Рецензия на роман «Тридцать седьмое полнолуние»
Эта книга загадывает загадки. Даёт россыпь пазликов, предлагает собрать картинку – и, когда тебе начинает казаться, что ты вроде бы уже почти собрал, смеётся и бросает ещё пригоршню. И ты смотришь на новые кусочки, вздыхаешь, разбираешь сложенное и собираешь заново. Чтобы потом разобрать и собрать ещё раз. И ещё раз. Потому что каждый раз, когда ты решаешь, что наконец всё понял, где-то за спиной качает головой воображаемый Алейстернов и говорит, что у тебя всё ещё недостаточно данных. И какие-то пазлики выдадут только в самом конце.
Есть Ник, который потерял в мятеже семью и память. Ник любит математику и шахматы, отлично стреляет и знает латынь. У него есть шрамы, которые взялись непонятно откуда, и кусочки воспоминаний о том, как все погибли, а он выжил. Кто он?
Есть Матвей Дёмин, л-рей – единственный человек, который может освободить от проклятья, если снимет метку Псов до первого полнолуния. Почему он спасает не всех? Как выбирает, кого спасти?
Есть Георг Леборовски, бывший военный, член Совета, потерявший в мятеже дочь и внуков. Раньше Георг состоял в партии, настаивающей на радикальной борьбе с проклятыми. Почему вышел оттуда? Чего хочет сейчас?
Есть Таня – обычная девочка, которая учится в художественном училище, мечтает, чтоб мэтр заметил её проект, любит маму и тётю. И Таня проклята. В любой момент она может стать убийцей, не отдавая себе отчёт. Что сильнее – Таня или её проклятье? Что определяет её?
Кто-то из них Нику дорог. Кого-то из них Ник должен убить. Должен ли?
По сути Ник, как и читатель, пытается за короткое время собрать картинку, почти не имея информации на старте, не имея твёрдой почвы. Он сталкивается с разными людьми: кем-то, кто проклят, кем-то, кто спасает проклятых, кем-то, кто считает, что проклятых нужно уничтожать; кем-то, кто всю жизнь посвятил служению л-рею, и кем-то, кто л-рея ненавидит; кем-то, кому вообще это всё до лампочки, но его всё равно втягивают, чтоб выбросить сломанным на обочину. Они по-разному используют свою власть, а у кого-то из них толком и нет власти. Они по-разному определяют цели и средства. Среди всех них Ник должен сделать собственный выбор. И решить, кто же он такой.
Созвучно «Вейну», «Тридцать седьмое полнолуние» снова поднимает вопрос долга человека перед данным ему талантом. Если кто-то получил силу спасать других, насколько он принадлежит себе? Насколько ответственен за свой дар – или проклятье? Только здесь эти вопросы как будто набросаны в более тёмных тонах, стоят острее. А общий фон выглядит безнадёжнее. Сколько бы л-рей ни спас людей, ненавидеть за то, что не спас, его будут в сотни раз больше. Стоят ли единицы спасённых цены, которую приходится платить? Что будет с теми, кого он не выбрал? Если честно, чем ближе конец книги, тем меньше остаётся надежды, что всё это может разрешиться благополучно. Но всё-таки каким-то образом финал приносит катарсис – парадоксально, потому что концовка открытая.
Это вообще очень интересный момент. Открытые концовки – штука непростая, и заигрываться в них, конечно, не стоит, потому что далеко не всегда это уместно. Но я пришла к выводу, что в некоторых случаях это, пожалуй, наилучший выход. Потому что открытый финал честнее внезапно-рояльного хэппи-энда в ситуации, когда герои противостоят превосходящей силе, не ограниченной в методах и средствах. Потому что один человек не может топнуть ногой и изменить мир – и противостояние миру чаще всего обречено. И не все проблемы можно решить победой над главным боссом. Но при этом открытый финал можно сделать так, чтобы он оставлял надежду. Что герои успеют доехать до больницы прежде, чем их перехватят. Что кто-то протянет им руку помощи. Что выбор в пользу милосердия всё-таки может что-то изменить, даже если не сразу. Не все концовки стоит знать точно.
В общем-то, эта история захватывает ещё с самого начала, когда мальчик Вейка и его товарищи рассказывают истории об оборотнях, ведьмах и вампирах – как что-то, что является частью повседневности, а не страшной сказкой. И вот тут всё… такое. В мире автомобилей и телефонов время от времени то тут, то там появляются молчаливые всадники – Псы – которых нельзя остановить и от которых нельзя скрыться. Это сила, на которую нельзя повлиять, можно только принять как данность. Кто-то узнаёт в них мёртвых знакомых. И одновременно каждый школьник знает, что Псы – «энергетически-полевые антропоморфные упорядоченные структуры», так в учебнике по физике написано. Псы приходят незадолго до полнолуния и отмечают от одного до десятерых людей – проклятых или же «носителей стихийной мутации». Кого-то из них вскоре потянет есть свежанинку и бегать по лесам, кому-то будет во всём везти ценой того, что все вокруг будут погибать – вариантов много, что-то типа нескольких сотен. Это – обыденность. Жизнь проклятых определяется законодательством. И, чаще всего, не в их пользу, что особенно видно на примере Тани. Считается, что, получив метку, человек умирает – остаётся проклятье в его оболочке. Потому что так думать проще. И, собственно, всю противоречивость и подводные камни ситуации сюжет использует на полную. Это и тема, насколько человек ответственен за своё проклятье, может и должен ли сопротивляться – или просто отдаться отведённой ему роли, если в глазах окружающих её всё равно не изменить. Это и возможный спектр отношения к таким людям.
Почему этой истории очень идет быть янг-эдалтом – потому что подростки в этой системе ещё не успели прижиться. Они уже вышли из возраста преклонения перед авторитетом взрослых и принятия их позиций «как сказали», но свои позиции ещё не нашли. И вот они сталкиваются с миром «наживую», со всеми заковырками устоявшегося порядка, к которому пока не успели привыкнуть, который ещё хотят изменить.
Но книжка не только про бунтующих подростков и злых взрослых, которые пытаются решать их судьбу за них. Взрослые разные, в том числе поддерживающие и верящие в важность собственного выбора. Особенно прекрасен Юджин, и я не могла к нему не подвести и не упомянуть, потому что – ну что за шикарный дядька! Его подчёркнутое и невозмутимое спокойствие в общении с трудным ребёнком, принятие всех его закидонов, но не расхолаживание, а умение указать, что что-то не так – это всё восхищает. И Юджин – наверное, мой любимый персонаж в этой книге.
Ну и подростки, конечно, тут разные тоже. Порой очень глупо-подростковые, что уж, и несносные. Как, в общем-то, и должны быть.