Горюнова Кристина Константиновна

Картина смотрит на художника проникновенно-жалобно. Кривятся губы девушки с холста под кисточкой пушистой. Творец глядит, не отрывая взгляд, как его дитя роняет слёзы и набухает от этих самых рос души бумага. Но где-то краска потекла; пятно чернеет и ползёт по лебединой шее. Художник, в ужасе отпрянув, вдруг ахает, хватает кисточку побольше и направляет свой кинжал в картину. Немощно рука его дрожит, а в горле – ком. Картина незаконченная молча стонет о прощенье. И правда: где ее вина, что...

Что может быть страшнее скуки? Ведь она правит балом наших тягот. Скучающий уже наполовину мертв: ничто не трогает его, не вызывает трепет, не заставляет волноваться душу. Да, скука ужаснее всех других явлений! Она хладнокровна, беспощадна. Ее темнеющая пасть страшнее гильотины. Байроническая натура, кажется мне, слилась с моей натурой навсегда и безвозвратно.

Мой родной город стал для меня целым музеем,изменения в котором приводили мой разум к чувствам разочарования и легкого уныния