Рецензия на роман «Миссия "Спасти Веру"»

Читаю. О любви, естественно. Эта книжка у меня в библиотеке первая с конца, из тех, которые «читаю», есть еще те, что «читаю потом». Что они там все делают? Чего ждут? Без понятия. Потомные книги это очень, очень сложно и необъяснимо. Мистика, как я считаю, голая и неприкрытая. 

Сижу в квартире, в далекой галактике, с книжкой, а в соседней опять началась императорская свадьба (или что там у них началось), меня не позвали, забыли, да и не особо-то и хотелось, если честно.

Ладно. Мне нужно выпить чаю, гавкнуть на одного "ссыкливого" «литератора» и спасти Веру, если получится. ЭсЭсЭсЭр спасать уже поздно. Да и некому.

Тугое это занятие, грустное и бессмысленное по определению, подлое по отношению к самому себе и ребятам (кого уж и нет): ни страны, ни «нашего двора», ничего, но спасти хочется. Ну, хоть кого-то, чтоб не зря…

За окном поздняя весна, время сумрачное и фонарное, после грозы влажно и душно. Отдышливое лето уже скоро, может даже завтра. Восемьдесят восьмой. Что изменилось? 

Квартира та же, я тот же, весна такая же. 

Женился я сдуру яркой, теплой осенью того года, четвертый курс, спиртное по талонам, общество «трезвости», ну, «вы меня понимаете» или «нужно углубить»? И да, работа, плюс две подработки, повышенная степуха и учеба. А денег все равно не хватает, а их всегда не хватает, даже если девать некуда. Ну и все остальное, по ходу пьесы. Ахренеть, что делается в этом мире. Да и в том…

Как пройти в библиотеку? Кроме вузовской никуда я уже не ходил. Раньше – да, тырил Жюля Верна и еще кое-кого, кровь бурлит, авторы интересные, тома толстые. Даже Шолохова и Горького могли того-этого. Горького-то за что? Он же стихи писал, вроде.

Увы, но в восемьдесят восьмом лучшая библиотека это букинист, там, в «уцененке» можно найти то, что очень нужно, до зарезу, а другим и даром, как говорится, не надо, что всегда немного удивляло. 

Битов.

 Соснора. 

И по цене двух пломбиров. 

Атмосферку автор создает из ничего, буквально двумя-тремя мазками по запотевшему стеклу, спокойным беглым описанием быта, точными деталями из прошлого, которых нет и никогда не было в настоящем. И все равно это так похоже на сегодняшний день. А, возможно, и завтрашний.

Ничего не меняется. Ни-че-го. Как читали «Анжелику», та и продолжают читать, автор и название может быть произвольным, но это все та же «добрая» Анжела (моя детская травма, лошадка), все те же, детективы и сногсшибательные приключения капитана Блада.

- Лимонное платье. Бр-р-р. Ну, не знаю, может мне лучше юбку надеть (одеть женщину, надеть брюки, смотри не перепутай, Кутузов). Волосы?! На термобегуди?! Завтра? Да вы все спятили, что ли? В Советском Союзе, вообще, была помада? Польская? Тушь Плевако? А это еще что за ф…ня? Плюешь и красишь? Очаровательно, по-советски простенько и со вкусом. Зато надежно, техника, которая никогда не подведет, там и ломаться нечему, металл с локоть толщиной.

Ах, Вера! Как же ты правильно попала, тут классненько.

Люголь!!! В любой аптеке!!! Мамочка моя! Любимое средство от ангины, дети от него просто пищат, а как кусаются, как грызут, как воют. Вытаскиваешь палец, а бинт – весь синий, в какой-то слизи, иногда в крови и гное. Чу, что за прелесть! А-а-а!!! Хочу Люголь!!! Хочу Лю-голь!!! Хочу!!! Два! Нет!!! Три флакона!!! А на сдачу – мятных таблеток от кашля, аскорбинки в конфетных обертках и гематогена, того, который еще настоящий, всамделашный, из бычьей кровушки. Боже, чего только нельзя купить за рупь двадцать!

- Зря ты не пошла с нами, Вера, очень приличные мужчины. Даже не приставали почти.

Правда, что ли? Приличные мужчины не пристают? Пристают неприличные, да? Нужны - приличные! Я, к сожалению, не подхожу. Остальные пусть идут лесом, полем, горами высокимя, морями глубокимя, до самого, до городу Парижу, там прошмандовок навалом, найдут себе чего-нибудь, им тоже счастья хочется, не облезут. 

Вот как хотите, но книжка шикарная, ничем не хуже Конторщицы, хотя, да, та мыло варила, а эта – нет. Недочет. Подскажу автору. 

Вари мыло, Вера!!! И Счастье не замедлит! Всех накроет и отдраит! Всех одарит флаконом импортного шампуня и бюстиком Владимира.

