь делает на нем фокус, размывая при этом фон. Далее по тексту все примерно так же - акцент на восприятии фактов, а не на фактах. Герой так тесно прижался к глаголам памяти, что фон 60-х, куда «турист» Петрушевский попал, буквально стерт. А ведь это важно, это интересно. "Назад в СССР" — ведь это туда автор приглашает читателя, разделить пребывание героя там, а не воспоминание о пребывании.

– Здравствуйте. Простите, пожалуйста, где поблизости ларёк Союзпечати?

Женщины воззрились на меня, но ничего подозрительного не нашли. Перед ними стоял я – обыкновенный молодой человек в школьной форме с сумкой через плечо. Вспомнил, что модная сумка по чьей-то глупости выпускалась белой, вот и перекрасил её чёрной нитроэмалью. Спустя какое-то время краска стала отслаиваться и белизна предательски выдала хитрую манипуляцию с цветом.

– Молодой человек, ларёк недалеко, на Белинского по нечётной стороне.

– Спасибо, милые дамы.

Дамы удивлённо переглянулись, мог бы не хохмить, зато частично сбивало уровень адреналина и учащённое сердцебиение. Энергично двинулся в указанном направлении. Спросить прямо, какое сегодня число и месяц я не решился, проще купить газету и прочитать. Старушкам, наверняка помнящим царя-батюшку, невдомёк с кем только что говорили. Улицу Белинского помню отлично, там в подвальчике функционировала славная пирожковая, а вот где стоял киоск в памяти стёрлось.

Любопытен сам киоск, а не тот факт, помнит про него что-нибудь рассказчик или нет. Иначе большой мир (и даже несколько миров, потому что временнЫе варианты же!) заслоняет раздутый герой – а это уже минус.

И еще, по стилю повествования первая часть не отличается от второй, и потому не кажется, что Петрушевский и Соболев разные личности и персонажи с противостоящим мышлением.

6. Стиль и язык 

Громоздкий протокольно-канцеляритный язык есть не только в диалогах, но в изобилии присутствует и в авторской речи. 

Немало ошибок. 

Часто пропущены запятые:

Оба рванули с места ДТП пересекли улицу и бегом к набережной. 

Пожалуйста не обращайте внимания. 

Выйдя на улицу Соболев постарался разобраться в чувствах внезапно кольнувших после смелой гипотезы начлаба. 

Часто встречаются опечатки или пропуски-путаница:

причичинно-следственных

Минзрав

За поссать шраф – трёшечка

Всё по идёт прежнему, ничего в вашей повседневной жизни не изменилось. 

Позвонил Серебрякову, коротко доложил сегодняшних результатах. 

Беда с предлогами:

О их связи уже знали многие. 

В проходную втягивался вместе с знакомыми сотрудниками смежного отдела. 

Иногда приходилось поломать голову над подобным:

Услышанное прозвучало… (как это?)

«Парадокс, но ведь подопытные тараканы и другие насекомые бесчезно пропадали в четвёртом измерении» Бесследно? Бессчетно? Бесчестно? Бесчинно? Бесспечно?

Про "золотых дел мастера" уже упомянуто в других рецензиях.

Еще в минус запишу пренебрежение замечательными абзацными зачинами. Ставить главное и важное куда угодно, только не в начало абзаца — это не есть хорошо. Не зря зачины придумали, не зря.

7. Впечатление от текста в целом 

Двойственное. 

Из хорошего осталось ожидание интриги с командой разношерстных попаданцев. Она не сыграла, Мальцев и Зуев как-то растворились. Но ожидание было приятным.

Из неприятного все-таки отмечу — протокольный язык без внятной разбивки на абзацы читается плохо, угнетает. Канцеляриту хорошо в документах. 

Допускаю, что если из «Удара током» сделать роман в рапортах и докладных записках (хотя бы вторую часть), получится просто супер!

Оценки:

1. Логичность — 9

2. Сюжет — 7

3. Тема, конфликт — 9

4. Диалоги — 6

5. Герои — 6

6. Стиль и язык — 3 

7. Впечатление — 6