Рецензия на роман «Война в наследство. Часть 1.»
…гораздо большее варварство пожирать человека заживо, чем пожирать его мертвым, большее варварство раздирать на части пытками и истязаниями тело, еще полное живых ощущений, поджаривать его на медленном огне, выбрасывать на растерзание собакам и свиньям (а мы не только читали об этих ужасах, но и совсем недавно были очевидцами их, когда это проделывали не с закосневшими в старинной ненависти врагами, но с соседями, со своими согражданами, и, что хуже всего, прикрываясь благочестием и религией), чем изжарить человека и съесть его после того, как он умер.
Итак, мы можем, конечно, назвать жителей Нового Света варварами, если судить с точки зрения требований разума, но не на основании сравнения с нами самими, ибо во всякого рода варварстве мы оставили их далеко позади себя.
Эти строки были написаны философом Мишелем Монтенем, вспоминая как ко двору Карла IX прибыли туземцы из Бразилии. Король хотел поразить индейцев пышностью двора, а в кулуарах охали, рассказывая о каннибализме и многоженстве, дивясь варварству и ощущая, видимо, себя куда более возвышенными в моральном плане. Используя эту мысль, современный этнограф Леви-Стросс, заметил, что мы все каннибалы. Вынесла я их в эпиграф, потому что именно ради них я решила вспомнить о событиях Варфоломеевской ночи. Надо сказать, что индейцев поразило в итоге вовсе не богатство французского двора, а нищета простолюдинов, поскольку классовость им была незнакома.
Книга
охватывает события двух недель со свадьбы Марии Клевской и принца Конде в Бланди (10 августа 1572) до Варфоломеевской ночи (23-24 августа 1572)
и раскрывается через судьбу множества разнообразных по характеру и своей роли в истории персонажей, в основном глазами Генриха (Анри) принца Конде (которого мы видим на обложке) гугенота-протестанта, человека непритязательной внешности, "неинтересного ничем" как характеризуют его позже враги, поскольку внешние жесты и экспрессия явно не его, сдержанного, далекого от роскоши и амбиций, но втянутого в игры аристократии.
Аннотация:
Что если ты не стремился к высокому положению в обществе, не просил об ответственности и не очень-то стремишься соответствовать чьим-то ожиданиям? Но с тебя требуют, ожидают и рассчитывают. А вокруг плетутся дворцовые интриги, зреет заговор, и надо суметь избежать ловушек и смерти, а заодно не упустить из виду неугомонного кузена, которому, кажется, все нипочем. И пока никто не видит, как близка пропасть, которая поглотит все: планы на будущее, сегодняшние чаяния и весь привычный тебе мир.
История Франции XVI века полна крови, предательства и ужасов междоусобной войны, начавшейся с конфликта двух семей, боровшихся за власть, и переросшей в глобальный политический и религиозный конфликт. Давно умерли те, кто стоял у его истоков. Но своим потомкам в наследство они оставили эту войну, в которой обе стороны уже давно забыли, за что сражаются, и никто не понимает, как ее завершить.
И сложность, и новизна этой книги была для меня в том, что я совершенно не помню историю этого периода, кроме того, что Варфоломеевская ночь случилась больше по политическим соображениям, чем из реальных несогласий между протестантами и католиками, на чьей-то свадьбе, и, выплеснувшись за стены дворца, унесла тысячи жизней, в том числе и неугодных соседей и супругов “под шумок”. Но одно дело знать, что да, была вот такая резня, другое — на время окунуться в те события, посмотреть на него глазами участника, а с этим автор справляется виртуозно.
Когда открыла текст, после первых штрихов живых портретов персонажей среди частокола запутанных французским имен, родственных отношений аристократии и мест, поняла: “Это я удачно зашла”. И дочитав до конца, могу сказать, что не просто удачно. Это книга, которая лично для меня на уровень выше самиздата. Состоявшаяся, со всеми необходимыми составляющими: интригой, деталями, вниманием к фону, конфликтами внутренними и внешними, прекрасными диалогами и абсолютно живыми персонажами, которым невозможно не сочувствовать.
