Боль не имеет значения. Прошлое - факт. Я - автор, а не персонаж
"Когда доктор Юрий Морозов активировал кристалл, он думал, что откроет тайны мироздания. Но кристалл оказался порталом — и за ним не было ни рая, ни ада. Только безумие..."
Научный эксперимент по изучению паранормальных явлений выходит из-под контроля. Кристалл в заброшенной лаборатории начинает искажать реальность, смешивая прошлое и будущее, разум и материю. Свидетели явления сходят с ума, а сам Юрий обнаруживает страшную закономерность: чем ближе он к разгадке, тем быстрее мир вокруг него превращается в "адский сад" — место, где законы логики больше не работают.
Научный эксперимент по изучению паранормальных явлений выходит из-под контроля. Кристалл в заброшенной лаборатории начинает искажать реальность, смешивая прошлое и будущее, разум и материю. Свидетели явления сходят с ума, а сам Юрий обнаруживает страшную закономерность: чем ближе он к разгадке, тем быстрее мир вокруг него превращается в "адский сад" — место, где законы логики больше не работают.
«Кристалл проснулся. Мир — нет»
После катастрофы в лаборатории реальность даёт трещину. Появляются «просветлённые» — те, кто видел истину за гранью кристалла. Одни становятся пророками, другие — убийцами. Элен, бывшая жена Юрия, обнаруживает, что может слышать голос артефакта. Но чем глубже она погружается в его тайны, тем яснее осознаёт: спасать уже нечего. Остаётся только выбрать сторону.
После катастрофы в лаборатории реальность даёт трещину. Появляются «просветлённые» — те, кто видел истину за гранью кристалла. Одни становятся пророками, другие — убийцами. Элен, бывшая жена Юрия, обнаруживает, что может слышать голос артефакта. Но чем глубже она погружается в его тайны, тем яснее осознаёт: спасать уже нечего. Остаётся только выбрать сторону.
«Они думали, что играют с Богом. Но Богом оказались они сами»
Кристалл разрушен, но его энергия порождает новую реальность. Элен, ставшая проводником между мирами, должна решить: уничтожить ли остатки артефакта или дать человечеству переродиться. Финал предсказуем лишь в одном — старый мир мёртв. А в сердце новой вселенной растёт Древо, плоды которого светятся, как звёзды…
Кристалл разрушен, но его энергия порождает новую реальность. Элен, ставшая проводником между мирами, должна решить: уничтожить ли остатки артефакта или дать человечеству переродиться. Финал предсказуем лишь в одном — старый мир мёртв. А в сердце новой вселенной растёт Древо, плоды которого светятся, как звёзды…
XX век стал временем невероятных противоречий — эпохой, где величайшие научные прорывы соседствовали с чудовищными войнами, а технологический прогресс шел рука об руку с новыми глобальными угрозами.
"Он хотел запечатлеть её навечно. Она мечтала исчезнуть."
В старом особняке на краю города живёт Модель — девушка без имени, чья красота стала тюрьмой. Старик, её благодетель, одержим идеей сохранить её «идеальной», как когда-то свою погибшую сестру. Он нанимает художников, чтобы те запечатлели её образ, но каждый портрет оказывается недостаточно безупречным.
Первый Художник видит в ней не просто копию — он рисует настоящую её: с бунтарскими серьгами-ракушками, с тенью усталости в глазах. И тогда Модель понимает: единственный способ вырваться — это разбить зеркало, в которое её превратили.
Но особняк не отпускает так легко. Тень сестры всё ещё падает на стены, птичья клетка в руках Старика скрипит от ветра, а незаконченный портрет... он начинает говорить.
В старом особняке на краю города живёт Модель — девушка без имени, чья красота стала тюрьмой. Старик, её благодетель, одержим идеей сохранить её «идеальной», как когда-то свою погибшую сестру. Он нанимает художников, чтобы те запечатлели её образ, но каждый портрет оказывается недостаточно безупречным.
Первый Художник видит в ней не просто копию — он рисует настоящую её: с бунтарскими серьгами-ракушками, с тенью усталости в глазах. И тогда Модель понимает: единственный способ вырваться — это разбить зеркало, в которое её превратили.
Но особняк не отпускает так легко. Тень сестры всё ещё падает на стены, птичья клетка в руках Старика скрипит от ветра, а незаконченный портрет... он начинает говорить.
«Он — Творец. Он — Тиран. Он — Пленник.
Он создал мир, но мир создал его.
А теперь… начнём снова.»
Он создал мир, но мир создал его.
А теперь… начнём снова.»
