Жизнь — это день, на повторение которого ты согласен в вечности. Остальное — не жизнь, а отговорка.

20 845 зн., 0,52 а.л.
Свободный доступ
весь текст
У меня остался его ноутбук.
Без пароля — он никогда не ставил.
Я открыла его, чтобы найти одно.
А нашла другое.
Письма.
Чужие. Ему.
Я не ожидала, что захочу читать.
Но прочитала всё.
Ревности не было.
Было ощущение, что теперь я вижу его иначе. Глубже. Полнее.
Через чужие глаза, чужие руки, чужие слова.
Эти письма — не о нём.
Они — о нас.
О том, как можно любить. Понимать. Не удерживать.
И как, через другого, узнаёшь себя.
Я не стала их удалять.
Просто собрала.
Чтобы сохранить.
Чтобы дать услышать.
Чтобы увидеть мужчину — как его чувствовали.
Я не спрашивала дозволения.
Они не просили быть опубликованными.
Но теперь — живут.
Без пароля — он никогда не ставил.
Я открыла его, чтобы найти одно.
А нашла другое.
Письма.
Чужие. Ему.
Я не ожидала, что захочу читать.
Но прочитала всё.
Ревности не было.
Было ощущение, что теперь я вижу его иначе. Глубже. Полнее.
Через чужие глаза, чужие руки, чужие слова.
Эти письма — не о нём.
Они — о нас.
О том, как можно любить. Понимать. Не удерживать.
И как, через другого, узнаёшь себя.
Я не стала их удалять.
Просто собрала.
Чтобы сохранить.
Чтобы дать услышать.
Чтобы увидеть мужчину — как его чувствовали.
Я не спрашивала дозволения.
Они не просили быть опубликованными.
Но теперь — живут.
17 492 зн., 0,44 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Есть состояния, которых жаждешь всем естеством, но не умеешь назвать.
И одно из таких — быть необязательной.
Не держать спину. Не контролировать. Не играть роль.
Женское счастье — не в покорности как таковой,
а в возможности избавиться от формы,
от необходимости сохранять границы, держать себя «в порядке»,
быть умной, красивой, сильной — и всегда собранной.
И это возможно — только рядом с тем,
кто не утверждается, подчиняя, а становится тем, кто разрешает быть безграничной.
Кто не требует, не проверяет, не наказывает,
а просто есть — как безбрежность, в которую можно раствориться.
И одно из таких — быть необязательной.
Не держать спину. Не контролировать. Не играть роль.
Женское счастье — не в покорности как таковой,
а в возможности избавиться от формы,
от необходимости сохранять границы, держать себя «в порядке»,
быть умной, красивой, сильной — и всегда собранной.
И это возможно — только рядом с тем,
кто не утверждается, подчиняя, а становится тем, кто разрешает быть безграничной.
Кто не требует, не проверяет, не наказывает,
а просто есть — как безбрежность, в которую можно раствориться.
10 009 зн., 0,25 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
3 324 зн., 0,08 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
13 121 зн., 0,33 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
71 144 зн., 1,78 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
2 957 зн., 0,07 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
31 277 зн., 0,78 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Аннотация отсутствует.
24 844 зн., 0,62 а.л.
Свободный доступ
весь текст
Философия между простынёй и книгой
Серия рассказов, где философия соскальзывает с тела, как простыня после страсти.
Что, если Камю шепчет на ухо во время дождя?
Если Спиноза гладит по спине, доказывая субстанцию пальцами?
Если Ницше сжимает за волосы, объясняя волю к власти не словами, а ритмом движений?
Это — не просто эротика.
И не просто философия.
Это переживание. Слияние. Диалог между кожей и мыслью.
Каждый рассказ — встреча с мыслителем, но через телесность.
Каждая глава — попытка понять идею не через термин, а через дрожь.
Здесь Сартр раздевает не мораль, а героиню.
Фрейд проникает в бессознательное и дальше.
Будда учит исчезать в моменте так, как исчезают границы между «я» и «ты».
Это — история любви. К философии. К мужчине. К смыслу.
Рассказанная с постели, в библиотеке, на кухне, в дыхании.
Здесь можно кончить от идеи.
Или понять суть мира через поцелуй.
Серия рассказов, где философия соскальзывает с тела, как простыня после страсти.
Что, если Камю шепчет на ухо во время дождя?
Если Спиноза гладит по спине, доказывая субстанцию пальцами?
Если Ницше сжимает за волосы, объясняя волю к власти не словами, а ритмом движений?
Это — не просто эротика.
И не просто философия.
Это переживание. Слияние. Диалог между кожей и мыслью.
Каждый рассказ — встреча с мыслителем, но через телесность.
Каждая глава — попытка понять идею не через термин, а через дрожь.
Здесь Сартр раздевает не мораль, а героиню.
Фрейд проникает в бессознательное и дальше.
Будда учит исчезать в моменте так, как исчезают границы между «я» и «ты».
Это — история любви. К философии. К мужчине. К смыслу.
Рассказанная с постели, в библиотеке, на кухне, в дыхании.
Здесь можно кончить от идеи.
Или понять суть мира через поцелуй.