Поэтому, если скажу о минусах, то только как личное читательское мнение. Что исправлять, как и нужно ли вообще — здесь решать только автору, или вместе с хорошим опытным выпускающим редактором.
Самое сложное — нагромождение имен, особенно в начале книги. Хотя читала я спокойно и внимательно, я постоянно путалась, особенно после того, как действие переместилось в Лувр. Тем более они там все, в том числе во враждующих лагерях, тройчатые внучатые племянники, женатые на кузинах троюродных тёть, с одинаковыми порой именами, одних Генрихов целый букет. С политическим раскладом, родством братьев и жен я освоилась где-то к середине книги. Там, где в самом начале дан наброском поступка или какого-то эпизода, портрет, как, например, ученого Никола Бреу, сразу появляется образ. Но я путала братьев, сколько братьев у короля, и какого именно короля это братья, и какие события были предысторией. Например, только вернувшись повторно, я заметила, что внешность Обинье была упомянута, но образ вырисовывался четко только в конце книги при упоминании его “медвежьей” внешности и одновременно куртуазности. Потому что на первой свадьбе всё сливается в пеструю круговерть, но меткие определения и детали восстанавливают картину.
Другой момент, что все упоминаемые битвы, места, убийства поначалу не понятны. Все смеются, а ты сидишь как дурак. Однако по ходу повествования, все ружья стреляют (как-то жутко это звучит применительно к Варфоломеевской ночи, но факт), все раскрывается, каждая деталь играет свою роль, каждая оброненная реплика встает на свое место, каждый акцент на казалось бы незначительной детали точен. Некоторые детали раскрываются в конце, какие-то даже в следующей книге, например, смысл самого названия, и оно, мне кажется, очень емкое и хорошо отражает общую идею.
Но главное — постепенно Лувр оживет, заговорит, погружение, пусть и не сразу, вам обеспечено.
Герои — главное достоинство книги для меня. Они разные, они люди, им веришь безоговорочно. Что они могли именно так говорить, так шутить, так поступать. Даже казалось бы статисты, вроде старика-ученого, маленькой камеристки — их судьба трогает невероятно.
Кстати, я видела старую обложку, и эта мне нравится больше. Раньше был изображен замок, а теперь с обложки смотрит сам Анри и Мария Клевская, а книга эта о людях! Людях в первую очередь.
Анри, он же Генрих де Бурбон-Конде главный герой, глазами которого мы видим почти все события книги. Человек, которого не спрашивая, обрекли по праву рождения на бесконечную войну. Благородный, внимательный, умный. Полагаю, что в некотором смысле автор могла бы польстить реальному принцу, воссоздав такой портрет. Анри вдумчив, абсолютно не амбициозен, сдержан, и по ходу повествование очень располагает к себе.
А остальных героев даже трудно выделить, потому что каждый из них чем-то запомнится, и влюбленный Лангре, тихая и полная нежности история Луизы, и старшая Медичи в трауре, и аляповатый франт герцог Анжуйский, и Карл, стреляющий в темноту, и Мария, жена Анри, которая почти не появляется в книге, и все же прекрасно дополняет другую сторону. Ей, в отличии от Анри, в Лувре нравится, ее тяга к красивым вещам и жестам находит здесь удовлетворение, а поверхность суждений не позволяет разглядеть больше.
Вообще контраст внутреннего и поверхностного, сплетни и истины, домысла и правды, лжи и искренности, простоты и пыли в глаза, слова и дела идет тонкой нитью через всю книгу с самого начала, когда на свадьбе принца
Они казались настолько неподходящей друг другу парой, что многие жалели невесту. Мария Клевская была настоящей красавицей. [...] К тому же Мария была, по мнению многих, легка и мила в общении. А ее жених слыл человеком неразговорчивым, нелюдимым и скучным среди тех, кто мало его знал.
