Рецензия на повесть «Серебро»

Минет по-аргентински

Ее физически заколотило от воспоминания.

– Интересно, может ли заколотить от воспоминаний химически? – улыбаюсь я.

– Все равно не стоит связываться, – просит ВэР, мой Внутренний Рецензент. – Ну подумаешь, накатала на нас отрицательную рецензию. Она первая, что ли?! К тому же мы сами хорошенько подставились, разве нет?

– А не важно, – отвечаю я. – Такого спускать нельзя в любом случае. Она назвала нас земляным червяком, поэтому мы обязаны с ней разобраться. Если индийская принцесса такая гениальная, какой притворяется, пусть живет. А если нет – попрыгаем у нее на костях, нам тоже не впервой.

Перехватывая управление, я беру ВэРа на внутреннее горло и заставляю приступить к чтению. Бедняга дрожит от страха, но я неумолим.

На первой же странице обнаруживаем чудеса верстки: отступы то в наличии, то нет.

– Как она это сделала, чертова ведьма? – шепчет потрясенный ВэР и пытается закрыть читалку. 

– Не знаю. Насколько понимаю, вставляла из ворда служебные символы. Меня больше удивляет, почему она не отделяет абзацем прямую речь от последующей, тем более если отрывки относятся к разным персонажам.

Но вскоре это становится малосущественным, потому что… 

У меня во рту был член. Небольшой, зато немытый, что, впрочем, уже было не так важно, все, что на нем было, уже перемешалось с моей слюной. Член входил насколько мог глубоко — я еще раз порадовалась тому, что размеры не особо впечатляли. В лоб мне мерно ударяла пряжка расстегнутого ремня. Кто-то грубо двигал моей головой, держась за волосы так, что искры летели из глаз.

– АААААААА!, – орем мы с Внутренним Рецензентом в один голос. – Это не исторический любовный роман, это порно! 

— Работай, сука! — рявкнули сверху.

Мда. И не оглядеться. Ладно, с этим надо заканчивать. Я сконцентрировалась на состоянии члена. Вяловатый. А если сжать губы поплотнее? Еще? Так, вроде взбодрился.

Я тоже приказываю ВэРу взбодрится. Мы только приступили к чтению, а оно не оставляет надежд на месть. 

Сюжет гениален: современная женщина попадает в девицу позапрошлого века, делающую минет мужу-тирану. Но это не все. Замещения сознания не происходит: в одном теле прекрасно уживаются две женщины – зашуганная аргентинка и раскрепощенная россиянка. Вот приблизительно так, как во мне – словно в коммунальной квартире – уживаемся я сам и мой Внутренний Рецензент. 

Если бы этот текст участвовал в «Буйной фантазии», я бы присудил ему первое место без конкурса, мамой клянусь. 

Так. Что-то нужно срочно выяснить. А, вот… 

Когда у нас ближайшая менструация? Не скоро? Хорошо.

Хорошо-то хорошо, но мой Внутренний Рецензент пребывает в состоянии паники и порывается захлопнуть читалку. Но я верю: компромат обязательно отыщется. Не может такого быть, чтобы автор не накосячил, – и оказываюсь прав.

– Текст не вычитан, – сообщаю я напуганному ВэРу после непродолжительного поиска. – Гляди, мелких ошибок полно. Опечатки встречаются, заглавные буквы со строчными перепутаны, дефисы с тире, запятых кое-где не хватает, остатки служебных символов. Наша индийская принцесса в выложенный текст точно не заглядывала.

СМотри на них

белая бумага. куча печатей

нстроение у меня, понятное дело, было не для увеселений

Потому что я черт возьми в беременном теле и у меня гормоны.

- Опись?... — Диковато спрашивает офицер

дотянулась - ощупью же - до стены

_снеговые_ облака

здесь _другая_ почта

Беги в _дальнюю_ почту

_процедура_

_часто_

Я _знаю_ все магазины

_последний_ возможный склад

– Это мелочи, недостатки корректуры, – скулит ВэР, все еще потрясенный. – Нам до такого высокоминетного уровня никогда не подняться. Вот, гляди, писательница предвидела наше появление. Псевдоним «Эм» вставила в свое любовное фэнтези, словно в насмешку. Кассандра.

