Рецензия на роман «Четыре грани финала»
Ослик, суслик, паукан…
Похоже, автор задумывал некую энциклопедию современной поп-мифологии. Не всей, конечно, но той её части, которая была особенно популярна у увлечённых кинофантастикой миллениалов. Воплотилось это в громоздком кроссовере, эдаком «фанфике фанфиков», сочетающем вселенные японского и американского аниме, Гарри Поттера (и его отечественного «зеркала» Порри Гаттера) и супергероики Марвел.
В общем, в процессе чтения меня не покидало воспоминание о популярной несколько лет назад в Интернете песенке с описанием пёстрой компании: «Ослик, суслик, паукан и мокренькая кисонька». Роль последней в данном случае исполняет выглядящая среди персонажей несколько чужеродно Алиса Селезнёва – героиня цикла Кира Булычёва.
Соответственно жанр произведения трудноопределим: смесь подросткового городского фэнтези, «попаданства», «боярки», «академки», лит-РПГ, хронофантастики и… Скрепляется всё это постмодернистское «лоскутное одеяло» коллизией старого доброго «романа взросления».
Уже из всего этого видно, что автор ставил перед собой весьма сложную задачу. И не всегда с ней справлялся – иной раз «одеяло» получилось слишком уж лоскутным, местами расползаясь.
Я осознаю, что у вещи имеется чёткая целевая аудитория, к которой, собственно, принадлежит и главная героиня. Это вчерашние тинейджеры, перешедшие уже в более старшую возрастную категорию, но сохранившие благодарную память о юношеских увлечениях. Однако тут таится, на мой взгляд, и ловушка: фэндомы перечисленных франшиз, конечно, пересекаются, но не идентичны. Скажем, поклонники миров Поттера и Гаттера или Марвел вовсе не обязательно являются ещё и знатоками аниме «Индекс волшебства» или американского мультсериала «Чародейки». И отнюдь не всех фанатов того же Поттера или Мстителей радуют няшные анимешные тянки – и наоборот… Так что «вау-эффект» от узнавания любимых героев во многих случаях не будет достигнут – вместо него читатель ощутит недоумение: что, собственно, происходит и кто все эти люди. А это для восприятия романа неполезно.
Понимает это и сам автор, устами одного из героев резюмируя, что в «данном мире умещаются сразу несколько вымышленных произведений – думаю, с десяток точно. Разных жанров, разных систем магий, разных мест действия, даже законы реальности у всех разные».
То, что он довёл-таки свой труд до конца, вызывает уважение к его упорству и трудолюбию. Но вот стоило ли это делать вообще – вопрос открытый.
Безусловно, вещь обладает и достоинствами. Прежде всего это её структура, исполненная с некоторым налётом изящества. Повествовательные циклы первых частей, заключающих этапы личностного роста героини, к финалу каждого из которых она терпит поражение, нанизаны на центр романа с якобы реальной историей ГГ, от которого в свою очередь отходят уже новые циклы. Такая «веерная» конструкция сложна, но красива.
Но вообще-то, сложность восприятия – один из главных бичей вещи, и дело тут не только и не столько в усложнённой структуре, а ещё и в сюжете. Он ведь во многом диктуется не только авторской фантазией и произволом, но ещё и реалиями исходных произведений кроссовера, отчего возникает немалый сумбур. А иногда в ткани повествования буквально проглядывают стыки между вторичными мирами, которые автор не сумел гармонично синтезировать.
С этой целью он, кстати, вводит некий «суперэлемент» данной вселенной – «рассказий». Это такая местная маниту или дэ – сила, частично подчинённая главгерше и призванная «рулить» всем в этом мире и направлять развитие сюжета. Но работает «рассказий» далеко не всегда – и для героев, и для читателей.
Иногда причины и следствия событий просто непонятны из-за незнакомства с оригинальными вселенными. Ну и имеются частые в такого рода литературе «косяки» от нежелания подробно вникать в мотивацию героев. Например, в самом начале, когда ГГ, просыпаясь в теле анимешной героини, мгновенно понимает, что «попала», куда и в кого «попала», практически этому не удивляется, не боится и с места в карьер начинает вести жизнь выдуманного персонажа.
Интересно, как бы повёл себя в данной ситуации сам автор?..
Впрочем, сам по себе сюжет, находящийся в прямой зависимости от основного конфликта – экзистенциальной драмы инфантильной глагерши – достаточно любопытен. Само собой, как и в большинстве образцов литературы таких жанров – это спасение мира. Но ближе к середине романа и к ГГ, и к читателям приходит понимание, что на самом деле этот персональный мирок героини. Да чуть ли и не её посмертное наказание, некое чистилище – поскольку в реале она убила ненавистных родителей и бабку и покончила с собой.
Правда, само по себе «реалистическое» описание убийства крайне нереалистично, и, надеюсь, автор это понимает (даже если он никогда не пытался убить троих взрослых здоровых людей осколком стекла).
Что касается душевных страданий юной (на самом деле уже не слишком) Дарьи – некрасивой закомплексованной девицы, люто ненавидящей родителей, которые попрекают её тем, что в 21 год она ничего не делает, кроме поглощения подростковой фантастики с ноута, то, опять же, надеюсь, что в их описании имеет место авторская ирония. Хотя, если она и есть, то настолько глубоко спрятана под явным сочувствием к героине, что большинство читателей воспримут всё это, как абсолютно серьёзную драму.
