Артём Ерёмин

Лев ожидал встретить свою смерть, но вместо неё за ним пришёл подземный караван, ведомый филином с радиоприёмником, встроенным в шею.
Так мальчик покинул родной Петербург и отправился за Пелену, где жили потомки цивилизации, которая ради власти над Пространством и Временем разрушила свой мир. Благодаря паровым технологиям и крупицам волшебства, народ, похожий на людей, процветает на Осколках, окруженных пустошью, чьи исковерканные законы мироздания сулят лишь вымирание.
Льву суждено было попасть во служение Собору Трёх Мастеров – месту, где обучаются отпрыски благородных родов, а управляет им могущественная ведьма. Мальчик вынужден скрывать своё прошлое, ведь пришельцы из-за Пелены не должны оживлять автоматонов, править ветром и зажигать свет в камне – янтаре с запечатанным внутри разумным древом.
Само его рождение в чужом мире – это чей-то ход в теневой войне. Однако, пока под его сердцем пылает камень, Лев будет сражаться.

Лев пробыл в Соборе Трёх Мастеров гораздо дольше, чем рассчитывал. Играть роль трубочиста-недотёпы и держаться подальше от бурной жизни Трезубца у него не вышло.
Роковое решение Собора об обучении слуги навлекает на Льва новые беды. Тайное общество устроило охоту на него и его товарищей, а за стены Трезубца проник настоящий убийца.
В поисках ответов о своём происхождении Лев угодил в водоворот войны между опричниками и мятежниками.
И хуже всего то, что могущественный артефакт Праотцов, который всегда спасал трубочиста, отныне опасен не только для окружающих, но и для своего носителя. Граница между реальностью и снами о прошлом начинает разрушаться.
Однако в эту мрачную пору одинокий мальчишка познаёт неведомые ему сокровища – верную дружбу и первую любовь.

Близится развязка истории соборного трубочиста.
Борьба за власть над осколками миров может уничтожить Трезубец. Трое могущественных волшебников стремятся завладеть древней машиной, которую скрывает Кагорта.
В этой теневой войне Лев должен защитить то, что ему дорого. Однако неожиданно на него обрушится проклятие, тяготеющее над его мёртвым родом.
Сияй, янтарь, сияй! Тьма наступает!