Кстати, чет я не понял, уже столько всего, а гарема – все еще нет! Хотя, да, Союз же, елкина мать! Все по километровому метражу. Чугуна выплавляют больше, чем во всем мире железа, а труб для горячей воды нет. Где взять горячую воду для путевого гарема? В выварке накипятить? Средневековье какое-то. Сами кипятите! Нашли себе рабыню из ауры, пФ…

В педиатрии мальчики исключительно на развес, с нагрузкой, по себе знаю, а девчонки-медички - это я вам скажу еще те оторвы.  Отсюда, в восемьдесят восьмом я отлично знал, где купить  хороший бюстгальтер и неплохой комплект трусиков «неделька», поэтому «страдания» героини мне не вполне понятны, с другой стороны, кто из нас куда попал, спрашивается. Там ей обязательно помогут, коллектив-на, там всем помогают. Алое и кружевное, ммм… а обрезанные офицерские кальсоны с начесом ничем не хуже, вообще-то, теплые, мягкие, нежные, как душа офицера...

Магазины, чтоб вы знали, витрина социалистического образа жизни, а сама жизнь – строго со двора, через товаровед, директор-магазин…  надо понимать разницу между образом и реальностью, она всегда есть, но не всегда легко угадывается.

И все-таки я не ошибся, история о любви, правда, почему-то без драконов. Ну, не знаю, возможно, это ошибка, драконы как-то понадежнее будут. А то…

Леня. Это как, простите за слог, понимать? Вы его знаете? Что за человек? Не пьющий, надеюсь? Сорокет? Сорокет это возраст переломный. Для всего подходит, как втулка, патронов лишь бы хватило. И дроби. Мелкой и доф*га. Драконам же достаточно просто быть, поэтому драконы лучше.

Вот не вкурю никак, и чего это я всякую мурню-то читал? Ни в голове, ни… чуть ниже. Где были мои глаза? Нет, там не было, а я вам говорю: чего я там не видел-то?! Да-а?! Надо же… кто бы мог подумать. 

Стояла книжка на полочке тихонечко, скромненько и ждала. Терпеливая, не наглая, добрая. Не современная, скажете вы? Не угадали. У нас с вами разные представления о настоящем, но дело не в этом. 

В позднем Союзе всего три сословия: деревня, мещане и «интеллектуалы духа», и один руководящий класс: советских и партийных чиновников. И все. Пролетариат уже пролетел. Механизм вертикальных связей заржавел и потек. Лозунги выцвели, но люди все еще верят в светлое будущее: наивные, не приспособленные к «грядущей» жизни, доверчивые, в массе своей. Смешно и грустно.

Злые-добрые – про другое, всяких хватало, да и сейчас полно. Да, оглядитесь вокруг, и на себя поглядите! «Девочек» на АТ нет, тут чуть меньше цинизма у автора – уже достижение.

«Интеллектуал» легко может быть еще той «деревней», заодно и мещанином во дворянстве, и наоборот. Это и сейчас так, если подумать, а в том Союзе даже мухи летали медленно и с достоинством танка на минималках. 

Сходите в музей янтаря, рассмотрите внимательно куски прошлого. Видите движение? Нет? А ведь там жизнь есть, и она – бурлит, но портвейн – строго по праздникам, дорого.

И я просто тащусь от характеров. Как они прописаны, любо-дорого-богато. Щедро, очень щедро. Человек я завистливый, но справедливый, умею чужое воспринимать как свое, поэтому торопливо проговариваю: спасибо и читаю дальше. Интересно, куда это все вывозится будет.

Вопросик у меня тут один. Скажите честно, вы читали «Джейн Эйр»? И вы тоже? Можете в двух словах сказать, о чем эта книга?

- Вера, не выдумывай ничего! Мы работаем по утвержденному плану. Нам не нужно, чтоб  земля соскочила со своей оси.

На самом деле Веру зовут Ангелина. И это символично, кстати.

Часть вторая

Ангелина, которую зовут Вера.

Если бы меня вчерашнего закинуло в меня сегодняшнего, я б с ума сошел. Но не сразу, сначала бы огляделся. Чего я хотел тогда? И чего я хочу сейчас? Между нами пропасть: большая, широкая, длинная, не перескочишь, а внизу – тьма египетская и магма.

- С такой ж*пой брюки не носят!

О-хо-хо. Другой подходящей одежды у меня все равно нет. Будем носить с брюками. Терпеть. Бог терпел и нам велел.

- Что происходит? Чего хотят все эти люди? Двадцать девять рублей за проезд? С дуба рухнули? Котеночек-то хоть живой остался, не задавили? Да, представьте себе, котеночка мне – жалко!

Мир другой, незнакомый. А люди все те же:

- Ешь суп, я тебе говорю, Катя!

Катя? Какая-такая Катя? У меня двое детей: мальчик и… еще один мальчик, вроде. Или я чего-то не знаю? 

- Все, кто паршиво учится, попадут в Ад, - но лично я в такое не верю, уверен, что проходной бал туда куда выше, по делам нашим скорбным и вранью бесконечному. Ох уж эти бабки, чего только не выдумают, чтоб детей конфетами не кормить.

- Жить  у тебя будем. Квартира у тебя конечно маленькая, зато отдельная, никто беспокоить не будет.

 Счаз, ага. Крупными буквами на лбу: «дам за гаражами».Ехай в Париж, фантомас.