"Боги мертвы. Наука доказала: после смерти — лишь пустота. Но что, если это неправда?
Молодой человек, случайно столкнувшийся с загадочной девушкой по имени Ева, попадает в кошмарный эксперимент секретной лаборатории «Лаврина». Здесь, под предлогом «возвышения Ангела», учёные стирают границы между реальностью и потусторонним, между верой и безумием.
Его сознание раздваивается: он видит рай без Бога и тьму, что скрывается за миром. Он становится свидетелем величайшего преступления — убийства Создателя. И понимает: Ева — не человек, не ангел, а нечто древнее, что хочет занять опустевший трон.
«Вознесение» началось. И оно не оставит ничего.
Философский хоррор в духе Лавкрафта и «Игры ангелов» — о цене бессмертия, природе веры и том, что скрывается в пустоте после конца."
Молодой человек, случайно столкнувшийся с загадочной девушкой по имени Ева, попадает в кошмарный эксперимент секретной лаборатории «Лаврина». Здесь, под предлогом «возвышения Ангела», учёные стирают границы между реальностью и потусторонним, между верой и безумием.
Его сознание раздваивается: он видит рай без Бога и тьму, что скрывается за миром. Он становится свидетелем величайшего преступления — убийства Создателя. И понимает: Ева — не человек, не ангел, а нечто древнее, что хочет занять опустевший трон.
«Вознесение» началось. И оно не оставит ничего.
Философский хоррор в духе Лавкрафта и «Игры ангелов» — о цене бессмертия, природе веры и том, что скрывается в пустоте после конца."
«Он проснулся в палате без памяти. Доктор называет его «пациент 832» и говорит, что всё вокруг — галлюцинация. Но стены шепчут: «Не верь ему». Выбор прост: сойти с ума или узнать правду — даже если она убьёт.»
«Ты не уезжал. Ты все еще там, на обрыве».
Город XX. Здесь теплопоезда приходят без расписания, в библиотеке оцифровывают воспоминания, а дети рисуют сны, которых не видели.
Он вернулся спустя десять лет — с камнем из прошлого в кармане и билетом, срок которого истек еще в 2019-м. Но город не прощает тех, кто не оплакал. Особенно если они сами — часть петли.
Между страницами книг шепчется чужая боль.
В вагонах теплопоезда исчезают люди.
А на краю обрыва кто-то до сих пор держит ее за руку.
— Ты уверен, что хочешь разбить эту петлю? — спросила Аня, протягивая ему ключ от вагона №7.
Ключевые слова: магический реализм, психологическая мистика, временные петли, теплопоезд, город-призрак, неоплаканная потеря.
Город XX. Здесь теплопоезда приходят без расписания, в библиотеке оцифровывают воспоминания, а дети рисуют сны, которых не видели.
Он вернулся спустя десять лет — с камнем из прошлого в кармане и билетом, срок которого истек еще в 2019-м. Но город не прощает тех, кто не оплакал. Особенно если они сами — часть петли.
Между страницами книг шепчется чужая боль.
В вагонах теплопоезда исчезают люди.
А на краю обрыва кто-то до сих пор держит ее за руку.
— Ты уверен, что хочешь разбить эту петлю? — спросила Аня, протягивая ему ключ от вагона №7.
Ключевые слова: магический реализм, психологическая мистика, временные петли, теплопоезд, город-призрак, неоплаканная потеря.
«Чёрный вторник королей»
26 ноября 897 года. Один день изменил историю.
Он начинал как простой воин, а стал кошмаром империй. Его имя не сохранили хроники — но короли, папы и императоры запомнили его навсегда. В плену у него томились византийский василевс, германский король, египетский вице-король и сам Папа Римский. Его армии сокрушали государства, его интриги ломали династии.
Но за каждую победу он платил цену:
Друзья, ставшие прахом.
Любовь, обернувшаяся потерей.
Родственная душа, которую он едва не погубил властью.
Это — не хроника завоеваний. Это — исповедь того, кто взял всё… и понял, что это ничего не стоит.
26 ноября 897 года. Один день изменил историю.
Он начинал как простой воин, а стал кошмаром империй. Его имя не сохранили хроники — но короли, папы и императоры запомнили его навсегда. В плену у него томились византийский василевс, германский король, египетский вице-король и сам Папа Римский. Его армии сокрушали государства, его интриги ломали династии.
Но за каждую победу он платил цену:
Друзья, ставшие прахом.
Любовь, обернувшаяся потерей.
Родственная душа, которую он едва не погубил властью.
Это — не хроника завоеваний. Это — исповедь того, кто взял всё… и понял, что это ничего не стоит.