Рецензия на роман «Десять минут чужой музыки»

От Рецензентов:

Первый приз: рецензия от ЮВТ и Валериной достается Катерине Гашевой и ее роману «Десять минут чужой музыки». Катерина получила два твердых «да» от упомянутых выше читателей.

Юрий: Итак, взялся я читать наш первый совместный и единодушный выбор. Объединенная Лингвистическая республика с фашистским режимом — хм, как знакомо. Государство, где получить гражданство можно только после прочтения текста редколлегией — это отсылка на граммар-наци?

Ирина: Возможно )) Но и допускаю, что и многослойный образ ) Те же СП, без которых в Союзе ни одна книга не выходила. Что тогда для писателя было отсутствие публикаций? То же непризнание, понижение в правах.

Юрий: Натыкаюсь на фразу, которую можно использовать в наших обзорах: «Убей, а лучше отредактируй». Вот бывает так, откроешь книгу, и закроешь, без слов. А теперь таким горе-авторам будет что сказать : «Убей, а лучше отредактируй». Возник вопрос: что я читаю? Очень тонкий стеб?

Ирина: Это много лучше, чем толстый троллинг ))

Если говорить о первых общих впечатлениях — я с ходу запуталась в персонажах, потому что их много, и практически все в первых главах носят имена, начинающиеся на «А». Поскольку стилистика выдаёт автора как минимум опытного, я решила преодолеть лёгкое раздражение и довериться. И — вуаля! — не прогадала. Испытала чисто детский восторг, когда поняла (ну, льщу себе надеждой, что поняла) замысел автора по этой части. Но об этом — чуть позже и в режиме спойлера.

Юрий: А я вот понял, что я — тупой. Персонажи на букву «А» сначала не зацепили внимания, но поймал авторскую фишку — любит Катерина синий и желтый цвета.

Или вот ещё:

Странные мы люди, пьем кофе, когда не хотим спать, пишем, когда не можем сотворить ничего толкового.

И я еще удивлялся, почему на этот роман всего две рецензии. И стал искать музыку. Она же заявлена в названии, эта музыка? Как альтернатива писательству?

Ирина: Мне встретилась в тексте фраза Яны про одно племя, которому дали послушать чужую музыку. Десять минут чужой музыки, которые навсегда изменили этих людей.

Юрий: Все верно, а еще мне Литературная Республика сначала напомнила многочисленные писательские сайты. И возникла ассоциация: когда ничего толкового придумать не можем, пишем, и написательство наше перестает быть искусством. Сочинить мелодию куда сложнее, чем написать рассказ. И в тоже время в ЛР музыка, рисование и другие виды творчества — под запретом.

Ирина: Кстати, да, и эта тема — обесценивания написанного за счет массы написанного — является лейтмотивом романа.

Юрий: Как мало стоит наше слово...

Ирина: Нет. Оно стоит того, чтобы быть сказанным в свой срок. Собственно, после ряда глобальных, локальных и на фоне этого личных катастроф перерожденные герои приходят к тому, что начинают писать снова. Но не все. И далеко не обо всем.

Юрий: 

Самый опасный спорт — шахматы. Можно заснуть и упасть глазом на ферзя.

Ирина: Ты читать будешь или цитировать? )) К слову, Гашева виртуозно ткёт полотно текста из метафор, аллюзий и крышесносных цитат, которые хочется выучить наизусть. Я испытывала при чтении искреннее восхищение. Местами суггестивные погружения на уровне лучших поэтических образцов.

Юрий: Я пытаюсь понять, что я читаю )) 

Мы все стоим на доске, и даже не знаем, белые мы или черные, это самое интересное в партии.

Ирина: Думаю, социалку с подстежкой интеллектуального стеба )

Юрий: Согласен насчет цитат. Собственно, в какой-то момент поймал себя на мысли, что читаю уже не ради сюжета, не ради персонажей, а ради блестящих авторских находок.

Ирина: Да, в определённом смысле это открытие. Сюжет как таковой не поражает: не считая фантдопуска в виде Литературной Республики, там идёт речь о людях. Точнее, об одном человеке. Об Авторе. Возможно, ещё и поэтому ткань повествования неровна, часто прерывается флэшбеками, странно опутывает, утягивает в туманное прошлое/будущее/настоящее — черт ногу сломит во временах внутреннего мира, который рассюжетился.