Родители предстают эталонными дремучими «ватниками» - как их представляют себе «продвинутые» либерально настроенные юнцы: молятся на СССР, ненавидят «пиндосов», «узкоглазых» и произведения их порочной культуры в виде супергероики и аниме. В общем, не живые люди, а представление о них не слишком умного рефлексирующего подростка.
Тут, кстати, опять хочется вспомнить Алису Селезнёву, которая как раз должна входить в культурный кругозор родителей героини. Однако автор это обстоятельство игнорирует – бессознательно или специально, не очень понятно.
ГГ убеждена, что и родители, и бабка её ненавидят, что она им не нужна. Автор же рисует её «предков» самыми чёрными красками – не говоря уж о том, что в фэнтезийном мире ГГ они перевоплощаются в местных суперзлодеев, с которыми она вступает в героическое противостояние. При этом из её воспоминаний следует, например, что те всё время провожали её в школу и обратно, а отец как-то спас её от насильника, в лапы которого Даша попала по собственной глупости. То есть, попросту тряслись над ребёнком – может быть, даже слишком сильно…
В общем, весь «антиродительский» бунт героини предоставляет собой воплощенное инфантильное «Нет» - бессмысленное и беспощадное…
«Людям куда легче отрицать то, чего они боятся. Боятся и ненавидят».
Впрочем, что ходе своих посмертных приключений Дарья-таки сознаёт, что ненависть родителей к ней на самом деле равнозначна её собственной бессильной и разрушительной для неё же самой ненависти ко всему «жестокому равнодушному миру».
«Я их ненавижу. Ненавижу за то, что они сделали со мной и моим миром, а также что хотели сделать. Раскаиваюсь в том, что убила их – но всё равно ненавижу».
В финале, словив «дзен» самопознания, героиня созерцает созданный её усилиями «идеальный» махрово-утопичный мир, где всё хорошее победило, а всё плохое повержено, и даже ненавистные родители когда-нибудь исправятся. И что-то нет никакого желания мир этот посещать – да и сочувствовать героине.
Но вот её откровенная и простодушная «мэрисьюшность» вовсе не раздражает, поскольку довольно удачно обыгрывается в сюжете, чем и удовлетворительно обоснована.
Что касается остальных героев, то прежде всего их много – ОЧЕНЬ много. И, поскольку, как уже сказано, они уже существует вне данного произведения – со своими типажами и характерами, автор вынужден сочетать это с собственным видением. Что тоже создаёт хаос восприятия. Вот пример: отечественный фантаст, ныне считающийся «мэтром», написал в одном из своих романов, что его герой по характеру – смесь Атоса и Арамиса, и этим ограничился. Но ведь оба уже давным-давно описаны другим автором, и большинство читателей имеет о них устоявшееся и сложное представление. Вот и приходится автору следовать этой характеристике уже по ходу собственного повествования, что ни ему, ни читателю явно не облегчает жизнь…
Но ладно мушкетёры – этих знают все (раньше, по крайней мере, знали). А вот чтобы понять логику действий многих персонажей «Граней», мне постоянно приходилось в поисках их характеристик, которые автор счёл не обязательным прописывать, лазать по лору задействованных вселенных.
Ну и разница в восприятии тоже прибавляла трудностей. К примеру, образ Дэдпула – в романе крайне положительного перса, бескорыстно помогающего героине, входил в неприятный в диссонанс с моим собственным отношением к этому кривляющемуся и матерящемуся суперубийце… Впрочем, его ЦА обозначена в романе предельно откровенно:
«Я крутой чувак для прыщавых подростков, то есть атеист и анархист», - говорит сам Дэдпул, и с этим не поспоришь.
К стилистике вещи придраться трудно – написана она грамотно и со вкусом, читается легко (ну, разве что кроме некоторых смахивающих на пассажи из туристического справочника описаний). Это же касается и диалогов, большинство из которых вполне убедительны именно как разговоры персонажей, а не литературные монологи.
А вот что раздражает – несколько кусков ближе к концу, стилизованных под беседу в чате, даже и графически. Глаз по ним просто скользит, почти не воспринимая смысл текста.
Порадовала пара-тройка юмористических эпизодов, вызывавших улыбку. Имеется также неплохой экшен, в частности, «боёвка».
Впечатление роман оставил крайне двойственное. Это интересный литературный эксперимент, хотя я бы не сказал, что очень удачный. Впрочем, неудача в данном случае – тоже результат… Я не жалею, что прочёл эту вещь, но перечитывать её вряд ли стану.
1. Логичность изложения, организация/внятность текста, достоверность событий в соответствии с фантастическим допущением — 6 баллов.
2. Сюжет — развитие, гладкость, понятность, реалистичность, интересность — 5 баллов.
3. Тема, конфликт произведения — насколько убедительно показано — 4 балла.
4. Диалоги — информативность, живость, реальность — 9 баллов.
5. Герои — верите им? Видите их? — 3 балла.
6. Стиль и язык — насколько вам хорошо читается — 8 баллов.
7. Впечатление от текста в целом, насколько хочется это читать дальше? — 5 баллов.