Существовала у этого и другая сторона. Адмирал де Колиньи считал, что молодой принц Конде, – человек разумный, склонный анализировать ситуацию и просчитывать свои действия. И именно этих качеств недостает его кузену, королю Наварры.
А Жанна д’Альбре замечала, что ее воспитанница слишком мнительна и неспокойна, что частенько выливалось недовольством на головы слуг и камеристки.
Красивый жест, эффектный поступок, скрытая ложь — и что на самом деле останется в истории, какая фраза даже в свидетельствах современников будет истинна, а что навсегда сокрыто.
Сюжет. Казалось бы, итог понятен всем. Но тем страшнее, тем напряженнее, тем обиднее эта фатальная близорукость современника событий и болезненней урок неизбежного, надежды до последнего и необратимости, как бы нам не хотелось изменить судьбу. Несмотря на предопределенный исход, благодаря персонажам второго и третьего плана, к которым все равно успеваешь проникнуться симпатией, интрига сохраняется, поскольку в книге она не только в том, кто сможет остаться в живых к утру, но и в развитии самих отношений между персонажами, как это и должно быть в хорошей книге. Ну а если судьба и крупных игроков вам неизвестна, как была для меня, то лучше удержаться от соблазна заглянуть в Википедию.
Язык книги прекрасен, именно такой, какой через некоторое время совершенно перестаешь замечать, погружаясь в события, когда звучат голоса, звенят шпаги, а с Сены тянет непередаваемый аромат помноженный на жару.
Интересно расставлены акценты в конце глав или частей глав, постепенно накаляя атмосферу продощущения, и все равно неверия, невозможности происходящего. Когда в ночи начинает звонить колокол, и ты понимаешь, что все, к чему стремительно летят события, готово свершиться, сердце замирает. Момент, когда вдруг все летит в тартары, когда твой привычный мир, все, чему ты верил, переворачивается. Маленький спусковой крючок, первый удар, и зверь срывается.
Подводя итог можно смело сказать, что в этой книге нашлось все, что нужно для отличного исторического романа: здесь можно и улыбнуться, есть место любви и предательству, благородству и высокомерному пренебрежению, проработанная достоверность, психологизм, внимание к деталям, соответствие времени и при этом актуальность, потому как любая хорошая книга в конечном счете о нас. Как бы европейцы не видели себя выше варваров, гуманисты выше средневековых людей, господа Просвещения выше всех их вместе взятых, характер и страсти человеческие мало меняются на протяжении столетий.
Для тех, кто прочел книгу, будет очень узнаваема и горька эта картина. А тем, кто еще не читал, советую! Если историческая проза вам близка, эта книга понравится.
Эдуар Деба-Понсан. Утро у ворот Лувра. 1880. Клермон-Ферран. Франция. Коллекция Музея Роже-Кийо. На картине изображена Екатерина Медичи (в чёрном) в сопровождении свиты, бесстрастно разглядывающая тела жертв массового убийства гугенотов-протестантов на следующее утро после Варфоломеевской ночи.
P.S. Не могу не задаться вопросом. Насколько искренни были эти люди или хотя бы кто-то из них в том, что касалось на самом деле вопросов веры. Война ведь была религиозная все-таки, и простой народ, далекий от политики, тоже с воодушевлением резал в ту ночь друг друга. Все, что мне доводилось читать до этого было о том или ином событии с точки зрения католиков, защитников Рима. Для них германцы были варварами, и, в принципе, католикам тоже доставалось, в конце концов Рим был разграблен христианами же. Со стороны протестантов Рим и паписты были лицемерами, погрязшими в роскоши, удовольствиях и лжи. Вот здесь, у Анны очень хорошо показана разница в воспитании. И при этом есть и католики, согласные с тем, что бархата может быть на мужчине перебор, и сама Мария Клевская, жена Анри, несмотря на строгое воспитание, пытается хотя бы в мелочах вырваться в мир изящества, мишуры и галантности, и ее трудно в этом винить. Это время секуляризма, для многих религиозный спор и принадлежность к той или иной партии лишь удобный повод устранить соперников.