Юрий: Еще цитата: 

Психологическое и лингвистическое тестирование населения на предмет поиска «персонажей» романа... Поиск научного подтверждения присутствия Автора.

 Что я читаю?

Ирина: Хм, ну, поиск Автора — люди ищут Бога ))

Юрий: Роберт Ланза, ученый, занимающийся регенеративной медициной, утверждает, что наше сознание существует вне временных и пространственных рамок. Вполне в соответствии с основными постулатами квантовой механики. По его теории, сначала возник Разум, потом — Жизнь. «Сначала было Слово. И слово было у Автора». Сейчас меня, реалиста до костного мозга, занесет в метафизику. Однако мир «Десяти минут» — это мир, где Персонаж может быть Автором и породить своих собственных Персонажей. А что, если нас тоже кто-то «написал»? Скучная жизнь персонажа — продукт писателя-графомана? И что мы видим в конце?

Ирина:«Убей это, а лучше отредактируй», аффтор! *это я нашему гипотетическому автору-графоману* Да, такие идеи имеют право на жизнь. То ли спишь, то ли снишься кому-то, то ли в скучном романе живешь персонажем разменным...

Юрий: И все же, читать этот текст как искать кошку в черной комнате — так и хочется выйти, закрыть за собой дверь и повесить на двери табличку «Кот Шредингера». Кстати, с цветовой гаммой — нам стало понятно, это фича или баг автора?

Ирина: Увы, ответ не очевиден. Разве что после ухода со сцены Яны эта цветовая комбинация стала встречаться намного реже. Вообще к финалу краски романа выцвели, затуманились, как старое зеркало. Возможно, это сочетание представляло собой цветовой слепок главной героини, как бы цветовой след её присутствия в мире? Лично для меня это цвета максимального душевного комфорта: лето, бездоное небо, море, свет, море света.

Юрий: Главная героиня произносит фразу: «Я убила зеленую черепашку». Зеленый цвет — это комбинация синего и желтого. «Мир рассюжетился»?

Ирина: Отличная версия! Зеленый, к слову, является вторым по значимости цветом книги после сине-желтого.

Юрий: Короче, шли мы почитать книгу, а закончили — решая многочисленные ребусы, заложенные в тексте. Я совсем ничего не понял. Но, может, оно и не важно?

Ирина: Согласна, этот текст развлекать не будет. Он разбудит — возможно, разбудит того, кто к нему подготовлен. Но ты давно не спишь ) Думаю, многие слои были считаны подсознательно, через многочисленные аллюзии. Мне кажется, эта книга из тех, что продолжают работать и после прочтения. Я не думаю, что эту книгу нужно понимать — в смысле буквального понимания и логического осмысления. Тут скорее важно, поймет ли книга читателя, примет ли. Да, я мистик ))

Юрий: И своеобразное пожелание авторам: 

Яна считает, что мы должны сначала жить, а уже потом писать. Надо самими пережить все, что происходит с нашими героями. Она настоящий зверь.

В самом деле, что могут написать те, кто не жил?

 А вот в героях я потерялся. Много и все на одно лицо.

Ирина: тогда пошли под кат, посекретничаем ))

Юрий: В общем, последние гвозди в доски на дверь, где уже висит амбарный замок и надпись «Кот Шредингера» — вы там ничего не поймете. Или подумаете, что поймете, но это будет другое «поймете», не наше, а ваше личное, вымученное пятнадцатью алками, выстраданное смехом и недоумением, а может, ни тем, ни другим, ни третьим, может, оно все поэтично-воздушное, но все равно оно для вас будет другое, не такое как у нас... короче, читайте.

Ирина: Э-эй, ты забыл меня внутри! ))))

Юрий: «Я тебя никогда не забуду». Давай последний гвоздь, у меня рабочий день закончился.

Ирина (по-пифийски вещает из-за двери, пока ЮВТ, чертыхаясь, отрывает гвозди гвоздодером): Да, это нужно читать. Потому что это не просто текст, это мета-текст. Куда выведут отсылки конкретного читателя, предсказать не сможет, пожалуй, и сам автор. Я получила удовольствие от двух вечеров чтения этой книги — несмотря на то, что так и не разгадала ребус до конца.

*ЮВТ тихо сливается...*