Ничего не меняется. Ни-че-го. Только на третий день попаданства внезапно понимаешь, что живешь в чужой стране, где генсеком всем народом избрали президента с простой русской фамилией Путин, а все милиционеры опять стали полицаями, а ответственные товарищи патентованными буржуями. Но это ладно, дело житейское. Почему ты, как девочка-кибальчишь, все торчишь на кухне, все ждешь мальчика-кибальчика, чтоб покормить и успокоить, а еще же есть дети и их нужно воспитывать, чтоб не стали Плохишами, а стали тем, кем захотят сами, если звезды сойдутся. 

Нет, прогресс, что ни говори, это здорово, еду можно заказать на дом, детям включить мультик, а муж сам найдет, чем ему заняться, не маленький. 

Катя, ты уже большая, помоги маме набить в поисковой строке:

Как запустить гугл? Как постирать колготки? Как выбрать красную машину? И помогите мне снять деньги, я забыл(а) как пользоваться банкоматом. Там – много.

Выправляйся, короче. 

И вливайся, вливайся уже в общественную жизнь, соцсети в помощь.

Карусель. Сначала сам выпрашиваешь на билетик, бегаешь по уже закрытым аттракционам, потом ходишь туда с детьми, искренне не понимаю, чего они в этом интересного для себя находят, потом внуки… Когда все есть, трудно найти достойную цель, сытое брюхо к поученьям глухо, люди боятся остаться наедине со своими мыслями, цели-то нет, живут себе потихоньку и все.

Сын мне тут пожаловался однажды на свою жабу. Купил он в Эмиратах для девочки своей шоколадку за тридцать баксов, ну очень просила, все девочки в классе уже попробовали, а она еще нет. Я только посмеялся. Ничего не меняется. Ни-че-го. Только манго теперь продается в книжном, а в аптеке можно взять брошенные книжки, оставленные на передержку. Чего тут только нет.

- Может лучше хомяка завести?

Все правильно, лучше крысу. Крыса по нынешним временам самое то, она умная, а хомяк, а что хомяк, с ним не интересно, все в дом, все в дом.

Три кота… три кота… и одна маленькая крыска. А ухаживать за всем этим богачеством будет мама. Вот оно, Счастье.

- Что там у нас с погодой?

- Ща, в интернете посмотрю.

Выглянул из окна. Пасмурно, но не сплошь, а так, переменчиво. Что-то как-то на душе смурно. Съем йогурт, может пройдет. Вдвоем мы кого хошь уломаем. И тут автобус тряхнуло.

Часть третья, короткая

Вера, в которой живет Ангелина.

Трудно  принять, что ухаживают не за тобой, настоящей, а за тем, что видят перед собой. Это странный вопрос: что во всем этом зов тела, а что соприкосновение душ и логичные выводы рассудка. Ведь чувств всего три штуки: любовь, вера и надежда. Ненависть это тоже любовь, но не на жизнь, а насмерть. Все остальное – дикая смесь эмоций, рассудка и тела.

- Вера, перестань киснуть! Прикинься веселой! Ведь черемуха уже зацветает. Я давно хотел поговорить с тобой, Вера. Мы не молодеем… с лица воду не пить… любить я тебя буду, и деньги все буду тебе отдавать…

О-хо-хо. Нет, понятно, но, бли-и-ин…

Как точно, аккуратно, мягко. И как это все (слов приличных не могу подобрать, пусть будет: грустно) нелепо. Стерпится-слюбится, бли-и-ин. Слипнется-приголубится. А ведь я предлагал дракона! Я ведь говорил – он надежнее! И был прав!

- Сарафан сшить новый! Из ситца!

- Вы, полагаете, все это будет носиться? И раз-два-три, раз-два-три, раз, два, три, раз, два, три.

Сейчас потушат свет

В серебряном горшочке,

Поставят на огонь

И выварят в пюре.

Сейчас, сейчас, сейчас

Взлетит большая птица,

Взлетит большая птица,

Оставив свое тело на столе.

- Ты чего сидишь? Пошли занимать очередь в буфете.

Блестяще. Психологический триллер. Ужастик с привкусом песочного кольца и томатного сока. Давно такого со мной не было и вот опять. И это прекрасно. Теперь есть, есть руками, облизывая пальцы.

- Хватит мечтать, хватай купальник и на пляж.

Море, солнце, пальмы, приличные мужчины с голодными глазами, неприличные мужчины на третьем семестре, женщины всех видов, расцветок и надежд. Красота.

- Ой, какое море грязное, - разочарованно протянула Ангелина.

- Поплыли что ли, или так и будешь стоять тут как статуя?

Фотки на память, ведь море с собой не унесешь. С собой, вообще, ничего не унесешь, все останется здесь и сейчас.

ЗАГС. Запись актов и состояний.

- Девушка, можно попросить у вас сигаретку?

- Я не курю. И вам не советую.

Чё ж так сразу «не курю»? А если подумать? Не получилось? Ну-у-у...

Неожиданный финал. Ангелина в которой живет Вера.