Рецензия на роман «Лестница из терновника. 1. Знакомство»

Некоторое время назад я дочитал всю трилогию Макса Далина «Лестница из терновника». Честно говоря, впечатления у меня оказались довольно противоречивыми. Эта рецензия посвящена не отдельной первой части, а всей серии романов, в центре которых — контакт человечества с цивилизацией Нги-Унг-Лян.

Основная фантастическое допущение романа — существование обитаемой планеты, на которой у млекопитающих пол не задан при рождении, а определяется в брачном поединке между потенциальными партнёрами. В идеале поединок проходит на пределе возможностей для проигравшего: именно такое испытание вызывает максимальный гормональный отклик у гермафродита, что ведёт к перестройке его организма в женскую особь и одновременно формирует сильную эмоциональную привязанность к победителю. В этой рецензии я не стану обсуждать биологическую правдоподобность того, как подобная особенность могла закрепиться эволюционно и при этом привести к появлению гуманоидного разума и средневекоподобного общества, отличающегося от земного главным образом этой биологической чертой.

Тем не менее, эта эволюционная особенность распространяется и на разумных обитателей планеты, существенно влияя на их культуру и на отношение к войне как к цепи поединков, где переплетаются Эрос и Танатос. Исключение составляет военно-религиозный орден, в котором сознательно блокируют возможность половой трансформации. При этом автор игнорирует тот факт, что метательное оружие, известное ещё в каменном веке, дало бы значительное преимущество любой армии в таком мире.

В этот мир внедряется «прогрессор» из «Мира Полудня» Стругацких — хотя в версии Далина он заметно модифицирован. В известном смысле роман можно рассматривать как инверсию повести «Трудно быть богом». Это проявляется как в противоположности «легенды», под прикрытием которой действует землянин, так и в ряде других сюжетных моментов. Если в «Трудно быть богом» жители Земли видят чужую цивилизацию как «грязное средневековье» (что особенно ярко передано в последней экранизации), то у Далина мир Нги-Унг-Лян — это утончённое средневековье с прямыми отсылками к самурайской эстетике: автор цитирует, например, трактат «Сокрытое в листве» и другие японские тексты. Большинство земных исследователей по-прежнему воспринимают даже Северную цивилизацию Нги-Унг-Лян как «грязную», несмотря на её развитую культуру. Здесь напрашивается аналогия с образом «круглоглазых варваров» в японских предрассудках эпохи изоляции, дополненных гомофобными проекциями.

К сожалению, при несомненном таланте автора и богатом, выразительном языке, в романе слишком часто ощущается стремление не только управлять персонажами, но и подталкивать читателя к нужным выводам. Проблема не сводится к тематике гендера. Во многих ключевых конфликтах чувствуется невротический надлом, двойные послания и напряжение, на которых держится весь драматизм произведения.

В итоге у меня не сложилось ощущения, что автор всерьёз пытается развернуть эксперимент с ксенопсихологией. Почти всех центральных персонажей Нги-Унг-Лян можно представить как земных подростков. И проблема гендерного неравенства, на мой взгляд, не является здесь центральной.

Предлагаю мысленный эксперимент: вообразим остров с утончённой средневековой культурой и кастой воинов, среди которых распространены гомосексуальные связи. В поединках они раз и навсегда определяют, кто занимает пассивную роль, а проигравшие навсегда теряют право носить оружие, чтобы не «заражать» других риском поражения. В результате особого ритуала «пассивные» могут воспроизводить только мальчиков. И вот на этот остров прибывает бледнолицый варвар, обременённый христианской моралью…

Подводя итог, скажу: у меня сложилось устойчивое впечатление, что в романе фактически нет ни гермафродитов, ни женщин — есть мужчины, играющие женщин, примерно как актёры в театре кабуки незадолго до эпохи Мэйдзи. В целом роман напоминает своеобразную инверсию гибрида между «Трудно быть богом» и польской фантастической комедией 1983 года «Сексмиссия», причём ближе ко второму произведению и с похожей развязкой.