Эм, Попала под лошадь. Умерла.

– Вставила-то вставила, – не соглашаюсь я. – Но «Попала» почему-то с заглавной буквы: мандражировала, значит. К тому же сразу после вставки нашего имени попала под лошадь рецензентского гнева и умерла. Не боись, сейчас что-нибудь отыщем. Вон, гляди, какая прелесть. А гонору, гонору было… 

Пояснила на пальцах в сравнении с позывами в туалет. 

– Пояснить в сравнении с позывами в туалет, это как?.. Разве не кринж?

Да это не он. Это у тебя сосок поднялся. Всё. Идёт. Нормально.

– Нет, это не сосок, это все-таки кринж, – оживает В.Р. – Но все идет нормально. Что да, то да.

– Вот видишь. Не так страшен черт, как его малюют. Сейчас что-нибудь еще отыщем. Да вон, разве не оно самое? Представь только…

с облегченным видом ушел умываться.

– Это как? Облегчился, а потом ушел умываться? Логично, но тоже кринжевато, – заходится нервным смешком ВэР.

я засунула руку под юбку и потерла ей у себя в паху, глубже, еще глубже. Хм, детка, а ты умеешь возбуждаться. 

– А то, – говорю я. – Если потереть как следует, можно еще не так возбудиться. Вот, к примеру…

Его концовка, судя по всему, тоже не устраивала.

– Его концовка? – хмыкаю я. – Это что, современное толерантное обозначение полового члена?.. Кажется, индийская принцесса не вполне отличает «его концовки» от «концовка не устраивала его». С таким-то безукоризненным чувством языка, гы-гы-гы! Но мы с тобой, приятель, культурные люди и не станем обращать внимание на подобные мелочи, которых в любом тексте завались. Тебе лучше? 

Ссать кровью тоже перестал... Ой.

Перестал – и хорошо. 

Мы продолжаем чтение, но на переходе от одной главы к другой что-то случается: то ли индийскую принцессу подменили, то ли ее чувство стиля случайно кипятком ошпарили, – потому как стиль кардинально меняется, буквально ни с того ни с сего. Выражается это в том, что вместо настоящего продолженного времени появляется прошедшее совершенное.

Было (глава «Прятки и фокусы»):

Я выхватываю с полки роскошную дымчатую шаль какого-то козьего пуха, или из кого у них тут вяжут? сматываю ее и завязываю, как пояс. Когда у нас ближайшая менструация? Не скоро? Хорошо. 

Стало (следующая за ней глава «Застолье»):

Портниха явилась с приблизительным траурным платьем в руках, быстренько, на ходу, пока я купалась, ушила его в подмышках, подвязали поясом и готово. 

Ушила… подвязали… То есть подвязывали уже вместе? Воспринимается тяжело.

Но суть не в этом. 

Интересно, принцесса сама заметила, как ненароком поменяла время с настоящего на прошедшее? Такое, если работаешь с настоящим продолженным, часто случается, непроизвольно – по себе знаю. Сознание автоматически подстраивается под более привычную манеру повествования. Но чтобы посередь романа лажануться и не исправить…

Ай-яй-яй!

Ладно бы только время, но постепенно меняется сюжет: от жесткого и стебно-циничного (тем привлекательного) к традиционно-латиноамериканскому. 

Героиня – вернее, две в одном теле – спасается от мужа-тирана путем его отравления цианидом. Героическими усилиями преодолевает временные трудности и… Жизнь сразу налаживается: вяловатые члены и разорванные анусы исчезают, а появляются тропические фазэнды, смуглые красотки с розами в волосах и вежливые метисы, читающие стихи собственного сочинения.

Что такое памперсы?...

ТЫ ШУТИШЬ?

Да шучу, шучу, конечно. 

– Как думаешь, – спрашиваю я ВэРа, – почему героиня влюбилась в стихотворца Хесуса Ноэнте Аррэтхе? Из-за стихов или внешности?

– Из-за стихов, конечно, – отвечает мой Внутренний Рецензент. – Полагаю, авторка реализует свои недописательские комплексы. Или писательские недокомплексы – не знаешь, как правильно? Нужно будет у нее поинтересоваться, ведь у индийских принцесс абсолютное чувство языка. Они влюбляются исключительно в самобытных стихотворцев и никогда не ошибаются.

