Фраго Водкинс

Беридзе Юрий Вахтангович Уходит друг последний мой, уходит... Уходит друг последний мой, уходит... А за окном, сосульками звеня, метель во дворике печально хороводит, забыв про все, как все забыли про меня. И ветер, как разбойник оголтелый, с размаху бьет плечом могучим в дверь. Все, что я смог, что сделал, что хотел я теперь не нужно и не важно мне теперь. Трещит мороз, рисунок налагая, на то стекло, где продышал я круг. И в голосе метели, замирая, Я слышу: "Эй, счастливо, друг!" Я слышу...

Человек, чьё мышление, воображение и воля подчинены понятию силы, не задумывается о его легитимности. Если бы человек мог обломать рога у полумесяца или распилить солнце, он сделал бы это, не спрашивая зачем. Однако вопрос «зачем?» должен остаться, и он остаётся, ибо человек есть нечто большее, чем движение, в которое он включён и внутри которого спрятан, словно солдат в танке. «Зачем?» подобно некоему слабому звену, из-за которого нарушается точный ход работы автомата. Вопрос о смысле,...

Нелепый колпак на обрюзгших щеках, Девушка в белом над телом склонилась, Клоуну срочно нужна медсестра, Труппа у входа в гримерку столпилась. Скрючило спазмом толстые пальцы, Что так смешно теребили помпон. Сладким червем кровь запеклась, В горле у клоуна сахарный ком Дело в том, что клоун этот, что теперь лежит недвижим, Хоть и был весьма веселым и забавным лицедеем, Слишком был снедаем тягой к мармеладу и драже Обожал он карамельки и батончики из сои. И хотя директор цирка клоуна считал...

Вдруг из маминой из спальни, Кривоногий и хромой, Склизкий, жуткий, инфернальный, Облачённый бахромой Шевелящихся отростков, Испускавших бледный свет. Цвет! Огни, которым места В познанной вселенной нет. Не эвклидовым тотчас же Коммуналки стал декор, Там где адское отродье Исторгалось в коридор. Искажая перспективу, Источая едкий гной, Тысячей аморфных пастей Издавая хищный вой. Надо мной разверзлась бездна, Свет поник, не стало дня. Рваные куски рассудка ...

Мерцает клык, как блеск клинка. Свою добычу смерть считала. Похмелье завтра, А пока Бобры уходят в облака, Идут в астрал по перевалу. Отставить разговоры! Вперёд и вверх, а там… Ведь это наши бОбры -Они помогут нам! Бобры помогут нам! Ты помнишь самогонный схрон, Немецкий бобр сидел с тобою, И падал он, но был спасён, А вот сейчас, быть может, он Свой Джавелин готовит к бою. Отставить разговоры! Вперёд и вверх, а там… Ведь это наши бОбры -Они помогут нам! Бобры помогут нам! Бобр снова тут...

Весна стоит в пальто коротком И утешает, как умеет. Не привыкай к военным сводкам, А то душа окоченеет. Не привыкай смотреть на карты, Не то покроешься коростой. Кто это время нам накаркал? Чужой нездешний ворон пёстрый. Хочу, как мальчик, взять рогатку И победить в лесу волчицу. К щеке часов прижали ватку, Из цифры восемь кровь сочится. Луна на Пасху ляжет решкой, И смерть не выйдет на работу. Москвичка в утренней кафешке! Не привыкай к донецким фото. Не то тебя...

Однажды царь собрал всех бояр придворных и задал вопрос: почему налогов всё больше и больше, а в казне денег всё меньше и меньше? Тогда придворный шут взял кусок льда и пустил по кругу через все руки, до царя дошла капля! Тогда по кругу пустили самого шута, ибо не хрен тут умничать. Михаил Шахназаров

Только что смотрел Властелин Колец. Толкин написал, а режиссёры красочно изобразили эту книгу. Но, чёрт побери, я понял! Мой сводный брат, мой любимый и почти родной брат – гном! Мама усыновила соседского мальчишку, когда умерли его родители, и он стал членом нашей семьи. Я был младше на 9 лет, но обожал его и любил. Брат постоянно что-то мастерил, был сумрачен и собран, я не забуду как на речке, из куска проволоки он хо-хокая (не умел смеяться, только хо-хокал) за минуту глядя на воду...

Не хочу ни богатства, ни света, ни тени, Не желаю ни слова, ни вздоха, ни мысли, Я хочу быть невнятной лесной хренотенью И под ёлками жрать непутёвых туристов. А когда надоест - то сожру сразу много. На меня полицаи устроят облаву, Я их сколько-то съем и уйду прямо к богу, Чтоб нашёл для меня он другую забаву. Бог меня превратит (странно судеб плетенье) В небольшого песца (килограммов на триста), Что питается странной лесной хренотенью, Что под елками жрёт непутевых туристов....

"Когда земля была юной, у Лягушки росли волосы, и завивалась она на бигуди. В начале все было зеленое. Не только листья, трава и то, что и по сю пору зелено, к примеру, зеленый лимон или гигантский кузнечик, но и камни, животные и человек, которого Оба-Ого сотворил, подув на собственное дерьмо. Порядка, конечно, не хватало: рыбы пили нектар с цветов, птицы вили гнезда на гребнях волн. (Моря вылились из лабиринтов раковин, реки - из глаза первого крокодила, уронившего слезу от горя.) Комар...