Рецензия на роман «Один за всех и каждый за себя. Палитра крестоносного времени»

Выполняю обещание, данное в одном из своих постов-комментариев к роману «Один за всех и каждый за себя. Палитра крестоносного времени». Очевидно, с этими условиями столкнутся многие рецензенты, а не только я один. Сложно писать рецензию на роман, автор которого в «Предисловии» и «Послесловии» чётко и понятно изложил свою позицию и концепцию всего романа. В «Предисловии» обозначил задел, а в «Послесловии» подвёл его итог. 

 Об актуальности жанра исторического романа в наши дни, и о множестве параллелей «тогда-сегодня», Вячеславом сказано много, потому и анализировать это не стоит, потому что добавить и критиковать нечего. Роман, однозначно, актуален – герои прошлого находят прототипы и в сегодняшней жизни, реалиях сегодняшнего дня. Остаётся говорить лишь о том, какое впечатление на читателя производит сам роман: эпиграфы, содержательность текстов, целая плеяда героев-персонажей – представителей разных социальных слоёв и сословий, роль женщин  и священнослужителей в историческом процессе северо-западной Руси первой половины XIII века.

  Ранее во многих своих комментариях автор говорил о необходимости соблюдения классического канона  «место-время» для жанра исторической литературы. В результате, в романе выведен поразительный квест по городам северо-западной Руси в обозначенную эпоху. Изборск, Псков, Новгород, Переяславль-Залесский, Полоцк, каждый из них имеет свой художественный образ и знаковое место в описываемых событиях, а читатель видит их глазами далёких предков. Лично меня просто поразил образ «тщеславного Новгорода» - масса деталей сложилась в одно критическое представление о нём, очень понятное и реалистичное. Но автор на этом не останавливается и показывает места обитания противников православной Руси. Укладу, быту и жизни тогдашнего Таллина, Риги, Дерпта, Дортмунда посвящены соответствующие главы романа. Потому как «место и время» распространяется и на города крестоносцев, участников похода 1240-1242 гг.

  Реалистичен до дрожи и образ войны, воссозданный Вячеславом в романе «Один за всех и каждый за себя». Именно образ – разнохарактерный, многоликий, разнонаправленный, со множеством представителей с обеих сторон. И ещё важное – от войны не спрятаться, не скрыться и не убежать, там нет ни нейтральных, ни посторонних. Она коснулась всех, и не просто приблизилась, а заставила стать участниками кровопролитного конфликта за свободу и веру. Для всех она стала судьбой или напрочь изменила судьбы героев романа. 

  Меня просто поразила сцена покаяния Андрея Горшени и Рогволда Купчина, распятых немцами и умирающих на весеннем морозе. Это они, проливая чужую кровь (пусть в защиту ближних), считали себя грешниками, жизнь которых не должна закончиться без исповеди и покаяния. И это говорит о том, что в них, при всех тяготах и потерях, нет испепеляющей мстительности и человеконенавистничества. Автор стремится показать их не «орками-гоблинами-бандерлогами», а героями и защитниками своего народа, своего отечества и православной веры. А разве сейчас там, на полях СВО, по-другому?

  Любая война -  это, прежде всего, борьба не оружия, а духа. Таким духоборцем в романе выступает иерей Вирилад. Да, он преступник, о котором никто не говорит, но о нём помнят. Сам его дух воспротивился насилию и несправедливости, его дух -  единственное оружие, которое он противопоставил врагу людей и веры. Преступив сам, он спас от греха вероотступничества свою паству.

   Ещё одна особенность, сильная сторона романа – образ православного народа. И здесь автор весьма убедителен. В «Послесловии» он упоминает Эйзенштейна и его видение этого народа. Но в данном случае позиция автора – противоположна: жители разрозненных княжеств  с песнями и возгласами всяческого одобрения не встают под знамёна лидера и не валят в бой всей своей массой. Только сама война заставляет людей взять в руки оружие, но не каждого и не всех разом – до благородной мести ещё нужно дойти и созреть для кровопролитного отпора. В романе хорошо показана динамика образов сопротивленцев, непримиримых «мстителей». Чего только стоит путешествие Горшени и Рогволда за правдой, помощью для удельной Псковщины  и предводителем в этой борьбе с нашествием немцев. Они – простые в социальном плане, но уже хлебнувшие войны по самые уши, давно примерившиеся с лишениями и утратами для самих себя – личный мотив борьбы с врагом: поиск правды, там, где её ищет весь северо-запад тогдашней Руси. Правду и веру, ей соответствующую. Правду и веру, которые нужно защищать не словом, а уже мечом.

  Не менее волнительна судьба простого человека, стоящего на стороне захватчиков-крестоносцев, не воина, а дерптского горожанина – Гуго Ранке, волей судьбы попавшего в крестовый поход. Он становится воином, потому что таким его делает действительность – потребность в его воинствующем участии в описываемых событиях: убивать, не сомневаясь ни в чём, исполняя приказы тех, кому чуждо христианское понимание и сострадание, но их эфимерный крест преволирует над сложившейся действительностью. И крест ли вообще? Гуго – не хозяин ситуации, а её заложник – ради собственной прерогативы католической правоты, когда-то пожертвуют и им. И это «пожертвование» сейчас перед глазами всех, читающих роман и видящих его отражение в сиюминутной современности. Так было тогда – так есть и сейчас: Запад всегда против независимого и самостоятельного Востока – вчера, сегодня, завтра.

   С первых страниц романа начинается разговор о христианстве, автор очень точно описывает его представителей – с той и другой стороны. И сцены молений окутаны этой разницей. Крестоносцы тоже молят Господа о помощи и поддержке их действий, но всё это воспринимается, как обряд – без чувств и покаяния: захватчики сражаются не за веру, не за её дух (им-то никто не угрожал, их никто не захватывал и не убивал за католичество), а за камни захваченных или разрушенных славянских городов. В чём актуальность этой темы, поднятой автором совсем не зря? В том, что и сейчас православная церковь подвергнута гонениям и насилию. 

   И последнее, в романе очень много внимания уделено «третьей силе» - силе красоты и искусства, которая по воздействию на человечество может потягаться с религией и войной. «Красота и есть Господь» - именно так утверждает сын Гуго Ранке – Теодор Ранке, сожжённый на костре папской инквизиции. В «Послесловии» очень хорошо сказано о единстве и доверии мастеров искусства Востока и Запада, но сегодня появляются очередные Конрады Марбургские, запрещающие культуру Востока на Западе, разрывающие извечные связи творцов и созидателей от искусства. И главы романа окрашены в цвета палитры крестоносного времени.

   Ещё многим, увиденным в романе, хотелось бы поделиться – красочной авторской описательностью, его целостной образной системой, выведенной в  романе, речевыми характеристиками героев, своей манерой разговора, воссоздающих описываемую эпоху. И латынь, и немецкий сюда хорошо вписываются. Я не профессионал, потому для меня это потребовало бы ещё столько же текста, превратив рецензию в простынь нечитабельного размера.

 Всем, интересующимся добротной исторической прозой, рекомендую прочтение этого романа. Да, здесь нет ЛитРПГ, бояръ-аниме и попаданчества, но очень яркое, динамичное, с нотками приключений повествование будет интересно всем. Совсем немногое отличает тогдашний Запад и Восток от сегодняшних, потому авторские герои-образы могут сегодня иметь реальные прототипы в Истории, их руками творящейся сейчас.