Девка, конечно, в травме, это понятно, но никогда-никогда?

– Никогда, – подтверждаю я уверенно. 

О сексе я даже не думаю, совсем. Честно-честно.

— Ну прости. Я больше не буду. И... пожалуйста, не говори никому, что я знаю слово «проститутка».

И тут мы с воспрянувшим духом Внутренним Рецензентом одновременно задаемся вопросом: зачем было мутить с Богом и чертом, попаданчеством в аргентинскую барышню и шизофреническим сосуществованием в ней двух сознаний, если всей этой фантастики можно было прекрасно избежать? 

Аргентинка в событиях не участвовала: авторка упоминает ее изредка – в тех случаях, когда нужно обозначить ее реакцию на происходящее в сравнении с реакцией россиянки. То есть шизофрению можно удалять: ничего не изменится. Точно так же можно обойтись без попаданца. История-то обыденная: выдали девчонку замуж, а муж оказался садистом. Но девчонка – вовсе не дура – мужа-злодея пришила, вернулась к отцу, а там нашла хорошего человека. Хотя женатого. И чем эта новоаргентинская мура отличается от стандартного мексиканского сериала? 

Если брать со второй четверти текста, то ничем. Там и событий-то примечательных не происходит: героиня прикупает шмотки, здания, знакомится с новыми людьми – и никаких безжалостных злодеев и трагических смертей, разве что глаз положила на женатика. Но не «Унесенные ветром».

И что в осадке?

Гора родила мышь, в виде заурядного жанрового экспиеренса. Лырный лыр, достойный лырного портала. А начиналось-то как обещающе – попаданчеством в южноамериканскую минетчицу!

— Что такое? — спросил он встревоженно.

— Я кажется... обмочилась. Ужас какой. Сейчас.

— Постой, — сказал он, провел ладонью у нее меж ног, понюхал.

— Что ты делаешь? — оторопела она.

— Какое, к черту, обмочилась, ты же не девушка, ты же была замужем... — он осекся с ладонью, поднесенной к лицу, — не может же быть, чтобы ТАК плохо... Послушай, Архента, если взрослый человек обмочится, он напрудит полную кровать воды. Это не то.

— А что тогда? — огрызнулась она. Он упал обратно навзничь и тихонько засмеялся.

— Это значит, твое тело мне радо. Вот что.

– Как думаешь, ВэР, есть в этом искорка Божья?

– В начале книги точно была, яркая такая, даже обжигающая. И потом время от времени разгоралась. Принцесса старалась, советы молодому поколению раздавала.

— Короче. Если у девчонки мяч не проходит, то с ней любиться — это считай ее убить с гарантией. Когда нормальная миска внутри вырастет, чтоб небольшая дынька проходила, тогда начинайте. До тех пор вся любовь в ладошку. Еще вопросы?

– А потом… – задумывается Внутренний Рецензент, – куда-то Божья искорка делась. Даже не знаю… Может, из кармана ненароком вывалилась?

– Точно! – догадываюсь я. – Я даже знаю, в какой именно момент. В этот… 

Под кустом я в первую же ночь выкопала нам с Архентой ямку для тех дел, о которых дамы вслух не говорят. Я ею воспользовалась и прикрыла ее обратно листом. 

С тех пор Божья искорка под теми кустиком и листиком валяется. Если поискать, можно найти.

– Что присоветуем? – спрашивает у меня ВэР. Он совсем оклемался и держится молодцом. – Принцесса-то человек талантливый. Только слегка долбанулась от восторженных отзывов, характер испортился, сравнительные горизонты попутала. Как бы ее на путь истинный наставить? 

– Тут все просто, – отвечаю я. – Рецепт известен, писательница сама его озвучила.

Длинный парень, длинный аппарат, все логично. За руку возьми, не таращься, как кролик на удава. Сядь на кровать.

Я должна потрогать.

Да пожалуйста.

Сухой. Твердый. Хм.

Конечно, сухой! Не издевайся над мужиком, ложись, тяни его за руку.